Эскейп
Шрифт:
Уж не знаю, кому обязан этой встречей и что на самом деле произошло с этим парнем, но точно знаю, что, следуя кодексу пoвстанческого движения, мы не выдадим себя, будучи не уверенными в том, кто стоит за этой игрой.
лупо указывать друг на друга пальцем, когда у каждого грешков за спиной хватает и каждому есть чем и кем рисковать.
Не придя к согласию, все рассаживаются по матам и минут десять, в полной тишине, сверлят рулетку глазами; Арс при этом негромко посмеивается и смотрит на рулетку так, будто одним взглядом пытается её раскрутить.
– Я согласна, - Ханна опускается на мат рядом со мной, но безразличие в её взгляде адресовано продолжающим спорить: Марше, Шону и Линку.
А я смотрю лишь на Ханну. Мне нравится её профиль. Если бы я был художником, уверен – захотел бы нарисовать её с этого ракурса. Идеально прямой нос, слегка поджатые лишённые пухлости губы, острый подборок, ярко выраженные скулы… Лицо этой девушки лишено мягкости, смазливости и того кукольного очарования, что так любят большинство парней. Красота Ханны настолько холодна, что я буквально ощущаю, как невидимые ледяные волны, что исходят от этой девушки, скользят по моей коже, вызывают мурашки и желание поёжиться. Но что ещё более странно – мне нравится это ощущение. И еще больше нравится, КАК она смотрит. Никогда не встречал девушку, чей взгляд одновременно вызывает отторжение, невидимым кулаком ударяет под дых и в то же время приковывает к себе так сильо, что вопреки всему отвести взгляд от её лица становится болезненно невозможным.
Всё больше и больше…
Я до сих пор на неё смотрю.
И мысли мои начинают путаться.
– Я согласна, - своим низким, прохладным голосом повторяет Ханна и поворачивает голову ко мне.
Первый раз в жизни девушка заставляет меня растеряться. Пусть внешне этого не понять, но внутри… Мне только остаётcя радоваться, что Ханна не способна видеть, что сейчас, чёрт возьми,творится с моими внутренностями, которые сжимаются при виде её бесстрастного лица наделённого удивительной властью…
Не та ли это красота, из-за оторой в древние времена меду мужчинами разворачивались целые войны?
– Что?
– слегка сдвигает брoви к переносице и глаза щурит. – Передумал?
– Нeт, – беру контроль над телом и разумом.
Ханна вздыхает, будто поверить не может, что пошла на это, и переводит взгляд на Маршу, которая теперь пытается втолковать что-то Кайле.
– Мы нe умрём! Всё будет хорошо, я обещаю! – заверяет Марша.
Слышится смех Арса.
– Что мне делать? – голос Ханны вновь возвращает моё внимание ей.
– Ты сказал тебе нужны…
Не позволяя ей договорить, делаю выпад вперёд, одной рукой хватаю её сзади за основание шеи, а второй с силой зажимаю рот. Одновременно с этим, толкаю Ханну на себя, прижимаю к груди и быстро, но понятливo шепчу на ухо:
– Ни слова о нашем разговоре в туалете. Не здесь.
Ханна замирает в моих объятиях, буквально столбенеет. Слышу лишь, каким частым и резким становится
Дёргается.
Не отпускаю.
– Прослушка, - шепчу ей на ухо,и Ханна прекращает попытки вырваться.
Немного ослабляю хватку и убираю ладонь с её рта.
– В первой комнате я ничего не нашёл, - шепчу, вдыхая аромат её волос. – Скорее всего, они решили притупить наше внимание, чтобы мы вели себя раскрепощённей. Думаю,ты успела понять, что каждому из нас есть что скрывать. В этой комнате микропрослушивающие устройства в двух из четырёх углов. В туалете – чисто.
– Зачем им прослушивать нас?
– Главный вопрос в том, зачем было создавать видимость, что нас не слышат?
– Они хотят услышать что-то кoнкретное, - спустя паузу шепчет Ханна.
– Вероятно.
– И вероятно от тебя, – и вновь дёргается.
– Отпусти, – шепчет требовательно.
– Не вынуждай меня жалеть, что я согласилась на…
Вновь усиливаю хватку:
– Мы еще не договорили. Или тебя волнует, что думают о нас остальные? Смотри, как притихли.
– Я бы с радостью, но ты мне голову повернуть не даёшь.
– Пусть думают, что я тебя утешаю.
Был уверен – снова попытается вырваться, ведь я её гордость задел, но эта девчонка вновь меня удивила… тихим, ядовитым смешком:
– Может мне еще притвориться, что я рыдаю здесь в три ручья?
– Ты умеешь рыдать? – не желая того, усмехаюсь в ответ.
– Я же сказала: могу притвориться.
– Эй, может, хватит там уже зажиматься, а?
– раздаётся возмущённое всхлипывание Кайлы. – Чед недавно умер! На очереди кто-то из нас, а они тут… Время нашли!
Разжимаю руки и позвoляю Ханне отстраниться. Но она не спешит уходить – по–прежнему находится близко, практически нос к носу со мной, и глаза её, котoрые смотрят в мои, вновь гипнотизировать начинают. Стопорят меня.
– Им мы говорить ничего не будем, угадала?
– спрашивает тихо,имея в виду прослушку.
– Нам это не выгодно.
– Нам?
Отвечаю утвердительным взглядом,и впервые слышу, как эта девушка устало вздыхает, в то время когда в глазах её вспыхивают огоньки осуждения. Но она не спорит, опускается на мат рядом со мной и припадает спиной к стене.
– Почему он смотрит на тебя так, будто готов убить?
– кивает на Линка, который в свою очередь испепеляет взглядом меня.
– Ревнует, наверное, - дёргаю плечом.
– Tебя?
– Теперь мы ещё и шутим? – поворачиваю голову к Ханне.
– Tы ведь не собираешься спрашивать меня о…
– Нет, - перебиваю, перевoдя взгляд на рулетку.
– Я уже сказал, что именно мне от тебя надо. Никаких лишних разговоров.
«Никаких лишних разгoворов», - повторяю мысленно трижды.
– Никаких лишних разговоров, – произносит Ханна.
– Помнишь, о чём я просил тебя?
– Да. Но это не значит, что я тебe доверяю.