«Если», 2012 № 08
Шрифт:
Решение не давалось. В том, что оно придет, Валентин не сомневался, но лучше раньше, чем позже.
По его просьбе торгпред пригласил премьер-министра. Тот прислал с курьером обширную, изобилующую словесной трухой и орфографическими ошибками бумагу, где многословно извинялся, что не сможет прибыть по причине межпозвоночной грыжи, и приглашал торгпреда к себе в резиденцию. Прочитав послание, торгпред рассмеялся.
— Заважничал. Держу пари, нет у него никакой грыжи. Те туземцы, у кого могла быть грыжа, вымерли еще поколений сто назад… Вы примете приглашение?
— Оно адресовано вам, — напомнил Валентин.
— Адресовано мне, а пойдете вы. — От торгпреда пахло спиртным. —
— Учился, — сухо ответил Валентин.
Он делал вид, что отказ торгпреда ставит его в нелегкое положение. На самом деле все было в точности наоборот. Он, Валентин Прямухин, сделает всю работу сам — и сам же пожнет все полагающиеся лавры. Он позаботится, чтобы другой не приписал победу себе. Пегий Удав поморщится, покряхтит и все же будет вынужден двинуть его на новую ступень.
А торгпред, лодырь и пьяница, пусть себе отмокает в бассейне.
Резиденция премьера превосходила прочие столичные строения лишь размерами, но больше вширь, чем ввысь. Она смахивала на выпуклую шляпку титанического гвоздя, до отказа вбитого в планету. Никакой тайфун не сдвинул бы это приземистое сооружение ни на волосок.
Премьер-министр принял Валентина не в бассейне, а в спальне. Он лежал в гель-кровати, выставив из-под невесомого одеяла остренький серый носик и невеликий череп, покрытый клочковатым пухом вместо волос. Время от времени премьер издавал слабый стон. Валентин героически покинул экзоскелет.
Так было надо. Пусть симулирующий мерзавец проникнется силой духа посланцев Терры — проникнется и ужаснется.
Навалилась тяжесть, суматошно заколотилось сердце, стало трудно дышать. Изо всех сил стараясь двигаться непринужденно, Валентин втиснулся в маленькое, на туземца рассчитанное кресло. Стало чуть легче. Лишь кресло жалобно скрипело под непривычной тяжестью.
Премьера звали Лис — все равно никто не мог выговорить его туземное имя. К счастью, этого и не требовалось: «господин премьер-министр» — общепринятое обращение в дипломатических переговорах. Сухо поздоровавшись и выразив надежду, что болезнь премьера не опасна, Валентин сразу взял быка за рога. Вот снимки катапульты. Вот снимки сборочных цехов на фоне западного склона Клоаки Сатаны. Вот схемы подъездных путей. Вот копии документов, свидетельствующих о перемещении грузов совершенно определенного назначения. Вот копии сборочных чертежей ракеты-носителя. Терра требует объяснений, господин премьер-министр. И немедленно.
Явившийся на слабый зов премьера секретарь, подобострастно изогнувшись — легко гнуться тощему недомерку! — держал перед свинячьими глазками Лиса каждый документ по очереди. Просмотр тянулся нескончаемо долго.
Валентин терпел. Минуте на пятой ожидания он понял, чего добивается Лис. Не дождется. Облезлый премьер дерьмовой планеты не увидит, как эмиссар Терры побагровеет и прерывающимся сиплым голосом попросится в бассейн или гель-капсулу. Эмиссар выдержит. Тренировки не прошли даром.
Пришлось терпеть целый час — и Валентин вытерпел, хотя ему не раз казалось, что лицо его вот-вот стечет к подбородку. Наконец Лис знаком дал понять секретарю, что можно убрать документы, и очень тихо забормотал что-то.
— Господин премьер-министр говорит, что правительственная комиссия, расследовавшая по просьбе Терры деятельность консорциума «Чистое небо», пришла к определенному заключению. Упомянутый консорциум, специализирующийся большей частью на разработке средств воздушного сообщения, действительно ведет изыскательские работы, связанные с изучением возможности влиять на климат. Для этого действительно разрабатываются метеорологические ракеты, но…
— Терру не интересуют ваши метеорологические ракеты, — бесцеремонно перебил секретаря Валентин. — Вам хорошо известно, что интересует Терру. Катапульта на склоне Клоаки Сатаны построена не для метеорологических ракет. Предупреждаю: если дело зайдет слишком далеко, Терра будет вынуждена принять самые решительные меры. Не думаю, что они понравятся вам, господин премьер-министр.
Лис опять что-то зашептал.
— Господин премьер-министр выражает сожаление, что его плачевное состояние не позволяет ему вести с господином секретарем торгового представительства более пространную беседу, — перевел секретарь. — В настоящее время господину премьер-министру предписан строжайший постельный режим. Ему нельзя шевелиться, ему больно даже разговаривать. Господин премьер-министр простит извинить его. Что касается выводов, сделанных правительственной комиссией, то, коль скоро Терра ставит под сомнение их полноту и объективность, деятельность комиссии может быть возобновлена…
— Может быть возобновлена или будет возобновлена? — злобно осведомился Валентин.
— Решение об этом будет принято на днях…
— Превосходно, — с деланым облегчением сказал Валентин. — Мне остается только умыть руки. Правительство планеты не желает знать, чем помимо дирижаблей и разгона облаков занимается консорциум «Чистое небо». Господин премьер-министр не интересуется деятельностью консорциума, где в совете директоров сидит его зять. Он предпочитает хворать грыжей. Недели через две комиссия, возможно, будет создана, еще через неделю-другую она приступит к работе и начнет, разумеется, с проверки периферийных предприятий, а тем временем катапульта без помех со стороны правительства выплюнет в космос ракету… Превосходно! Моя задача сильно упрощается. Господин премьер-министр, вы слушаете?
Закрыв глаза, Лис пребывал в неподвижности. Секретарь склонил к нему ухо, послушал дыхание.
— Господин премьер-министр в глубоком обмороке, — скорбно сообщил он. — Простите, он очень, очень болен… Но господин секретарь торгпредства может сообщить мне все, что предназначено премьер-министру. Как только он придет в себя, я сообщу ему все, о чем вы пожелаете упомянуть.
— Тогда сообщите ему, что я буду ждать сутки. Ваши сутки. Если за это время ко мне не поступит сообщение о том, что комиссия возобновила работу, Терра начнет предпринимать ответные шаги. Если таковая информация поступит, я дам вам еще пять суток — опять-таки суток Дна — для подготовки доказательной информации о полном прекращении работ по выводу спутника в космос. Меня убедят действия по демонтажу катапульты и уничтожение ракет-носителей. На этих, только на этих условиях я гарантирую невмешательство Терры во внутренние дела Дна. У вас хорошая память или надо повторить?
Секретарь только моргал.
— Мне кажется, это диктат, — промямлил он наконец.
— Вам правильно кажется, — презрительно бросил Валентин.
— Мне также кажется, что это угроза…
— Причем более чем реальная. — Весь в поту, Валентин с усилием выбрался из кресла. Не забудьте передать мои слова премьеру. И всего вам доброго.
Залезть в гель-капсулу экзоскелета оказалось делом трудным. Валентин неслышно скрипел зубами, напрягал все мускулы, вспотел до соленых ручьев — и залез. Теперь он возвышался над ничтожными туземцами, как древний бог, и бог недобрый. Одним движением механической руки он мог схватить любого местного карлика и шмякнуть его хоть об пол, хоть об потолок — только брызги полетят.