«Если», 2012 № 07
Шрифт:
— Было очень мило, — сказала Вина, лежа на его руке.
— Пожалуй.
Она прижалась к нему и поцеловала в шею.
— Могу я задать тебе личный вопрос?
— Конечно.
— Почему ты развелся с моей начальницей?
— Э…
— Можешь не отвечать. Порой я говорю глупости.
— Да нет, все в порядке, просто не думаю, что смогу это объяснить. Это надо прочувствовать на собственном опыте…
— Я понимаю.
— Надеюсь. Думаешь, я слишком унылый? Это одно из обвинений Кристин.
— Не
— Мне тоже так кажется.
— У вас же нет детей, так?
— Да. Только Кори.
— Пудель?
— Ага.
Какое-то время они лежали молча, потом Вина спросила:
— Ты скучаешь по ней?
— Она сидит в соседней комнате.
— По ней — то есть по жене.
— Не то чтобы…
— «Не то чтобы, но все же скучаешь» или «нет, не скучаешь совсем»?
— Что?
— Ничего. — Вина уткнулась носом в его шею и вздохнула.
Позднее, когда Вина заснула, Ларсон осознал, что ему все-таки не хватает Кристин. Он скучал не по их ссорам. Не по ощущению постоянного стресса. Он скучал по ней самой.
Он вспоминал, как они лежали в постели. Как ходили на вечеринки — он и Кристин, и кто на его месте не сожалел бы о том ощущении превосходства, которое испытывает мужчина, сопровождаемый самой красивой из всех женщин на вечеринке?
И все же он думал о ней как о некоторой идее. Ему не хватало лишь некоторых аспектов, а не всей Кристин в целом.
В субботу Ларсон и Вина вывели Кори в парк. Ларсон перестал там бывать, после того как повстречал Де Вриза с копией Кори. Какое-то время казалось, что дубликатами пуделя обзавелась половина Нью-Йорка. Сегодня, впрочем, ничего такого не замечалось. Наверное, мода сменилась, и Корки удалили или попросту позабыли, как обыкновенную брошеную собаку.
— Всего лишь еще одно дурацкое сетевое увлечение, — заметила Вина. — Не понимаю, почему оно тебя так волновало.
— Я тоже не понимаю. Все эти копии… мне казалось, что они обесценивают мою собственную собаку.
— С чего бы?
— Не знаю.
— По-моему, единственная причина заключается в том, что ты сам хотел так думать.
— Наверное.
Кори тяжело переставляла лапы, угрюмо понурив голову и опустив хвост. Солнце и свежий воздух, очевидно, уже не радовали ее, как раньше. С каждым днем собака становилась все менее подвижной, и это беспокоило Ларсона.
Вина взяла его под руку.
— Надо бы отвести Кори к ветеринару, — заметил он. — В последнее время она приуныла.
— Сколько ей?
— Девять с половиной.
— Не так мало для собаки.
— Будет тебе, она не такая уж и старая.
Вина присела рядом с Кори, нюхавшей что-то невидимое. Затем погладила собаку по голове.
— Ты же хорошая девочка, правда? — спросила она. Кори подняла голову, но без привычного оживления.
Глядя на Вину,
— Эй, — сказал он, привлекая внимание Вины. — У меня сегодня отличный день.
— У меня тоже.
— И знаешь что?
— Что? — Она улыбнулась.
— Это из-за того, что я с тобой.
Ее улыбка потеплела.
— Значит, у меня сегодня просто прекрасный день, — сказала она.
Они пошли дальше, пересекая залитую солнцем лужайку. Неподалеку три девушки из группы поддержки в майках и коротких плиссированных юбках отрабатывали движения, наклоняясь и взмахивая руками.
Вина заметила, что Ларсон смотрит на них. Он просто не мог не обратить на них внимания: впрочем, дни, когда это называли изменой, уже миновали.
— Показушницы, — бросила Вина таким голосом, как будто ее это совершенно не занимало.
— Каюсь, я опозорен, — признался Ларсон.
— Знаешь, а ведь в школе мне довелось быть в группе поддержки.
— Серьезно?
— Да, и я все еще помню кое-какие движения. Смотри!
Она отбежала на пару метров вперед, и Ларсон тут же возненавидел себя за то, что его взгляд отметил отсутствие элегантности. Всего минуту назад он смотрел на нее, как на женщину, в которую начал влюбляться. Теперь же какая-то идиотская часть разума взялась за сравнения. Вина, одетая в черные джинсы и серую рубашку, попробовала перекувырнуться колесом, так что рубашка задралась, обнажив бледную кожу и жировые складки. Неумело исполненный трюк прервался на середине, и Вина, смеясь, упала на траву. Затем она села, широко расставив ноги, и, надув губы, словно ребенок, спросила:
— Ну как, тренер, я справилась?
— Еще бы…
В постели, месяц спустя, Ларсон сказал:
— Ты слишком… аппетитна.
— Я работаю над этим.
— Правда?
— Хожу в спортзал в обеденный перерыв. Что думаешь?
— Ты отлично выглядишь.
— Ты мне льстишь.
— Нет, правда. Но…
— Но что?
— Не знаю. Ты не похожа на любительницу спортзалов.
— Да, я не из их числа, просто решила, что пора привести себя в порядок.
Ларсон сидел в одиночестве в своей квартире. За окном лил дождь. Вина опять пропадала в спортзале: она тратила на это все больше и больше времени, и Ларсон скучал по ней. Скучал не по абстрактной идее, не по каким-то отдельным аспектам, а именно по ней.
Кори лежала в своей корзинке, в последнее время она редко выбиралась оттуда. Ветеринар поставил ей какой-то размытый диагноз, говорил о проблемах с кишечником и о том, что за собакой стоит присматривать, так как заболевание может оказаться серьезным. Из-за лекарств Кори сделалась еще более апатичной.