Эскорт для предателя
Шрифт:
— Ваш иранский друг, этот молодой ученый… вы хотите снова вывезти его из страны?
— Да, именно так, — ответил Паппас. — Это одно из условий.
Атван оценивающе посмотрел на него, обдумывая следующий вопрос.
— Но ведь это будет чрезвычайно сложно сделать. Отправить его обратно будет нелегко, но это выполнимо. Обеспечить ему доступ в Мешхед тоже будет непросто, но и это возможно. Тем не менее, друг мой, можно быть уверенным, что на каком-то этапе иранцы все-таки поднимут тревогу. Пропал физик-ядерщик. Иностранные шпионы разгуливают по стране, проводя тайные операции. Извините,
— Пока там толком не знают о пропаже доктора Молави. Там думают, что он заболел и ушел с работы домой. Выходные еще не кончились. К тому времени, когда его примутся искать, будет поздно. Он сделает свое черное дело в Мешхеде и будет вне досягаемости.
— Но ведь он на подозрении у иранских следователей. Вы сами говорили: его вызывали для беседы. О нем знают.
Гарри заинтересованно поглядел на Атвана. Он был уверен, что ничего не рассказывал о допросе. Он сам узнал об этом лишь сегодня утром, разговаривая с Молави. Атван догадался, что его подозревают, и сбавил обороты.
— Не обращайте внимания. Я лишь хочу сказать, что было бы более разумно планировать акцию, исходя из того, что его могут поймать. Тогда, если это произойдет, операция не провалится полностью.
— Нет, — неожиданно резко, даже для себя самого, ответил Гарри. — Мне очень не нравится сама идея посылать мальчика назад. И мы сделаем все возможное, чтобы вытащить его обратно живым. Он не расходный материал. Он вверил нам свою жизнь. Он вверил свою жизнь мне. И я не намерен бросать его. Я чувствую… чувствую личную ответственность за него и не отступлюсь от этого.
— Понимаю, — сказал Атван.
На некоторое время воцарилось молчание. Время шло, и пора было начинать работу с Джеки, Джереми и остальными членами команды. Следовало поставить им задачи в завтрашней операции.
Паппас встал, собираясь уходить, и тут Атван взял его за руку, а затем обнял за плечи. Это было непросто сделать с таким крупным человеком, как Гарри, особенно Атвану, невысокому и худощавому, но он заключил его в свои объятия.
— Огромное удовольствие работать с вами, мистер Паппас, — сказал ливанец, впервые назвав Гарри его настоящим именем. — Искренне сочувствую вам, что ваш сын погиб в Ираке.
Когда Гарри поздно вечером вернулся в поместье, где находились члены команды, он попросил Джереми позвонить в комнату, где остановилась Джеки. Ему надо было поговорить с ней, но он не хотел стучаться в дверь, опасаясь увидеть внутри Эдриана, оседлавшего свою богиню-воительницу прямо на старинном туркменском ковре. Джереми доложил, что Джеки еще не спит и она одна.
Паппас тихо постучал в дверь. Джеки беспокоила его. Она главная в команде. В ее руках жизни трех человек, и сейчас все будет зависеть от трезвости ее суждений и надежности в операции. Выдержит ли она такой груз ответственности? Гарри не знал этого. Но ее игры с Эдрианом нервировали его. Непонятно, зачем она это делает. Паппас постучал в дверь еще раз.
Джеки открыла ему, смиренно склонив голову, обмотанную черным платком так, что не было видно не только волос, но и большей части лица. Скромно отвернулась.
— Ха! — вскрикнула она, внезапно отбрасывая платок. —
— Нисколько, — ответил Гарри. — Можно войти? Надо поговорить.
— Конечно, я еще не сплю, — ответила она, открывая дверь. — Добро пожаловать.
Кроме платка, который теперь валялся на полу, на ней были обтягивающие джинсы и черная водолазка, а на ногах — пушистые розовые тапочки.
— Нервничаешь перед завтрашним днем?
— Нет. Я специальные лекарства принимаю. Просматривала сейчас план операции, — сказала она, кивая на кипу бумаг, разбросанных по постели, в изголовье которой горел ночник.
Она стояла на месте, не зная, сесть ли ей, и не понимая, зачем Гарри пришел сюда. Пыталась заглянуть в его мысли, точно так же, как он пытался разгадать ее. А может, это еще один одинокий, изголодавшийся мужчина, которому некому положить голову на плечо и некуда воткнуть то, что у него между ног?
Джеки запрокинула голову, поддразнивая его. Несмотря на слабый свет, было видно, что ее щеки зарделись. Она направилась к кровати, будто это было самое подходящее место для беседы. Но в то же мгновение Гарри двинулся к стоящему в дальнем углу комнаты дивану и сел. Она пошла следом за ним и примостилась рядом.
Обстановка в комнате воочию олицетворяла двойственность этой женщины, мягкой и жесткой одновременно. Автоматическая винтовка у изголовья кровати, блестящая от масла на стволе и магазине. Джеки разбирала и чистила ее после возвращения из Ирана. В дальнем углу комнаты — тренировочный костюм, кучкой валяющийся на полу. Она сходила в тренажерный зал и позанималась там вместе с парнями. Наряд мусульманки-паломницы, заранее приготовленный к завтрашней операции. На прикроватном столике — открытая книга, которую она, видимо, читала. «Белые зубы» Зэди Смит. [28]
28
Роман современной английской писательницы Зэди Смит повествует о судьбах британских иммигрантов второго поколения.
Гарри не знал, с чего начать, но она заговорила сама, облегчив ему задачу.
— Вы беспокоитесь насчет меня и Эдриана? По глазам вижу. Ни туда ни сюда.
— Ну да. Правильно поняла, — ответил Гарри.
— Вас беспокоит, не испортит ли операцию то, что начальник имеет командира группы.
— Я бы выразился мягче, но это именно то, что меня беспокоит.
— Что ж, не стоит. Все под контролем. Я не рехнувшаяся от любви девица. И не подстилка. Как и большинство современных женщин. Все женщины теперь занимаются сексом, не слишком задумываясь об этом.
Паппас внимательно посмотрел на нее. Она сидела на диване на корточках, едва касаясь его поверхности ягодицами. Впечатляющее зрелище, но не особо успокаивающее. Гарри покачал головой. Он был озадачен.
— Не понимаю тебя. Мне ясно, почему Эдриан спит с тобой, но зачем тебе это — не понимаю.
— Секс — власть, мистер Феллоуз, а я люблю власть.
— Можешь называть меня Гарри.
— Хорошо, Гарри. Признаюсь вам по секрету. Только между нами, — сказала она, подмигивая.