Эскадры красного гиганта
Шрифт:
Тяжело, очень тяжело...
Ныне нас снова загоняют в тесноту провинциального существования. Все эта наша «правящая элита».
Большевистские комиссары, все эти апфельбаумы и розенфельды, были честнее вас. Они попросту потопили Черноморский флот в 1918-м, а Балтийский разделали на металл в 1920-х, не ставя лицемерных памятников.
В сотый раз мы думаем, как это получилось? Почему мы были срезаны на новом взлете русского морского могущества? И приходим к одному и тому же. Уже двадцать лет назад были посеяны зерна гибели. Именно тогда бармены и завмаги стали более
Ныне завмаги и бармены стали банкирами и президентами. Чему же тогда удивляться? «...Россия утратила господство на Черном, Балтийском и Черном морях, а также в важнейших стратегических районах Мирового океана. Руководство нашей страны, судя по всему, не представляет значимости флота в обороне государства с морских направлений (протяженность морских границ России составляет более 40 тысяч километров из 61), не учитывает, что западные страны не идут на переговоры о своих ВМС, а, наоборот, создают новую материальную базу ведения войны на море. Россия, фактически в одностороннем порядке, сокращает ВМФ и может лишиться уже более половины своих кораблей и морской авиации. Утрачены две трети пунктов базирования Балтийского и Черноморского флотов (Таллин, Рига, Лиепая, Одесса, Николаев, Донузлав, Керчь, Поти, Измаил и др.), то есть все то, что под руководством Петра I было завоевано Россией в борьбе за выход к морям». Это обращение подписали двенадцать флотоводцев-ветеранов по случаю пышных празднеств идиотского режима якобы по поводу 300-летия русского флота...
ИСТОРИЧЕСКОЕ ОТСТУПЛЕНИЕ II
Имперская державность – не племенное чванство. Два лика Сталина
Пожалуй, у иных читателей накопилось много вопросов отнюдь не военно-технического характера. И, наверное, первый их них – националисты ли мы? И почему мы упорно употребляем слово «русский», говоря о многонациональной Империи?
Если понимать под словом «националист» патологических, неопрятных на вид субъектов, помешанных на преследовании инородцев, готовых объявить людьми «второго сорта» не только узбеков или азербайджанцев, но и хохлов, то мы – не националисты.
Мы против тех, кто придерживается взгляда: какой угодно русский лучше всякого другого человека не этой национальности. Ибо знаем, что возведение сего принципа в абсолют приведет к власти массу бездарей и посредственностей, доносчиков и трусов, которые начнут выбивать талантливых и доблестных людей. Сие – царство той же черни, ведущее к власти субпассионариев под националистическими лозунгами.
Мы – люди имперские, стоящие за здоровую иерархию, за отбор в аристократию людей талантливых и храбрых. Людей высокого духа и воинской доблести. Но опыт говорит нам: больше всего таких личностей дает славяно-православная «толща». Подавляющее большинство тех, кто созидал и защищал Империю, – это великороссы, малороссы и белорусы.
Опыт говорит нам: Империя – это мир. При ней малые народы не режут друг друга, при ней не бомбят свои же города. Любая рознь подавляется жестоко и быстро. Мой тесть рассказывал мне, как в начале 1950-х резня в Карабахе была пресечена в зародыше – после публичного суда над виновными и расстрела зачинщиков.
Мы знаем, что русские – народ имперский. Пусть армяне торгуют и чинят обувь под сенью наших штыков, пусть мирный узбек возделывает
В русской цивилизации, где отбор элиты идет по личной храбрости и преданности Империи, найдется место всем. У нас было много доблестных полководцев, считавших себя русскими: грузины Багратион и Цицианов, сербы Милорадович и Гудович, армяне Бебутов и Баграмян, поляк Рокоссовский, еврей Драгунский. Но большинство всегда будет за народом, имеющим имперский опыт. Две тысячи лет назад то были римляне, ныне – русские. И тогда, и еще недавно всякий хотел принять их славное имя.
Поэтому мы – люди имперские, сторонники здоровой иерархии, власти не торгашей, а священников и воинов. Пассионариев.
Нам говорят: Империи не захотели народы СССР. Мы же знаем: все произошло из-за того, что мы слишком мало рассказывали армянам, как их резали турки и насиловали иранцы, грузинам – об опустошительных набегах Аббас-шаха, а казахам – о том, как джунгары складывали пирамиды из их голов.
Нам ли не знать о могучей силе кино, газет и телевидения? Все эти инструменты были в Империи. Их просто бездарно использовали. И азиатские мальчишки по-прежнему бредили бы генералом Панфиловым или маршалом Жуковым.
В нашей Державе жили народы не западного культурного ареала, с которыми, восстанови мы православно-византийско-воинские ценности, русские жили бы в полном мире и добрососедстве. С мусульманами и буддистами, коим противна западная «свобода». Просто не надо было порождать у этих народов необоснованные иллюзии и сеять «интеллигентскую заразу», плодя «липовых» врачей, ученых и инженеров в Азии и Закавказье. Обесценивая тем русские ум, умения, мужество.
Мы знаем по нынешнему опыту: армяне и украинцы, некогда голосовавшие за независимость, ныне со слезами вспоминают единую страну и мир в ней.
Мы знаем: лишь тот мир стабилен, где правят сильные империи. И нет мира злей и кровавей, где люди разделены на малые «национальные государства».
Мы – не немцы, не голландцы и не французы. Мы – народ имперский, и иная роль для нас – деградация.
Нас спрашивают: почему вы, ругая КПСС за разложение верхушки, так часто поминаете Сталина? Спору нет, он – фигура контрастная. На его душе много грехов и невинных жертв. Но если мы положим их на одну чашу весов истории, положив на другую его заслуги, то стрелка, как минимум, покажет равновесие.
Вспоминаем потому, что Сталин – еретик с точки зрения правоверных марксистов. Он – воссоздатель Империи. Он не ждал мировой революции, не сжигал для нее страну – он созидал имперского колосса. Сталин передавил и почти полностью уничтожил семя старых большевиков – аронштамов, нахамкесов, резенфельдов, хотевших сделать из нас страну – сырьевой придаток Запада с полицейским режимом во главе с ними.
Сталин строил не социализм нахамкесов и троцких с его уравниловкой, а военно-технократическую иерархию, уничтожая мало-помалу охаивателей русской имперской истории, возвращая символы Империи, воплощая внешнеполитическую программу царей, поднимая патриотизм.