Если хочешь, останься
Шрифт:
– Это правильное решение, – пророкотал император демонов, а остальные лишь молча закивали, приготовившись слушать. Даже Киса, удобно устроившаяся на руках Джулиана, насторожила ушки и лишь хлопала круглыми глазками.
– Несколько веков назад, – начал Теодор, – граф Генрих Шеффилд узнал о том, что на окраине Терейи есть место, где близко к поверхности находится источник колоссальной магической силы. К этому источнику ведёт путь, получивший в легендах название Великой Лестницы. И граф решил, что построит замок на этих никому не нужных землях, чтобы, получив доступ к силе, создать величайшую армию все времён. Сам граф был
– Неужели он думал, что магия такой силы подчинится ему? – с сомнением в голосе поинтересовался император Освэша.
– Он рассчитывал не на свои силы, – помрачнел Теодор, – его дочь, всеобщая любимицы, Изабель, обладала невероятными способностями к ментальной магии, что вообще было не характерно для рода Шеффилдов.
– Граф хотел использовать свою дочь? – помрачнел Аш-Рибэйл, и гневная морщина пересекла его лоб.
– Нет, – воскликнул Биэль, рядом с которым сидела непривычно сосредоточенная Зайка, – граф надеялся на её помощь, но не планировал использовать Изабель! Он любил её до беспамятства! Лорд Эдриен, столичный маг, специально приехал в замок, чтобы обучать Изабель. Здесь он и остался… как и все мы…
– Но Изабель? – его величество Ганелон с сочувствием посмотрел на девочку. – Как получилось так, что она не спаслась? Почему телохранители не вывезли её?
Над поляной повисла тишина, которую никто не отваживался нарушить, и тут Зайка, мягко улыбнувшись всем, встала и вышла в центр. Она огляделась, подошла к Картеру, что-то прошептала ему, и хозяин пруда кивнул.
Зайка взяла в ладони воды из корыта, в котором демоны принесли Картера, и плеснула перед собой. Хозяин пруда что-то проворчал, и вода не упала на землю, а замерла в воздухе, уплотнившись и превратившись в высокое зеркало. Тео понял, что девочка решила показать всем то, что происходило в замке несколько веков назад, чтобы присутствующие своими глазами увидели происходящее. Зеркало подёрнулось туманом, и в нём показался замок, но не такой, каким он был сейчас, а новым, только что построенным, с трепещущими на башнях флагами.
Во дворе замка шло сражение, и было видно, что защитников намного меньше, они сильнее устали и держатся из последних сил. Теодор с замиранием сердца увидел то, на что в прошлый раз не обратил внимания. Два высоченных широкоплечих воина сражались спина к спине, отбиваясь от совершенно озверевших противников. Вокруг них уже высилась целая стена убитых врагов, но воины держались. Шлемы давно слетели с их голов, и в залитых своей и чужой кровью бойцах все узнали Харви и Биэля.
Харви встал со своего места, подошёл к другу, не отрывающему взгляда от волшебного зеркала, и молча положил ему руку на плечо.
Когда вражеская стрела нашла смертельную прореху в изрубленной кольчуге, Харви зашатался и медленно опустился на землю, не выпуская из рук меч, а Биэль продолжал биться, не подпуская врагов к телу друга и брата. Неизвестно, сколько он продержался бы, но прилетевший откуда-то сзади арбалетный болт пробил доспехи прямо напротив сердца, и огромный демон рухнул мёртвым, но непобеждённым.
Над поляной пронёсся дружный вздох, а император Освэша уважительно склонил голову, отдавая дань уважения дружбе и доблести. Но зрителей жало ещё одно испытание: на замковой стене появилась Зайка, одетая в удобный мальчишеский костюмчик. За ней следом шагал измученный, не перестававший бормотать заклинания лорд Эдриен.
Заметив Зайку и догадавшись, что они сейчас увидят, Огюст побелел, как полотно, и до хруста сжал кулаки. Антуан, будучи не в силах отвести взгляд от событий давно минувших дней, молча, с трудом сдерживая слёзы, смотрел, как девочка, закрыв глаза, использует всю свою магию, и нападающие безвольно опускают оружие, почти добровольно подставляясь под удары защитников. Девочка пошатнулась, и вместе с ней вскрикнули почти все зрители, увидевшие, как старый маг положил руки на плечи своей воспитанницы, отдавая ей остатки своих сил.
Антуан молча смотрел на бессильно опустившуюся на камни стены девочку, продержавшую свои заклинания до тех пор, пока последний вражеский солдат не рухнул на камни замкового двора. На почерневшего от горя графа Генриха, в лице которого он с запоздалым удивлением узнал фамильные черты Стендриджей.
Зеркало погасло, и над поляной повисла абсолютная тишина, а потом со своего места поднялся император Аш-Рибэйл и, подойдя к Зайке, молча опустился перед ней на одно колено, склонив голову и пряча подозрительно блестящие глаза. Девочка внимательно посмотрела на него и вдруг ласково погладила по плечу.
– Прими и моё сердце, маленькая госпожа, – неожиданно раздался над поляной мелодичный голос Милиена, и альв – небывалое дело – склонился в глубоком поклоне перед Зайкой.
Король Ганелон, погружённый в невесёлые думы, молча сидел на своём месте и о чём-то размышлял.
– Вот оно, значит, как, – вздохнул он через некоторое время, – я многого не знал…
Зайка махнула рукой, и зеркало осыпалось на траву прозрачными брызгами, а девочка, светло улыбнувшись всем, снова подбежала к Биэлю, привычно подхватившему её на руки и прижавшему к себе.
– Граф Генрих никогда не стал бы рисковать своими людьми и своей дочерью, – продолжил Теодор, – но он не ждал удара в спину. О своей идее он рассказал только одному человеку, своему близкому приятелю, графу Александру Блайвилю. Тот, на словах поддержав Генриха, задумал предательство. Изучив древние легенды и магические свитки, он выяснил, что Великая Лестница по-своему разумна, и она откроет доступ к силе только тому, кто сможет в бою доказать свою мощь. И Александр начал готовиться, а через несколько лет напал на замок, и только благодаря великой жертве Изабель его план провалился. Но сейчас потомки коварного графа решили повторить попытку вооруженного захвата замка.
– А теперь позвольте мне сказать несколько слов, – красивым грудным голосом проговорила Лимейна, и все повернулись к ней, – из всех присутствующих я, видимо, лучше всех знаю графов Блайвилей, так как когда-то тоже носила это имя, хоть и не по крови, а став членом семьи. Мой муж, Кристофер Блайвиль, с юности увлекался колдовством. Не магией, а именно колдовством, так как считал, что оно мощнее и сильнее. Он вообще любил всё необычное…
Тут на красивое лицо словно набежало облако, а в глазах королевы вспыхнула такая жгучая, годами сдерживаемая ненависть, что Теодору показалось, будто над поляной пронёсся ледяной вихрь.