Если можешь - беги
Шрифт:
Жена легонько толкнула Шитова в бок:
— Ну, ты что там, уснул? Бутерброд будешь?
— Ну, если только с пивом…
— Хватит. Какое тебе пиво? — сердито сказала жена. — Иди, вон, водички попей. И умоешься заодно.
Шитов тяжело поднялся с кресла и вышел в коридор. Тотчас же парень, сидевший напротив, встрепенулся, вроде бы просыпаясь, оглянулся. Ирина возилась с сумкой — доставала хлеб с колбасой, и на парня не обратила внимания.
Незаметный толчок соседу — и тот откладывает свой кроссворд.
— Девушка, у вас ножа не найдется?
Ирина подняла голову от сумки. Парень уже стоял рядом
— Решил вот перекусить, а ножика нет… Да, а может быть и соль у вас отыщется?
— Что? Ах, ножик… Сейчас найду.
— Вам помочь?
И вот уже парень присел на место Шитова и тянется к сумке…
— Не надо! Я сама найду.
Кажется, Ирина сказала это слишком поспешно. А может, даже испуганно. Мужа не было рядом, а деньги — вот они, в сумке, на самом дне…
— Возьмите! И соль.
— Спасибо. Сейчас отдам. Минуточку…
Парень вернулся на свое место, открыл пакет, начал возиться с батоном. Сидевший рядом вопросительно взглянул на парня. Тот еле приметно кивнул в ответ…
Вернулся уже умытый Шитов. Задержись он на полминуты — наверняка бы столкнулся в дверях со скуластым. Тот двинулся в коридор, как только получил от соседа по креслу утвердительный кивок. Шитов разошелся со скуластым в дверях. Случайно глянул ему в глаза — и подумал: «До чего же они пустые!» И тут же забыл о скуластом.
Парень вернул Ирине нож. Та взяла его и тут же начала готовить себе и мужу бутерброды.
С утра Шитов побывал в рыбколхозе, поговорил с главным инженером, зашел к экономистам, прошелся по цехам. Там, кстати, узнал, что должна пойти машина за навагой в бригаду Куркова. На ней и поехал.
На рыбацкий стан Шитов добрался к обеду. Бригада была на льду, а на рыбстане всем заправлял бригадный повар, по-местному — кондей — Юрка Суворин.
— Ба, какие люди! Здоров, Женя, — Юрка шел из кухни навстречу гостям, вытирая руки о полотенце, перекинутое через плечо. — Привет, Мишка… Садитесь, мужики, чай пить — ребята не раньше чем через полчаса подъедут… — Сам налил чай в кружки, выставил на длинный стол хлеб с маслом и сахар, насыпанный в эмалированную миску. — Согрейтесь пока, а обедать чуть позже будем… Ах, черт, чуть рыба из-за вас не подгорела!
Юрка кинулся на кухню, загремел здоровенной сковородой. Зашкворчала, перевернутая на другой бок, навага.
— Как уловы? — спросил Шитов. — Сколько с ловушки за один подъем берете?
— Да по-всякому, — неопределенно сказал Суворин. — Так… Попадается кое-что, по мелочам… Курков приедет, он тебе подробней расскажет.
Такому ответу Шитов не удивился. Было время, когда он и сам точно также отвечал заезжим корреспондентам, время от времени появлявшимся в бригаде — взять материал для газеты, а заодно уж и свежей рыбки попробовать. Да и какой рыбак будет уловами хвастаться? Удачу сглазить? Ну уж нет!.. Шитов допил чай и отставил кружку в сторону — хватит. Водитель Мишка, тот налил себе вторую кружку, щедро сыпанул в нее сахару, густо намазал маслом хлеб. По Мишкиному лицу было видно: он на этом не остановится.
Шитов вышел на крыльцо, достал пачку «Магны», закурил. Наезженная снегоходами колея уходила от рыбстана в сторону залива — узкого и длинного, дугой охватывавшего некогда оживленный, а теперь — с полуразвалившимися домишками портпункт. Правда, летом здесь еще ходила через залив самоходная баржа — доставляла буровикам на площадь Набиль трубы, цемент, метанол в двухсотлитровых железных бочках, соляр. Зимой же здесь единолично хозяйничали рыбаки.
Наважьи ловушки, выставленные в два ряда вдоль берега, тянулись до конца залива, с интервалом метров в триста-пятьсот. У самых дальних концевых шестов Шитов заметил несколько темных точек, вытянутых ломаной линией. Тонко, по-комариному, звенели двигатели «Буранов». Снегоходы росли в размерах, увеличиваясь с каждой минутой. Еще немного — и из-за крайнего полуразрушенного домика на берегу залива показался первый снегоход — с металлическим корытом на буксире, — так называемой «пеной», в которой рыбаки доставляют со льда улов.
Минут сорок возились в крытом цехе: сначала — разравнивая на льду свежевыловленную навагу для заморозки, а потом — загружая сетчатыми мешками с рыбой терпеливо дожидавшийся рыбаков колхозный «зилок».
Шитов работал на погрузке вместе со всеми. Ему было приятно вновь ощутить свою причастность к общему делу… Эх, дурак он, дурак! Уехал в Южный, думая, что там будет лучше… Да здесь ему, Шитову, лучше, здесь! Вот Васька Петров, вот Юрка Наргук, нивх, вот Толян-азербайджанец… Ты, Шитов, четвертый. Ну что, взяли мешок?
— Дав… вай!..
Подхваченный четырьмя парами рук, мешок взлетает на борт «зилка», а там уже его подхватывают Вовка да Санек.
— Дав…вай!..
И очередной мешок оказывается в кузове. Наконец, машину загрузили «под жвак», Мишка завел двигатель, рядом сел Наргук.
— Рыбу сдашь — оставайся дома до утра, — сказал ему бригадир. — А завтра я накладные еду закрывать, так что на обратном пути захвачу…
«Зилок» уехал. Рыбаки повалили в дом. Скинув робу, Курков заглянул в бригадирскую и вышел, держа в руках две бутылки «Столичной».
— Эй, парни! Есть повод выпить по сто грамм. За встречу, — сказал Курков. — Но только смотрите, после обеда чтоб я никого на льду не подгонял. Нам до вечера еще четыре ловушки надо проверить.
Разлили водку по кружкам. Вышло ровно по сто грамм — не больше, не меньше.
— Ну, давайте, парни, за встречу. — Курков повернулся к Шитову. — Ты ведь у меня в бригаде, Женя, четыре путины отрыбачил…
Водка была холодная и — странно! — приятная на вкус. А может, просто компания была своя? Два года ведь из одного котла, как говорится… И снова Шитов подумал о том, что зря он все-таки так стремился в областную газету. Чем плохо ему было в бригаде? Природа, залив, рыбалка… И деньги, кстати, хорошие получал.
— Так ты о чем собираешься писать? — спросил Курков. Он был лет на пять младше Шитова, но вел себя, как и подобает бригадиру: ел — неторопливо и говорил — не спеша. — Был, небось, у председателя колхоза, цифры знаешь? Ну и замечательно… А о том, как мы работаем, тебе и рассказывать не надо — ты и без того зюзьгу с лопатой не спутаешь… Да ты ешь рыбу, ешь!
— Да что ты ему, бугор, навагу предлагаешь? Он ведь там, в Южном, наверное, давно уж к кильке в томате привык, — схохмил Санек — здоровый, почти квадратный парень, с лицом обветренным и оттого напоминающим своим цветом обожженную медь. — Ты нам скажи, Жень, в твоей газетке-то деньги — платят?