Если движется небо
Шрифт:
– Пари, говоришь? – переспросил минор, повышая голос сразу на два тона – так, чтоб Алан, которому в детстве медведь на ухо наступил, это понял. – Согласен. Округ Ичи-ни – это совсем рядом. Так что, прокатимся?
Алан смерил минора сумрачным взглядом. Поймал-таки на слове, шельмец!
Ладно, так и быть. Хоть свежим воздухом подышит. В конце концов, какая разница, где сходить с ума от скуки: в конторе или "в поле".
– Уговорил. Но только потому, что во входящих нет ничего лучше.
В
Услышав шаги, Фрай обернулся. Венти стояла в дверях.
– Всё ещё пишешь?
– Почти закончил уже, – Фрай вновь уставился в монитор, просматривая напечатанный текст – не упустил ли чего.
Подойдя ближе, Венти заглянула ему через плечо.
– Для документа чересчур эмоционально, – безжалостно резюмировала она. – Не рапорт, а фанфик какой-то. Чистой воды графоманство.
Фрай метнул на неё сердитый взгляд.
– У тебя свой рапорт, у меня свой.
– И при чём здесь "диверсия"? – продолжала критику Венти. – Кстати, через "и" пишется.
– Слушай, хватит издеваться! – взорвался Фрай. – У нас совершенно вопиющим образом угнали катер – это, по-твоему, нельзя расценивать как диверсию?
– Не исключено, что он действовал в одиночку, – спокойно заметила Венти. – А человечество вообще не при чём.
– Даже если и так, он нарушил целый букет законов! И ответственность за это должна понести Ойкумена, а не отдельно взятый человек.
– А если у него не было выбора? – предположила Венти. – Мы же не видим всей картины.
– Вот именно! Мы ничего не видим, потому что ничего не знаем! Он ведь не удосужился нам ничего объяснить! Он даже не назвал нам своего имени! Зато наплёл про какую-то несуществующую Монтану. На что он рассчитывал, интересно? Он ведь понимал, я полагаю, что рано или поздно мы придём в себя. И если уж мы об этом заговорили, – Фрай яростно сверкнул глазами, – техника, воздействующая на разум и сознание, запрещена Ассамблеей на всех уровнях. Так что действия нашего дорогого гостя можно расценить только как умышленное преступление против представителей иной расы с применением запрещенного оружия. Только так и не иначе. А это – более чем серьёзно.
– Но... если мальчик попал в беду... – настойчиво повторила Венти. – Если единственным выходом было поступить так...
– Чушь, – отрезал Фрай. – Он мог просто попросить нас о помощи! Мы бы не отказали. Нет, ты как хочешь, а я не собираюсь выгораживать этого щенка! Пусть они там в Ассамблее сами разбираются... Мы даже не знаем, нырнул ли он в нуль-переход или же совершил посадку на планете: катер вошел в слепую зону и исчез. Он может быть где угодно.
– В любом случае, нам не нужен конфликт с Ойкуменой, – Венти присела рядом. Она выглядела такой расстроенной и удручённой, что сердце Фрая сочувственно сжалось. – Я всего лишь не хочу, чтобы случилось непоправимое.
–
Повисла пауза.
– Хорошо, – Венти кротко кивнула. Прижалась к Фраю, положила голову ему на плечо. – Только ты не злись, пожалуйста.
Фрай со стоном закатил глаза к потолку. Он слишком хорошо знал этот тон.
– Если ты боишься, что я буду злиться, значит, на то есть причина. Я прав?
Венти набрала побольше воздуху, словно собираясь с духом. Фрай нахмурился, внутренне готовясь к худшему.
– Я связалась с консульством Ойкумены напрямую, – призналась Венти, пряча глаза. – Обрисовала им ситуацию, в качестве доказательства послала фото и видео с камер станции. Надеюсь, они смогут принять меры и адекватно отреагировать на официальное обращение Альбедо.
– О небо, Венти! – воскликнул Фрай, всплеснув руками. – Ты понимаешь, что это трибунал?
– Всё я понимаю! – Венти упрямо тряхнула головой. – Но если моё сообщение поможет погасить конфликт в зародыше, то я готова к этому! Худой мир лучше доброй войны, Фрай! Если есть возможность не доводить дело до открытого противостояния, а решить вопрос миром, значит, нужно во что бы то ни стало воспользоваться такой возможностью! Пойми, я обязана была так поступить!
Фрай схватился за голову.
– За какие такие грехи небеса послали мне в качестве истинной пары тебя?
– Не сердись, дорогой, – Венти взяла его за руку, перевернула ладонью вверх, коснулась тонким пальцем молочно-белой кожи. – Пожалуйста. Всё будет хорошо. Ну же, не будь таким букой. Хватит дуться.
– Это я-то бука? – Фрай задохнулся от возмущения, но, неосторожно повернувшись к Венти, замер в оцепенении – их взгляды встретились.
Истинные пары не были способны на настоящие ссоры: стоило только двоим альбинам заглянуть друг другу в глаза, как мощный выплеск гормонов гасил любую ссору, как огнетушитель гасит пламя пожара. Ещё секунда – и их примирение закончилось бы как обычно, но внезапно где-то в глубине станции раздался приглушённый хлопок, а следом датчики давления истошно завопили.
– Разгерметизация! – оторвавшись от Венти, Фрай вскочил на ноги.
Они переглянулись, одновременно вспомнив о корабле их загадочного гостя, всё ещё находившемся на станции.
– В ангаре?
– Нет. В медотсеке! Сигнал идёт оттуда!
Венти отреагировала быстрее: бросилась к кислородным маскам, одну кинула Фраю, другую надела сама.
– На скафандры нет времени. Скорее, надо понять, в чём дело.
До медицинского отсека они добежали за минуту. К счастью, двери оказались плотно закрыты: сквозь акриловое стекло было видно, как в жадно зияющую на полу дыру улетают все незакрепленные предметы.