Эскадра
Шрифт:
– Во плоти. Одна беда – летуны-то там кадеты. Их, конечно, учили, но воевать они не воевали. Молодняк.
– Но их там реально много, сеньор адмирал.
– Да, много. Но вот как раз твоя задача – подумать, как бы их в результате не стало мало.
– Подумаю, что ж…
– И вот еще что. Поскольку собирается "сборная солянка", ставить формальным командиром тебя – не считаю политически правильным. Так-то рулить будешь именно ты, но и местная "тяжелая десятка", и русские привыкли к своему командованию и лучше воспримут кого-нибудь более нейтрального. Есть соображения?
– Ну как сказать… Если мы идем оборонять планету и нужен "зиц-председатель", ну то есть "эрзац-командующий", может кто-то из местных?
– Как
– Это да. Тогда… Взгляд Энрике остановился на Дюпоне, который сразу же сделал страшное лицо и начал производить "жесты решительного отрицания".
Однако Янив Лейбович был командующим флотом лишь пятнадцать лет, а вот евреем – всю жизнь, и потому умел читать мысли. И не только у подчиненных, но уж у них-то – как два байта переслать.
– Там у тебя, помнится, был французский полковник? – спросил он
– Ну, полковник-то он уже наш, а не французский.
– Но, тем не менее, по имени-то "месье француз"? Вот он подойдет.
– Ты подойдешь, сказал Энрике Жан-Клоду.
– Я не подойду! – воскликнул Жан-Клод.
– А вас, мон колонель, никто не спрашивает, вы уж простите старика, – завершил дискуссию Лейбович, – Нанялись на службу – так и служите. Сумеете стать чем-то большим, чем "эрзац-командир" – сделаю генералом, почему бы и нет. Не сумеете – ну… Дам какую-нибудь медаль, чтобы побрякивала при ходьбе. В общем, внакладе не останетесь.
– Вот бля… – протянул Жан-Клод.
– Ответ неуставной, но очень информационно и эмоционально насыщенный, – сказал Лейбович, – Сразу видно образованного человека, из которого может получиться великий военачальник!
– Это истинно так, сеньор адмирал! – поддакнул Кортасар.
– Ихихи! – добавила Кончита Васкез.
***
Корриентез была тихой и в основном аграрной планетой с небольшими уютными городками где, казалось, всяческих питейных заведений было больше, чем жилых домов, а на каждом окне висели ящики с цветами. В одном из таких городков и родилась Мария Симплементе – в качестве четвертой дочери уважаемого сеньора архитектора, который мечтал о сыне, но Господь не счел нужным прислушаться к его мольбам. Да и то: на планете, где главное дело – крутить хвосты коровам, стать преуспевающим архитектором, строящим отнюдь не только коровники?! Это само по себе довольно круто, куда тут еще и сын! Впрочем, Хуан Симплементе любил своих детей, какого бы пола они ни были. И был готов – а, главное, способен – оплатить им хорошее "послешкольное" обучение. Возлюбленная им архитектура? Промышленный дизайн? Юриспруденция? Все дороги открыты для вас, милые дочки! И только четвертая, младшенькая, все "перерешала по-своему". А виновато было юношеское увлечение.
