Если дверь без замка…
Шрифт:
Капитан любезно поприветствовал Джона; тот представил ему мистера Чана. Артур Темпл предложил им папиросы. Джон, который курил трубку, отказался, а Чарли Чан, к удивлению молодого человека, с готовностью взял папиросу из портсигара капитана.
На улице сыщик удивил Джона еще больше. Тщательно затушив окурок, он спрятал его в карман.
– Я действую в интересах следствия, – важно произнес он. – А теперь расскажите мне все, что вам известно о нашем недавнем собеседнике.
Джон с готовностью поведал Чану то, что знал о капитане Копе, особенно подчеркнув его неприязнь по отношению к
– Значит, был на островах? А когда, вы сказали, он вернулся в Гонолулу?
– Кажется, я его видел в прошлый вторник.
– Так я и думал! – удовлетворенно заметил сыщик. – А теперь скорее идемте в полицейское управление.
Там китаец открыл дверь комнаты, где Джону еще не случалось бывать. Чан вынул что-то из шкафа и аккуратно разложил на столе.
– Смотрите! – начал он. – Вот папиросы «Корсика», принадлежащие мистеру Эгану. Здесь жестянка, которую нашли в комнате мистера Брэда. Здесь находятся папиросы той же марки.
Затем Чан присоединил к ним окурок, найденный у дверей гостиной мистера Дэна Уинтерслипа, и другой – от папиросы, которой несколько минут назад сыщика угостил капитан Коп.
– Вы, скорее всего, заметили, – начал китаец, – что все эти табачные изделия одной и той же знаменитой марки – «Корсика». Мне недавно удалось выяснить весьма любопытную вещь. Существует два сорта папирос этой марки. Один содержит некоторую долю турецкого табака, у него на коробках стоят цифры 222; другой изготовляют исключительно из табака «Вирджиния», у него этикетка с цифрами 444. Можете ли вы отличить один сорт табака от другого? Нет? Я тоже… Значит, нам следует обратиться к специалисту. Подождите меня, я схожу за разъяснениями в табачный магазин…
Через некоторое время сыщик вернулся, буквально светясь от радости.
– Вот и конец тайнам, – заявил он прямо с порога. – Папироса из коробки Брэда и окурок Эгана принадлежат к одному и тому же сорту – тому, который попроще. Окурок, найденный возле гостиной, и папироса, любезно предложенная капитаном Копом, – к другому: тут исключительно табак «Вирджиния».
– Так ведь это полностью оправдывает Эгана! – радостно воскликнул Джон. – Надо скорее сообщить об этом Карлотте…
– Прошу вас усмирить свой благородный порыв и некоторое время хранить тайну. Мы должны установить за мистером Копом тщательную слежку. Может выясниться очень многое.
– Но это невозможно! Чтобы джентльмен, капитан британского адмиралтейства… Нет, такое даже представить невозможно!
– Где-нибудь в Бостоне, может быть, и невозможно, – покачал головой китаец. – Но здесь, в тропиках, – совсем другое дело. Я прожил на Гавайях двадцать пять лет, и мне не раз случалось убеждаться, что в жизни порой происходят самые, казалось бы, немыслимые вещи.
Глава XVII
Дядя Карлотты и анонимное письмо
Понедельник прошел в непрерывном волнении и ожидании новостей. До Чарли Чана Джону дозвониться не удалось – всякий раз оказывалось, что сыщика нет на месте. Кроме того, в Гонолулу ожидалось событие, которое считалось ежегодным праздником, – учебный рейс тех, кто вскоре составит гордость американского флота. Прибыли военные суда, переполненные будущими капитанами и адмиралами. В честь гостей готовились многочисленные увеселительные мероприятия. Но Джону было вовсе не до предстоящего веселья. Мысли его были заняты исключительно ходом расследования.
Молодой человек стоял на веранде, когда к нему подошла Барбара.
– Джон, у меня к вам просьба, – нерешительно произнесла девушка. – Не могли бы вы встретиться с Томасом Брэдом и выяснить, какая сумма устроила бы его?
– Но почему ты не попросишь об этом Дженнисона?
– Дело в том, что я раздумала выходить за него замуж.
Джона охватила паника. Неужели все из-за того поцелуя в саду? Но ведь Барбара его кузина, и жениться на ней было бы не самым благоразумным поступком. И потом, он связан словом с Агатой Паркер…
– Надеюсь, не я оказался причиной вашего разрыва? – спросил он, изо всех сил пытаясь скрыть дрожь в голосе.
– Нет, не вы, и я не хотела бы это обсуждать. Так как насчет моей просьбы?
По дороге в «Рифы и пальмы» Джон вспомнил предостережение мистера Чарли. Как он был прав! Здесь и в самом деле легко потерять голову. Нет, он должен держать себя в руках…
Брэда с супругой он застал на веранде первого этажа. При виде молодого человека дама встала и, бросив на него презрительный взгляд, с достоинством удалилась. Джону ничего не оставалось, как сразу перейти к делу.
– Мистер Брэд, никто не сомневается в том, что рассказанная вами история – чистая правда. Но если вы и в самом деле затеете судебный процесс, могут возникнуть непредвиденные трудности и проволочки. Сейчас ведь не восьмидесятые годы…
– Я прекрасно понял вас, молодой человек. Лично я только приветствую намерение решить дело мирным путем. Страдания, которые перенесли мы с матерью по милости вашего родственника, не компенсировать никакими деньгами, но я хотел бы спокойно прожить остаток своих дней. Меня полностью устроит сумма, в которую оценивалось наследство моего отца, – двадцать тысяч фунтов стерлингов. Я даже готов отказаться от процентов, набежавших за сорок лет.
– Лично я считаю это разумным, – ответил Джон. – Я передам ваши слова Барбаре Уинтерслип, моей кузине и наследнице мистера Дэна. Но окончательное решение будет за ней. И, разумеется, деньги вы получите лишь после окончания расследования.
– А вот с этим я позволю себе не согласиться! Расследование может продлиться бог знает сколько, а мне не терпится снова увидеть Англию. Я не был там двадцать пять лет, понимаете? И мне нет никакого дела до вашего чертова убийства! Уж не меня ли вы подозреваете? – заорал он, окончательно впадая в ярость.
– Вынужден напомнить, что вы так и не сообщили, где находились во вторник ночью, – заметил Джон нарочито спокойным тоном. – Что ж… вернувшись, я посоветую моей кузине воздержаться от выплаты вам денег.
– Ах, вот как! Что же, я немедленно подаю в суд!
– Вы истратите там последние сбережения и все равно останетесь ни с чем. Желаю вам доброго вечера, – произнес Джон, направляясь к выходу.
Но не успел он спуститься в вестибюль, как Брэд догнал его.
– Знаете, я передумал. Пускай будет по-вашему. В конце концов, я старый человек, а всякие суды лишь укорачивают жизнь.