Эскейп
Шрифт:
Впервые такую вижу. Она не похожа на игровую рулетку, какие бывают в казино. У этой нет ячеек для шарика,и цифирных обозначений тоже нет. На диске этой рулетки двенадцать слотов – шесть красных и шесть чёрных, – разделённых между собой тоненькой перегородкой, за которую, судя по всему, при раскрутке цепляется вон тот маленький ползунок-стрелочка сверху и таким образом определяет, на какой из слотов падёт выбор. Вот только… в них пусто. Ни цифр, ни букв… ничего нет – двенадцать пустых отделений.
– Чертовщина… – громко сглатывает Шон,и я вижу неподдельный испуг в его широко распахнутых глазах. Точно такой же
– Я не вижу противоядия, – шепчет Марша так, чтобы Кайла не слышала.
– Видимо его прoсто решили не спускать, – Линк кивает на отверстие в потолке, - когда поняли, что вовремя нам дверь не открыть.
Лотти держится позади всех, но как ни странно, выглядит лучше большинства. И только сейчас до меня доходит, что эту девчонку не обстановка пугает, не смерть одного из нас, и не ситуация, в которой все мы оказались, а что-то более важное, что-то, что принадлежит только ей. Нехотя выходит задуматься, как тесно связано это что-то важнoе с парнем, который всех нас выставил дураками… Парень, который знал код от замка, но всё равно позволил Чеду умереть. И теперь, пожалуй, стоит задуматься ещё и над тем, кого из этих двоих стоит опасаться больше: скрытного Ноя,или Линка Поузи.
– Эй? Эй, слышишь? – Марша щёлкает двумя пальцами перед лицом девушки в очках, веки которой подрагивают, а тело, как хрупкое дерево на ветру клонит то в одну сторону, то в другую.
– Присядь, ладно? – Помогает девушке опуститься на пол.
– Держи, тебе попить надо. Это хорошая вода.
– Как у неё получается? – шепчет Лотти, которую я вдруг обнаруживаю рядом с сoбой. – Марша… как у неё получается держать себя в руках, когда…
– ЭТО ВСЁ ТЫ!!! – свирепый ор больше похожий на рычание бешеного зверя, чем на женский голос, раздаётся из первого зала ,и в «красную» комнату на всех парах влетает Кайла, хватает Ноя за воротник куртки и принимается изо всех сил трясти.
– ЭТО ТЫ ЕГО УБИЛ!!! ТЫ!!!– с бешеными глазами и перекошенным от гнева и бессилия лицом кричит Кайла. Но сил её оказывается недостаточно – Ной даже бровью не ведёт. Ему вообще плевать на то, что происходит. Абсолютно плевать.
– Сволочь! Ка ты мог?! Как мог так поступить с ним?!! Ты знал код!!! Всё это время!!! И… и… и просто позволил ему умереть, да?!! Чем ты лучше тех, кто нас здесь запер?!!
– Кайла… Кайла! Успокойся!
– А ты вообще заткнись, долбаная мамочка!!! – переключает свой гнев на Маршу. – Что ты сделала для того, чтобы не дать ему умереть?! Кому нужны твои чёртовы речи , если от них нет никакогo толку?!
– Прекрати! – строго глядит на Кайлу Линк. – Мы сделали всё что могли, чтобы помочь ему! Мы… мы пытались…
– О-о-о, да? – истерично усмехается Кайла, совершает попытку отшвырнуть от себя Ноя подальше,и круто разворачивается к Линку. – Прям все-все пытались, да? – Указывает на Ноя и в омерзении кривит губы. – А вот этот урод даже пальцем не пошевелил! Это он… ОН УБИЛ ЧЕДА!!!
– ХВТИТ!!! – голос Марши, как залп ружья заставляет всех замолчать. Даже Кайла затихает; впивается зубами в нинюю губу, которая дрожит от накатывающих слёз, сжимает кулаки и смотрит на распахнутую дверь, через которую в соседнем зале видны ноги Чеда. Я понимаю её. И её желание обвинить всех и каждого тоже понимаю – это обычная защитная реакция человека, который пытается
– Хватит, – на вымученном вздохе повторяет Марша и потирает лицо ладонями. – Я скоро с ума сойду…
– Не ты одна, - поддакивает ей Линк.
В два шага Марша настигает Ноя, напускает на лицo максимум строгости, словно прокурор во время судебного слушания, и требовательно озвучивает:
– Как ты узнал? Когда?
А Ной молчит. Молчит и глядит на Маршу таким безучастным взглядом, словно в его распоряжении есть адвокат, который одним махом способен оправдать его гнусный поступок.
– Отвечай!
– Тебе от этого легче, что ли станет? – бровь Ноя едва заметно выгибается.
– Почему ты… почему ты не сказал, что знаешь код? Как вообще узнал его?! И почему раньше не открыл эту проклятую дверь?! – Марша не спускает с лица Ноя «прокурорского» взгляда, в то время когда чувство вины Кайлы берёт верх, она забивается в самый угол «красной» комнаты, обхватывает голову руками и тихонько стонет.
– Эй, говнюк, я с тобой разговариваю! – Думаю, не однoй мне кажется, что Марша вот-вот ударит Ноя; сжатые кулаки определённо намекают на это.
– Он умер, это ты понимаешь? Чед умер! И в какой-то степени по твоей вине!.. – Нервы Марши сдают.
– ПОЧЕМУ ТЫ НИЧЕГО НЕ СДЕЛЛ?! ПОЧЕМУ НЕ ПОМОГ ЕМУ?! КАК УЗНАЛ КОД?! ОТВЕЧАЙ!
А Ною вдруг весело становится. На устах блуждает расслабленная, лишённая всякого сожаления улыбка, а в глазах… чёрт, я вновь вижу это – отблесками от красных ламп, в его глазах плещется презрение.
– Я отвечу, - слегка склоняет голову набок и вдруг его взгляд устремляется мне в лицo, – когда она попросит.
Я?
– Так, ладно, - вмешивается в разговор парень-пофигист, пока мы с Ноем продолжаем неотрывно смотреть друг на друга.
– С вами конечно нереально весело, вы крутые ребята и бла-бла-бла, но если кто-нибудь решит позаимствовать у меня этот грязный, но вполне удобный поджопник, не обижайтесь, если вдруг этой ночью мои пальцы окажутся на вашей шее. – И с глухим ударом на пол падает один из спортивных матов, притащенных парнем из первой комнаты.
– Всё ясно? Окей. Будем считать, что ясно.
– Взгляд его, как и голос вызывает желание поёжиться. Горящий лихорадочный взгляд кричит о том, что у этого парнишки явные проблемы с адекватностью, в то время когда гнусавый, монотонный голос на одной минорной ноте, весьма успешно опровергает первое впечатление. Прямо парадокс какой-то.
– Ночью?
– Шон выделяет лишь одно слово из всей речи парня.
– Ты здесь ночевать, что ли собрался?
Парень-пофигист игриво дёргает бровями, но голос его звучит всё так же монотонно и с сарказмом:
– Как и ты. Поздравляю.
***
Матов оказалось достаточно, чтобы выложить их плотным квадратом вдоль каждой из четырёх стен. А у парня-пофигиста, которого, как он сообщил, зовут Арс, оказалось достаточно аргументов, чтобы все его послушались и обустроили «красную» комнату на ночлег.
– Поверить не могу, что мы останемся здесь на ночь, - вздыхает Марша, с вымученным видом опускаясь на один из матов, нещадно срывает со своих взлохмаченных волoс резинку и принимается заплетать их в косу.