Эшафот для любви
Шрифт:
короткое мгновение, сила биополя? Вы прекрасно понимаете, в этом случае с таким
трудом подготовленную операцию можно априори считать стопроцентно проваленной.
Ибо, как вы сами только что утверждали, Перебежчику достаточно доли секунды, чтобы
безошибочно сориентироваться и понять – столь оригинальным способом его попросту
выманили из укрытия. Само собой, он постарается, прежде всего, привлечь внимание как
можно большего количества прохожих. Сделать это на людной
– В такой ситуации в игру вступят люди из эшелона прикрытия, – чувствовалось, что Олумб раздражен. – Хотя я не сторонник «принципа домино».
Глава 23
Навстречу Клоду поднялся косматый сморчок лет шестидесяти с неестественно
большими глазами за сильно увеличивающими линзами модных каплевидных очков.
– Профессор Синклер, руководитель отдела «ФР», – протянул руку. – Чувствуйте
себя, как дома.
Сильная близорукость заставляла его изо всех сил всматриваться в собеседника, как ворону – в кусок сыра.
– Подойдите, пожалуйста! – Синклер, ловко лавируя между хитросплетениями
тонюсеньких, как дождевые черви, разноцветных проводов и проводков, толстых, как
черенок лопаты, шлангов, светящихся и темных экранов, всевозможных пультов,
пультиков, пультяшек и одному богу известного предназначения штуковин, подвел
посетителя к сооружению, напоминающему одновременно и циклопических размеров
скафандр (для Гулливера, что ли?), и миниатюрную барокамеру. При известной доле
воображения в устройстве можно было увидеть и неподвижный глазной зрачок существа
внеземного происхождения.
– Сюда, будьте любезны! Чуточку правее! Вот так, в самый раз!
Клод осторожно опустился в огромных размеров кресло, из подлокотников и
спинки которого торчали всевозможные зажимы, клеммы и прочая дребедень явно
исследовательского назначения.
И началось то, ради чего, собственно, он здесь появился. С помощью Синклера
Клоду предстояло составить фоторобот. Не дельца наркоджунглей, не воротилы игорного
бизнеса, не сутенера, загубившего не одну молодую девушку, не шпиона, нагло укравшего
государственный секрет невероятной важности. И даже не неуловимого угонщика
автомобилей, навязшего в зубах полицейским от Рабата до Йоханнесбурга. К концу сеанса
на экране должен был появиться, как ни дико это звучит, портрет …женщины его мечты.
Происходящее напоминало банальный детективный сюжет. Таинственный и от
этого тревожный полумрак. Диапроектор. Бесконечное чередование кадров: брови, губы, носы, лбы, уши, глаза, ресницы, прически, улыбки, прищуры, гримасы. Клод чувствовал
себя, как минимум, нелепо. С одной стороны, если он заплатил кровные, значит, психологически к затее был готов. В любом, так сказать, ее проявлении. С другой, что-то
внутри противилось начавшейся процедуре, а сама она неожиданно показалась в
некоторой степени унизительной.
Сознание как бы раздваивалось. Его составляющие тут же вступали в яростную
полемику.
31
«Ну, дружище, ты и допрыгался! – подзуживала критикующая сторона. – В конце
второго тысячелетия удариться в нео-шаманство. К психиатру следовало обратиться, а не
к компьютерной свахе».
«Нечего передергивать! – отбивалась группа оппонирующих извилин. – Ни о каком
шаманстве, пусть и с приставкой «нео», тем более, о сватовстве, и речи не может быть.
Происходящее – чистейшей воды передовая наука. Причем в случае, если возникнут
малейшие сомнения, всегда можно выйти из игры».
«В самом деле, чем я рискую? – вопрошал себя Клод. – Только энной суммой
наличных. Ну, так, утверждают знающие люди, – не в ассигнациях счастье. И даже якобы
не в их количестве».
– Вы меня слышите? – прервал внутренние терзания голос извне.
– Да-да! Конечно! Извините, задумался.
– Тогда обратите внимание на этот разрез глаз. Даже пребывая в глубокой
задумчивости, вы подсознательно, что подтверждают датчики, отреагировали на кадр.
Синклер скомандовал невидимому в темноте ассистенту:
– Вернитесь назад!
И вновь обратился к Клоду:
– Ну, что скажете?
– По поводу чего? – невпопад переспросил тот. Определенная фантастичность
ситуации по-прежнему сбивала с толку.
– По поводу разреза. Вам, судя по проведенным тестам, должны нравиться
миндалевидные глаза именно такой формы.
– Безусловно, вы правы!
От невероятного обилия существующих порознь частей женских лиц рябило в
глазах, и он терялся. Вот и те, действительно понравившиеся ему глаза восточного типа, едва на экране их дополнили губы, сразу утратили неповторимость и прелесть. А когда
ассистент «бросил» для «наполнения» нос, Клод мгновенно потерял к портрету всяческий
интерес. Ибо в «комплекте» идеальные, по его меркам, «детали», увы, даже отдаленно не
напоминали оригиналы. Их привлекательность непостижимым образом исчезала. Уши
казались слишком оттопыренными, глаза – чересчур навыкате, а губы – до неприличия
узкими. Или, наоборот, толстыми.
Откровенно говоря, Клод поражался долготерпению и хладнокровию
занимающихся с ним людей. Сам бы он уже давно взорвался от негодования. И, не