«Если», 1996 № 04
Шрифт:
Минул час-другой. Плоскомордый не произносил ни слова, только дышал. И то хорошо; значит, смерть понемногу отступает.
— Если я опущусь настолько, что попаду сюда, — прошептал Морли, — сделай одолжение, перережь мне глотку, чтобы я не мучился, ладно? — Морли Дотс панически боялся заболеть. Когда вернемся домой, он на протяжении нескольких недель будет поглощать в удвоенных количествах всякие листочки, корешки и травки…
Впрочем, больница действительно производила гнетущее впечатление. Рай она не напоминала ни в малейшей
Интересно, зачем Плоскомордый приперся в «Бледсо»? Ну да, он не финансовый магнат, но и далеко не нищий.
После операции никто из персонала в палату не заглядывал, появился только священник — пожалуй, единственный приличный человек изо всех, кто работал в больнице. Я кое-что про него слышал. Глава одного из наиболее диковинных и таинственных из нескольких сотен танферских культов. Войдя в палату, священник приблизился к неподвижной горе мышц, именовавшейся Плоскомордым Тарпом. Даже в таком состоянии Тарпа, словно льва или мамонта, окружала некая аура благородства. Отличный парень, которого хорошо иметь в друзьях и с которым нежелательно ссориться; прост, силен как бык и заслуживает полного доверия.
— Его уже причастили?
— Не знаю, святой отец.
— Каким богам он молится?
— Не могу сказать, — ответил я, отогнав искушение съерничать. — Кстати говоря, причастие нам ни к чему. Он не собирается умирать, иначе бы мы тут не сидели.
Священник прочел то, что было написано на табличке в изголовье кровати.
— Я помолюсь за него, — проговорил он, слабо улыбнувшись. — От молитвы вреда не будет, тем более для живого. — И пошел дальше, к тем, кто нуждался в утешении, оставив меня гадать, не свалял ли я дурака.
Придя в себя, Плоскомордый подал голос далеко не сразу.
— Гаррет, — прохрипел он вдруг, — напомни мне, чтобы я впредь держался подальше от твоих баб.
Я пробурчал что-то себе под нос.
— В Кантарде меня прикончили наполовину, а вчера чуть не укокошили наверняка.
— Ну да… Какого дьявола ты приперся сюда? Если у тебя хватило сил добраться до города, почему ты не пришел ни к кому из знакомых?
— Гаррет, я здесь родился. Мне втемяшилось в башку, что я помираю и что отдавать концы надо там, где все начиналось. Честно говоря, я плохо соображал.
— То-то и оно, остолоп несчастный. Ладно, как бы то ни было, ты будешь жить, несмотря на все старания тех, кто тебя приласкал, и свои собственные. Тебе хватит сил, чтобы рассказать, что произошло?
— Да. — Он помрачнел.
— Ну и? Выкладывай.
— Она мертва, Гаррет! Ее убили. Я прикончил пятерых или шестерых, но их было слишком много. Меня обошли и набросились на нее… — Плоскомордый приподнялся, будто собираясь вскочить.
— Придержи его, Морли. Куда ты собрался, Тарп?
— Я должен отомстить. Еще ни разу в жизни я никого не подводил.
Дотс уложил его обратно на кровать легким движением ладони. Да, досталось Плоскомордому изрядно.
— Какая девушка, Гаррет! — В глазах Тарпа заблестели слезы. — Аппетитная, как сдобная булочка, шустрая, как мальчишка на побегушках… Как они могли ее убить?!
— Не знаю. Им явно не следовало этого делать. — Признаться, я догадывался, что Амиранда попала в беду, однако сердце упорно отказывалось верить.
— Я должен отомстить, Гаррет. — Тарп снова попытался встать.
— Ты должен поправиться, а об остальном я позабочусь. Мой должок побольше твоего. Давай выкладывай, а потом Морли заберет тебя отсюда и переправит, куда скажешь. Я же отправлюсь на охоту за головами.
Морли искоса поглядел на меня, но промолчал. Впрочем, говорить ничего и не требовалось.
— Морли Дотс, хватит корчить из себя «адвоката дьявола»! По-твоему, мне не стоит вмешиваться? Да ведь ты сам поступил бы точно так же, разве что постарался бы действовать не в открытую. Выкладывай, Тарп. Начинай сначала, с того момента, как ты впервые ее увидел.
Быть может, Плоскомордый и впрямь туповат, однако с памятью у него все в порядке: он замечает, что происходит вокруг, и запоминает подробности.
— Первый раз я увидел ее в заведении Морли. Она была с тобой. Я еще подумал, почему это всяким недомеркам вроде Морли Дотса или симпатичным подонкам вроде Гаррета всегда достается самое лучшее.
— Он вовсе не при смерти, — заметил я. — Извращенное чувство юмора — первый признак выздоровления. Подумать только, он назвал меня симпатичным! Забудь о том вечере, Тарп. Когда ты встретился с ней снова?
— Вчера днем. Она заявилась ко мне домой.
Амиранда сказала Тарпу, что я, дескать, рекомендовал его ей в качестве телохранителя. Она явно нервничала и выглядела испуганной, хотя утверждала, что опасаться нечего и что телохранителя нанимает просто на всякий случай. Плоскомордый согласился охранять девушку до тех пор, пока она не скажет, что больше не нуждается в его услугах. Ушла она, когда начали сгущаться сумерки, и вскоре вернулась в открытом экипаже.
— С собой у нее что-нибудь было?
— Сзади лежали какие-то саквояжи, вроде тех, какие женщины обычно набивают одеждой и украшениями. По — моему, она не собиралась возвращаться.
— Гмм… Она ничего не рассказывала?
Плоскомордый замялся, словно прикидывая, стоит ли говорить, но потом, видимо, решил, что я должен знать все.
— Куда едет, не упоминала, сказала только, что ей нужно кое с кем встретиться и что назад не вернется.
— Выходит, если бы с ней не было тебя, она бы попросту исчезла и все терялись бы в догадках, что случилось. — «Великие боги! Порой я сам поражаюсь собственной сообразительности».