Если бы я был вампиром. Дилогия
Шрифт:
Как выяснилось, за моё отсутствие ничего не изменилось.
Я почесал затылок.
И что это было? Опять глюки? Странный голос неизвестно откуда, который обещает мне что-то одолжить… И что это за странный скрип такой?
Я удивлённо обернулся, мигом перестав чесать затылок. Никого нет, да и звук странный уже исчез.
И снова глюки? Э-э-э… и почему в зале стало неожиданно тихо?
Я резко повернулся к ещё секунду назад отбивающимся от сектантов спецназовцам. Ой. Они все застыли и удивлённо таращились на меня. Вернее
Я подозрительно оглядел себя с головы до ног.
Эге. Всё каменное.
Ну дела, у меня и вправду получилось. Я теперь в статуе. А ведь я не чувствую никакого физического тела — лишь каменные кандалы на руках и ногах.
Так, осталось лишь разобраться с сектантами. Их всего-то девять. Правда, их всегда «всего-то девять», сколько ни убивай, но это уже мелочи.
Я взревел и бросился на них, вот только рёва моего никто не услышал, потому что каменный рот статуи вряд ли был способен произносить какие-либо звуки.
А сектанты… сектанты впервые повели себя как самые обычные люди и бросились врассыпную. Спецназовцы тоже повели себя не очень культурно — пальнули в меня из автоматов. Вот неблагодарные-то.
Не обращая внимания на неблагодарных спецназовцев и уже успевшую испугаться Лиду, я подошёл к ним вплотную, оставив за своей спиной сектантов. Моё движение сопровождалось жутким скрежетом и грохотом. Затем я повернулся своей каменной мордой к сектантам и приготовился рвать их на части.
Но, видимо, сектанты не хотели быть порванными на эти самые части, вместо этого они почему-то бухнулись передо мной на колени.
— Повелитель, ты вернулся! — хором проговорили они.
Вот ведь интересно, они же и вправду не зомби. И они определённо приняли меня за своего повелителя, вновь вселившегося в каменную статую. Может быть, они и на моём прошлом Посвящении были? Лиц-то я тогда не видел, так что с уверенностью ничего сказать не могу.
Я молча склонил каменную морду, дескать, вот он я, любимый. Говорить-то статуи не могут. Интересно, а как всё-таки говорила статуя, когда ожила в прошлое Посвящение?
Пауза тем временем начинала затягиваться.
За моей спиной послышался шёпот Нестерова, предлагающего перестрелять всех сектантов, пока они сидят на полу, а статую взорвать осколочной гранатой. «Почему осколочной-то?» — осведомилась Лида. «А потому, что другой я с собой не взял» — нетерпеливо объяснил Нестеров.
Вот ведь недалёкий человек-то, неужели до сих пор не понял, что сектантов автоматом не возьмёшь? Да и взорвав меня, то есть статую, осколочной гранатой, они совершат просто-таки массовое самоубийство. Осколки гранаты и собственно меня разлетятся по всему залу со скоростью пули.
Тут над сектантами воспарил
— Напрыгались, теперь вам пора баюшки, — проворковал он и взмахнул руками на манер феи из какой-нибудь детской сказки. Действительно, чем-то на фею он был похож… только эта фея довольно странной ориентации.
Но несмотря на внешний вид феи, её, тьфу, его заклинания подействовали. Непобедимые сектанты начали зевать и укладываться спать прямо на каменном полу. Спустя минуту зал стал похож на спящее царство. Причём на полу лежали не только спецназовцы и сектанты, но и новоприбывшая группа спасения во главе с Сергеем Ивановичем, Нестеровым и конечно же Лидой. Вельхеор явно слегка перестарался.
Я поднял свою каменную руку и повертел пальцем у виска, показывая Вельхеору, что думаю по поводу его заклинания.
— Чего ты тут показываешь? — заметил мой жест Вельхеор. — Так надо. Незачем им видеть и слышать то, что будет дальше происходить.
А что будет-то? Я что-то упустил?
Я огляделся.
Ах да, я же совсем про Колдуна забыл. Он так незаметненько в уголке о чём-то думал, что я и внимания-то на него не обратил.
— Пойдём пообщаемся, — кивнул Вельхеор в сторону Колдуна и поплыл к нему.
Я последовал за ним. Каждый мой шаг сопровождался лёгким грохотом и скрежетом, но я к этому уже почти привык и внимания особо не обращал.
Мы подошли (вернее, Вельхеор подлетел, а я пригромыхал) к Колдуну, а тот — вот ведь нахал — даже не сразу среагировал на наше приближение.
— А, это ты, — непонятно кому сказал он, подняв на нас глаза. — Вот скажи мне, где я тебя видел?
— В гробу, — тут же среагировал Вельхеор.
Мне осталось лишь пожалеть о том, что я ничего сказать не могу, иначе я бы тоже высказался.
— Нет, серьёзно. Вот именно сейчас, когда ты взмыл в воздух, мне показалось, что я это уже когда-то видел. Давным-давно, где-то в прошлой жизни…
— Ты уже и эту жизнь можешь считать прошлой, — сказал Вельхеор, плавно опускаясь на пол перед Колдуном и ощерив клыки.
Я согласно кивнул каменной головой, издав очередную серию скрежетов и хрустов.
— Ведь ты не Виктор Светлов, я правильно понимаю? Ты кто-то другой, занявший его тело.
Я поднял свой полутонный кулак и потряс им перед собой, показывая, что пора заканчивать болтовню и раскатывать этого засранца по каменному полу в три слоя.
— Подожди-ка, — отмахнулся от Колдуна Вельхеор. — Тут мой друг что-то жаждет тебе сказать.
Ох как жажду. Что он тут с ним рассусоливает? Этот Колдун уже столько напакостил, что его сразу…
— …давить нужно, а не слушать его бредни, — неожиданно услышал я свой голос.
— Так-то лучше, — обрадовался Вельхеор, и я только сейчас понял, что, пока я вёл внутренние монологи, он производил передо мной какие-то пассы. Наколдовал, выходит.
— А это, надо думать, сам Виктор Светлов, — отчего-то обрадовался Колдун.