«Если», 2012 № 09
Шрифт:
Этими словами, в которых я снова уловил легкий укор, ужин завершился, и все разошлись по своим спальням.
Час был поздний, да и выпито за ужином немало, однако мне не спалось. Стоило закрыть глаза, как в ушах снова начинал звучать исполненный горя и гнева голос Вельо. По-видимому, картина, которой он стал свидетелем, была настолько жуткой, что его глаза не выдержали. О том, что увидел Вельо за мгновение до этого, я старался не думать. Вместо этого я спросил себя, почему Дорминия заняла место его убитой дочери? Быть может, Астольфо
В глубине души я был уверен, что за событиями, смысл которых я тщился постичь, стоит какая-то тайная сила, еще одно действующее лицо, обладающее особыми знаниями и непревзойденным мастерством. Возможно, это неведомое действующее лицо никто иной как Астольфо. И все же…
Ответ был где-то близко, я чувствовал это. Но как раз в тот момент, когда мне показалось, что я ухватился за кончик ниточки, которая позволила бы размотать весь клубок, сон наконец сморил меня, и я погрузился в забытье.
— Четыре золотых империала, — решительно заявила Маронда. — Дешевле я не отдам.
— Это слишком дорого, — покачал я головой.
— Не пытайся торговаться, все равно я ни гроша не уступлю. В конце концов, ты сам согласился на любую цену, которую я назначу. Что, забыл?..
— На любую разумную цену, — возразил я.
— За какую-то другую кошку четыре империала, может, и было бы чересчур, но за эту — в самый раз.
— Быть может, для начала синьорина позволит мне хотя бы взглянуть на это седьмое чудо света? — сказал я. — Я почел бы за счастье просто увидеть кошку, которая стоит так дорого.
— Идем на задний двор. — Маронда захлопнула за собой тяжелую дверь и, пройдя по улице несколько шагов, остановилась перед коваными железными воротами. Сквозь их решетку я разглядел ровную вытоптанную площадку заднего двора, посреди которого горел в яме большой костер. Над костром висел большой чугунный котел, служивший, несомненно, для получения отваров, экстрактов, эссенций и прочих парфюмерных снадобий. От котла исходил отвратительный запах, и у меня тотчас потекли слезы и заложило нос.
В дальнем углу двора рос могучий старый платан. В его тени на низкой и длинной скамье лежала кошка. Расстояние было слишком велико, поэтому я не мог рассмотреть всех подробностей, и лишь одно мне стало ясно практически сразу: кошек такого окраса я еще никогда не встречал. Такой светлый, почти платиновый оттенок бывает только у женских волос, да и то нечасто.
Тем временем Маронда достала из кармана своего серого рабочего платья ключ и отперла ворота. Кошка смотрела в противоположную от нас сторону и даже не обернулась, пока мы шли к ней. Когда до скамьи осталось не больше десяти шагов, Маронда позвала ее по имени — Асилия, и та наконец поглядела на нас.
У нее оказались поразительные глаза, и вовсе не потому, что они были того редкого бледно-голубого оттенка, который можно сравнить с цветком цикория, распустившимся при дороге, на самом солнцепеке. Все дело было в светившемся в них разуме — глубоком, сравнимом с человеческим, всю силу которого я почувствовал с первого же взгляда. Ошибиться я не мог. Для каждого, кто имеет отношение к работе с тенями, одним из необходимых профессиональных качеств является умение распознать и оценить связь между внешностью и внутренним содержанием, и я готов со всей ответственностью утверждать, что встречал немало людей, у которых ума — и разума — было намного меньше, чем у Асилии.
Тем временем серебристая красавица грациозно потянулась и только после этого повернулась к нам. Ее бока и лапы были одинакового серебристо-серого цвета — только самые кончики лап казались припорошенными снегом, да на груди белел узкий «галстучек», похожий на ледяной кинжал.
Усевшись на задние лапы, Асилия величественно взглянула на нас, словно королева, дающая аудиенцию подданным.
— Ну, что скажешь? — поинтересовалась Маронда.
Кошка смотрела мне прямо в глаза. Мне казалось, она с легкостью читает мои мысли.
— Замечательное животное, — сказал я, справившись с первоначальной оторопью. — Где вы его взяли?
— Не твое дело.
— За четыре-то золотых — и не мое? Родословная, знаете ли, играет важную роль.
— Играет. Именно поэтому мы предпочитаем держать в тайне происхождение наших лучших котов и кошек. Или за четыре империала ты хочешь купить и секрет разведения подобных красавиц?
— Ну хорошо, пусть Асилия пройдется. Я хочу взглянуть, как она движется.
Маронда подняла указательный палец. Несколько мгновений кошка мрачно ее разглядывала, словно решая, послушаться или нет, потом снова поднялась на лапы. Она прошла до конца скамьи, вернулась на прежнее место и снова уселась.
Если бы вода умела ходить или если бы дух быстрого лесного ручья вдруг пожелал принять кошачье обличье, они бы двигались именно так — плавно, слитно и мощно. Казалось, Асилия вовсе не идет, а перетекает с места на место; каждый шаг ее легких лапок с белыми мысками был продолжением другого, и от этого ее движение казалось непрерывным и стремительным, хотя сейчас кошка шла совсем не быстро, я бы даже сказал — с ленцой.
— У нее когда-нибудь были котята? — спросил я.
— Нет, — покачала головой Маронда. — Асилия девственница, как ты и просил.
— А как насчет музыкального слуха?
— Когда бродячий скрипач Веселая Нога играл свои самые веселые мелодии, она явно прислушивалась. Старинная баллада «Плач по ушедшим королевам», похоже, заинтересовала Асилию еще больше. Пока Веселая Нога играл, она сидела совершенно неподвижно и внимательно слушала.
— А подпевать она не пыталась?
Маронда озадаченно уставилась на меня, потом широко ухмыльнулась.
— Наверное, она решила, что с ее стороны будет не слишком вежливо запеть, когда никто ее об этом не просил.