Если дверь без замка…
Шрифт:
– Это вы? Вы здесь?
– А знаете, вы оказались правы насчет цилиндра.
– Но что происходит? Почему эти люди увезли папочку? Я ничего не понимаю!
Джон изложил ей недавние события, по возможности смягчая их трагическую окраску.
– Уверен, ваш папа ни в чем не виноват. Но, к сожалению, он отказался ответить на вопросы начальника полиции, что навлекло на него подозрения. Причина этого отказа также осталась неизвестной.
– Да, такое вполне в папином характере: если он чего-то не хочет говорить, от него этого никакими силами не добьешься…
– Это совсем не так, – решительно возразил молодой человек. – Позвольте представиться: Джон Уинтерслип из Бостона, вы можете всецело на меня рассчитывать.
– Карлотта Мария Эган! – церемонно ответила девушка. – Значит, пока эти полицейские держат папочку у себя, мне нужно будет заботиться об отеле. А я ничего не понимаю во всяких счетах и вообще не особенно сильна в арифметике.
– Если разрешите, я охотно помогу вам. Но сейчас мне пора идти.
– Благодарю! Вы надолго сюда приехали?
– Полагал, что на несколько дней, но теперь обстоятельства изменились. Я не покину Гонолулу, пока не будет расследовано убийство моего родственника. Есть и другие причины, которые задерживают меня здесь. А теперь я вынужден вас покинуть.
Быстрым шагом Джон вышел на Калакау-авеню. Солнце снова принялось нещадно печь ему макушку. Юноше даже не пришло в голову осмотреться и полюбоваться окружающей красотой. Деревья, приветливо машущие пурпурными кронами, кокосовые пальмы, сверкающие в лучах солнца морские волны – ничто не удостоилось его внимания.
Джон спросил себя, хотелось бы ему, чтобы его невеста Агата Паркер была сейчас рядом. И понял, что ответить утвердительно значило бы погрешить против истины.
Глава X
Порванная газета
Когда Джон вернулся, мисс Минерва расхаживала по гостиной в большом волнении.
– Мне пришлось сегодня глотнуть достаточно пелекейи, – сказала она, увидев племянника.
– Это какой-то местный напиток? Можно будет его попробовать?
– По-гавайски пелекейя означает «волнение». Здесь перебывало столько репортеров, они бесцеремонно совали всюду нос! А как все прошло в «Рифах и пальмах»? Удалось что-нибудь выяснить? – Выслушав рассказ Джона, она заметила: – Меня нисколько не удивляет, что подозрение пало именно на Эгана. Он здесь не пользуется особенным уважением. У него репутация выскочки и авантюриста.
– А мне он показался человеком, которому не особенно повезло в жизни. К тому же я говорил с его дочерью…
– Вот как! – произнесла мисс Минерва. – Не знала, что у него есть дочь. Я отправляюсь за покупками и вернусь, когда буду пау, то есть когда все завершу.
– Тетушка, вы уже разучились говорить по-английски?
– Вовсе нет, но эти слова так уместны здесь и к тому же вносят в нашу речь некоторое разнообразие.
Распрощавшись с мисс Минервой, Джон поднялся к себе в комнату и принялся писать письмо своей невесте.
Дорогая Агата!
Итак, я уже в Гонолулу…
Но дальше этих слов дело не пошло. Джон встал, подошел к окну и некоторое время любовался видом Алмазной горы и проплывающего над ней облачка. Затем, подойдя к восхитительно уютной кровати, откинул полог от москитов, неожиданно для самого себя улегся и заснул крепким сном. Как это было не похоже на бостонского джентльмена!
Когда он проснулся, мисс Минерва уже успела вернуться. Было около пяти вечера.
– Что нового в вечерних газетах?
– Убийца еще не найден. Знаешь, мне пришла в голову одна мысль… – ответила дама и звонком вызвала слугу. – Хаку, что вы делаете со старыми газетами?
– Их складывают в кладовке, мисс, это рядом с кухней.
– Принесите их сюда! Нет, лучше я сама!
Некоторое время спустя мисс Минерва вернулась с самым торжествующим видом.
– Вот та самая вечерняя газета: понедельник, шестнадцатое июня. Именно ее читал Дэн, когда ему так внезапно понадобилось отправить письмо Роджеру. Заметка, которая так его взволновала, находилась в углу страницы… и смотри, именно этот угол оторван!
– Значит, здесь можно найти разгадку! – воскликнул Джон.
Схватив шляпу, он спешно направился в ближайшее полицейское управление. На трамвае он доехал до нужной остановки достаточно быстро, но вскоре понял, что заблудился, несмотря на самые подробные объяснения мисс Минервы.
– Это недалеко, – объяснил Джону высокий приветливый американец. – Вам надо вернуться на Кинг-стрит, затем пройдете направо, повернете макаи – и вы на месте.
– Простите, куда повернуть?
– А, так вы малихини, – улыбнулся собеседник. – Макаи означает «по направлению к морю». Противоположное направление, к горам, называется здесь маука. Полицейское управление находится у самого подножья, в Калакауа-Хэл.
В управлении выяснилось, что мистер Чан сейчас обедает в ресторане «Олл Американ». По дороге туда Джон отправил телеграммы в Бостон – матери и Агате Паркер, причем Агате – исключительно из чувства долга: сама мысль написать невесте вызвала у него сильнейшее неприятие.
Войдя в ресторан, Джон с удивлением обнаружил, что в заведении с таким названием единственным американцем оказался он сам. Юноша сразу заметил Чарли Чана за одним из столиков. Увидев молодого человека, китаец встал и отвесил ему церемонный восточный поклон.
Джон перешел сразу к делу. Он вынул из кармана газету и пересказал содержание недавней беседы с мисс Минервой.
– Ваша тетушка необычайно мудра, – произнес китаец. – Это и в самом деле может оказаться очень важным. Надо как можно скорее достать целый экземпляр этого номера.