«Если», 2012 № 08
Шрифт:
Эдди села на кровать и уставилась на дрожащие тени, скользившие по желтой стене.
— Эдди? — В комнату вошла мама, за ее спиной маячили отец и брат. — С тобой все в порядке?
Она пошла к себе в комнату, чтобы почитать, — сейчас она это вспомнила.
— Все хорошо, — ответила Эдди.
— Точно? — настаивала мать. — Ты весь вечер просидела тут, наверху.
— Я в порядке, — заверила Эдди. — Я хотела немножко почитать, но, наверное, заснула.
Она бросила взгляд на книжный шкаф. Несколько дней назад она взяла из городской библиотеки книжку сказок — именно эту
Гэри скорчил ей рожу: закатил глаза вверх и насмешливо скривил рот. Отец положил руку ему на плечо.
— Пошли, спортсмен, — сказал он мальчику. — Можешь сразу бежать вниз и мыть руки перед ужином.
Оба скрылись в коридоре. Отражения на стене потускнели.
— Клубничные птички, — проговорила Эдди.
— Что ты сказала? — переспросила мать.
Эдди показала на стену.
— Клубничные птички, — повторила она, не зная, откуда взялись эти слова, но чувствуя, что они почему-то подходят. Ее снова охватило чувство, словно бы она что-то потеряла, но вскоре оно понемногу рассеялось.
Перевел с английского Владимир ИВАНОВ
Рассказ впервые опубликован в журнале «Asimov's» в 2011 году.
Максим Хорсун
Покидая «Марракеш»
Передвигаться по техническому тоннелю можно было только на четвереньках. Луч фонаря метался по кабелям и трубам. К рабочему комбезу пыль не приставала, но руки были грязные, и я пожалел, что не надел перчатки.
В отдалении слышались голоса Скотта и Энди. Первый что-то непрерывно бурчал, второй лишь время от времени вставлял фразы резким тоном.
— Эй, Скотти! — позвал я, остановившись. Свет в конце тоннеля казался неестественно ярким. — Энди! Мужики!
Но ребята меня не слышали. Скотт бубнил, как телевизор, включенный на канале новостей. Ну и черт с ними… Тем более что я уже увидел распределительный щит вентиляционной подсистемы жилой зоны.
Отвинтил панель и принялся за работу.
Добротно все сделано, надежно. Не слышал, чтобы нашим техникам приходилось здесь что-нибудь чинить. Если бы не инцидент, то и я бы тут не появился. Впрочем, пыль на полу была полустертой. Кто-то проползал по тоннелю до меня, причем недавно. Наверное, инженер оценивал повреждения.
Перещелкнув пакетные выключатели, я ощутил прохладный ветерок. Подсистема ожила. Я вдохнул свежий воздух полной грудью, потом посветил в глубь тоннеля.
Свет отразился в выпуклых глазах анонима.
Это было так неожиданно, что я смешался. Но любопытство пересилило.
— А ты как здесь оказался, малыш? — обратился я к анониму приветливо, но негромко, стараясь его не испугать.
Я не знал, как определять возраст этих существ, но, по-моему, рядом со мной была юная особь.
Аноним растопырил конечности, которые мой язык не поворачивался назвать руками и ногами, наклонил лысую, шишковатую голову к полу и пополз назад, во тьму.
Прежде я не видел анонимов так близко, да и издалека — всего пару раз. Мы не знали о них ничего, хотя жили почти по соседству.
Я подумал, что он проник в тоннель во время инцидента, а после, когда обшивку залатали, не смог выбраться обратно. И ему нужно помочь — вывести в отсеки.
Существо убегало. Оно напоминало паука: такое же темное, проворное, длиннолапое.
— Постой! Ты заблудишься!
Первый перекресток, второй… А потом я остановился. Над полом приподнимался подсвеченный красными огнями порожек. На трубах алели полосы светоотражающей краски. Дальше начиналась «красная зона», куда человеку соваться запрещалось. Опасно для жизни — это раз, и в контракте на этот счет имелся специальный пункт — это два. Так что я посмотрел, как сверкают в темноте глаза анонима, и повернул обратно. Говорили, что этим существам не страшны радиация, электромагнитные поля, и даже в космическом вакууме они могут обходиться без скафандров.
Я выбрался из тоннеля. Скотт и Энди сидели в нише между двумя шпангоутами и ковырялись в блоке подсистемы кондиционирования.
— Мужики, а я анонима видел.
Энди никак не отреагировал на мою фразу, а Скотт бросил через плечо:
— Тебя инженер вызывает.
Я подхватил с палубы тряпку и принялся вытирать руки.
— Я поздравляю, Джо. Наниматели очень довольны, — проговорил Гаррель сонным голосом. — Твой статус с этого дня повышен, у тебя появляются привилегии, в том числе новый рацион питания, и еще есть файл с благодарностью за вклад в развитие Компании, но он на языке Нанимателей. Ты понимаешь Коло-О?
— Чуть-чуть, — признался я.
— Язык Нанимателей надо учить, — назидательно проговорил Гаррель.
— Хорошо, шеф. Но это какая-то ошибка… Я ничего такого не делал. Я просто занимаюсь своей работой.
Шеф пожал плечами.
— По-моему, это ошибка. Работяга как работяга. Звезд с неба не хватаешь, — он вздохнул. — Впрочем, Нанимателям виднее. Претензий к тебе нет, дело свое знаешь, так что все справедливо.
Я сглотнул. Это с трудом укладывалось в голове. После инцидента у всех было много работы. Может, меня заметил кто-нибудь из офицеров Компании? Или из-за инцидента произошел сбой в компьютерной сети «Марракеша», и благодарность вместе с привилегиями пришли ко мне по ошибке, миновав человека, которому они предназначались заслуженно?
Гаррель ткнул пальцем в старомодную клавиатуру.
— Все. Твой чип перепрошит. Еще раз поздравляю. Можешь работать дальше, — пробурчал он.
— Работать? — Я замялся. — Обед ведь, шеф…
— А! — Гаррель кивнул. — Ну, тогда шагай обедать.
В офицерскую столовую я ни разу не заходил, хотя служу на «Марракеше» больше двух лет. Теперь мне обедать здесь всегда — новый статус обязывал.
Пахло в офицерской столовой свежезаваренным кофе и карри. Совсем не так, как в нашей, для низших чинов. Жаль, что Лизы нет сейчас со мной. Нужно будет привести ее сюда и покормить по своему чипу.