Эшафот для топ-модели
Шрифт:
Глава шестнадцатая
Он спустился вниз, где офицеры добросовестно просматривали все записи, и уселся смотреть вместе с ними события сегодняшнего дня. Офицеры, уже получившие указания Пуллена, ничего не спрашивали. Они знали, что он эксперт, который помогает следователю в расследовании убийства графини. Но они искренне не понимали, что можно увидеть на этих записях, так как уже просмотрели их все и ничего подозрительного не обнаружили. Дронго несколько раз просил переставить или повторить отдельные кадры. Измученные офицеры
— Мы закончили? — спросил он.
— С вами закончили, — кивнул Дронго, — но мне еще нужно поработать с дежурным портье.
В этот момент позвонил его мобильный телефон. Он достал аппарат. Это был комиссар Брюлей.
— Ты решил довести до изнеможения нашего офицера? — весело спросил он. — Может, пора заканчивать?
— Мы уже закончили, — сообщил Дронго, — мне было важно просмотреть все записи.
— Что-нибудь нашел?
— Есть некоторые наметки. Но мне понадобится ваша помощь.
— Прямо сейчас или разрешишь немного поспать?
— Завтра утром, — улыбнулся Дронго, — я перезвоню вам. Мне еще нужно переговорить с портье.
— Буду ждать. Кстати, ты успел пообедать? — спросил комиссар.
— Нет, — ответил Дронго, только сейчас почувствовавший голод. Весь сегодняшний день он не ощущал аппетита, чувствуя себя опустошенным после убийства Ирины Малаевой. Дронго попрощался и прошел к портье. Дежуривший мужчина поднял на него сонные глаза и спросил по-английски:
— Я могу вам помочь?
— Можете, — Дронго сел напротив, — посмотрите, кто дежурил сегодня утром на третьем этаже. Дайте мне фамилии всех горничных.
— Сейчас сделаю, — не удивился портье. Он видел этого странного гостя в комнате с офицерами полиции и понимал, что тот имеет право требовать подобную информацию, хотя и не говорит по-французски.
— Вот, мсье, — сказал он, глядя на экран компьютера, — на третьем этаже сегодня днем работали Мадлен Летурно и Клэр Бональд. Еще им помогала Элиза Гловацкая. Но она работает на втором этаже. Вы ведь знаете, что на третьем сегодня произошло неприятное событие и нам пришлось послать туда еще одну горничную.
— Элиза — полька? — уточнил Дронго.
— Да. Поступила к нам на работу в прошлом году.
— Она понимает русский язык?
— Не знаю, — удивился портье, — обычно мы требуем, чтобы знали французский и английский языки. Но многие наши сотрудники владеют еще и итальянским. Хотя сейчас есть несколько человек, которые понимают и русский язык.
— Сколько им лет?
— Мадлен Летурно — сорок девять, — снова посмотрел на экран компьютера портье, — Клэр Бональд — тридцать восемь, а Элизе — только тридцать четыре. Она работает у нас с прошлого года. Вы, наверное, знаете, что Польша вошла в ЕС, как и другие страны Восточной Европы, включая Прибалтику. И теперь мы обязаны принимать их на работу, как и наших граждан, — сказал портье.
«Наверное, голосует за партию
— Слушаю вас.
— Говорит Энн Дешанс, — услышал он ее сильный, уверенный голос, — что вы делаете? Мне позвонили из полицейского комиссариата и сообщили, что вы закончили просматривать пленки только пятнадцать минут назад. Что-нибудь нашли?
— Есть некоторые моменты, которые мне нужно будет завтра проверить, — ответил Дронго, — а вы почему не спите? Уже час ночи. У вас был трудный день.
— Ничего, я привыкла. И потом, я живу одна, поэтому никого не беспокою.
— Вы разве не замужем?
— Мой муж — дипломат. Он работает в Латинской Америке, и хотя мы официально не развелись, но на самом деле наш брак уже давно дал большую трещину, — пояснила женщина.
— Извините, — пробормотал он.
— Нет, ничего. А сын уже чувствует себя достаточно взрослым, чтобы переехать в кампус и жить вместе со своими товарищами. Ему восемнадцать. Я родила его в девятнадцать лет.
— Значит, вы потенциально можете стать бабушкой, — пошутил Дронго.
— Надеюсь, что не так быстро, — рассмеялась Энн, — вы разговаривали потом с господином Гуцуевым?
— Да. Я пошел к нему в номер.
— Не побоялись, что он набросится на вас с кулаками? — поинтересовалась она.
— Если бы боялся, то не пошел, — ответил Дронго, — я постарался ему объяснить, что действую и в его интересах. Я по-прежнему убежден, что его хотели подставить и он не совершал это убийство. Хотя, возможно, причастен к нему. Как и мы все. Я думаю, что не сильно заинтригую вас, если скажу, что и я в какой-то мере оказался причастным к этому убийству.
— Вы уже меня заинтриговали, — сказала Энн, — теперь мне хочется знать, что именно вы решили.
— Пока ничего не решил. Пока я только размышляю.
— И долго будете размышлять?
— Завтра у меня будет готовая версия, — пообещал он.
— Смотрите не ошибитесь, — сказала Энн.
— Я хотел вас поблагодарить, — неожиданно произнес Дронго.
— За что?
— За сегодняшний день. За ваше понимание ситуации. За то, что разрешили их допрашивать и вам помогать. За то, что терпимо отнеслись к моим недостаткам и не стали меня слишком сильно ругать за мою вчерашнюю слабость. Спасибо за все, мадам Дешанс.
— Можете называть меня Энн, — предложила она. Голос чуть дрогнул.
— Спасибо за все, Энн, — сказал Дронго, — вы должны были понять, что для меня это расследование важно. Вчера я собирался остаться у этой женщины на ночь. А сегодня ее увезли убитой. Такие события неприятно бьют по психике.
— И все-таки я вас не понимаю, — призналась она, — хотя понимаю, что именно вы должны чувствовать.
— Спокойной ночи, Энн, — сказал он на прощание.
— Спокойной ночи, — пожелала она ему.