Чем увлекаются парни на "планете ковбоев"? Конечно же стрельбой. Количественно тиры на Корриентез проигрывали только барам и тавернам. Но иногда к парням присоединяются и девушки… Хоть общественное мнение такого и не приветствует. Ну что ж, значит в престижный тир не пойдем, тем более, что и папа вряд ли даст на такое денег. Что же остается? И тут, просто гуляя по городу, Мария увидела скромную вывеску на заборе простого жилого дома: "Доменико Санчез. Частная школа стрельбы. Недорого, для своих". Заинтересовавшись, она постучала…
Сеньор Санчез оказался отставным флотским канониром, пытавшимся – впрочем, без особого успеха – добавить к своей пенсии доходы от обучения стрельбе. И стрелком он был "не призовым", просто умел обращаться с оружием, и конкуренция была крайне высока. Однако именно в нем Мария нашла… Учителя. С этой самой большой буквы. Старик Доменико сразу объяснил, что значит "свои": это попросту те, кто не побрезговал постучать в его дверь. И по прошествии короткого времени Мария осознала, что быть "своим" для такого человека – это гораздо больше и важнее, чем просто уметь "укладывать в десятку" зачетную обойму. Нет, стрелять он ее тоже немножко научил – уж по крайней мере пятидесятиметровый "рейндж" в его дворе имелся. Винтовка, дробовик, пистолет… Но главным было не это. Главными были посиделки за кофе с ликером (для сеньорины ученицы последний необязателен, для сеньора учителя – непременен) и сопутствующие им "флотские байки". Именно эти байки привели дочь уважаемого архитектора в летное училище. Мария помнила их все, помнила наизусть, но сегодня, похоже, полезной для нее была только одна. "Если запускаешь торпеды", – говорил старик Санчез, – "Запускай сразу пару, вторую в хвост первой. Да, да, выхлоп движка первой выжжет электронику второй, но не сразу ведь! И тогда получится, что когда первую собьют или отведут защитой, вторая будет уже без мозгов, зато на верном курсе. И долетит." Вот так Мария и собиралась поступить, ведь торпед ее штурмовик нес именно что две – легких было бы четыре, но их группу обвесили тяжелыми. А потом – сразу назад! Потому что инструкции капитана Амаранте она тоже помнила.
***
Сразу по выходу "пиратской" эскадры – или даже флота – к Акбару Джереми Сэндлер "прилип" к обзорной панели.
– Так, так… Вот русские крейсера, никто другой это быть не может. Увидели нас, сходят с парковочной орбиты. У каждого сзади… А кто это, кстати?
– Наверно корабли снабжения, сэр, здоровые ведь, но с обводами не крейсерскими, – ответил офицер-наблюдатель, – Полагаю, надеясь на меткую стрельбу, заранее обеспечили себя боеприпасами.
– Похоже на то. На фланге "Бельграно", старый знакомый, в близком тылу – "Гинсборро". Все как предполагалось. Идем вперед, бомберы и десантники оставляем у пояса астероидов. Эсминцы – занимайте позиции между крейсерами, "ваш выход" – первый! И… И вот: а что это за странность в "засветке" их крейсеров?
Тот же офицер-наблюдатель, подумав, сказал:
– Похоже, они взяли кого-то на внешнюю подвеску. Древние же посудины, вполне могут таковой располагать. Потому и контур странный.
– Нимврод и Навуходоносор, не спим! Если они приволокут "Галилы" на крейсерах – вам сразу станет жарко!
– Принято, сэр, готовы начать выпуск бортов в любой момент!
– Вот и будьте готовы. Эсминцы, вам – массированная торпедная атака, причем раньше, чем русские пристреляются! А они сделают это быстро, так что тоже не спим!
– Принято, сэр!
– Бомберы встают у пояса, сэр! Тут, похоже, только камни.
– Десантники встают у пояса, сэр! Личный состав еще не проснулся, но у нас же есть время?
– Кое-какое есть, парни, нам еще предстоит разобраться с этими русскими и "Бельграно".
– Ай-ай, сэр!
***
– Адмирал Рождественский, хорошо меня слышите?
– Хорошо, хорошо. Не так уж их и много, вот только полсотни эсминцев напрягают.
– Адмирал, ваша задача – продержаться минут десять-пятнадцать.
– А как вы посчитали? Хотя и это много, полковник!
– Да, много. Но… Капитан Трехо, ваши готовы?
– Готовы, сеньор полковник, сразу, как их эсминцы подойдут, мы им покажем! Минуты три-четыре после их подхода – и им станет не до крейсеров!
– Отлично.
– Но что английские крейсера? Они тоже будут, знаете ли, постреливать!
– Капитан Чавес!
– Да, сеньор полковник?
– Выводите на бомберы и десантники половину состава. Вторая половина в первом вылете атакует крейсера с тыла.