Если можешь - беги
Шрифт:
Шитов слушает. Он сидит — и пьет. Сегодняшний рабочий день, конечно же, по боку… Два месяца отработки, о которых говорил редактор Воронов, вот-вот закончатся. Интересно, отпустят его из газеты или не отпустят? А если — не отпустят? Ну, тогда черт с ним, с этим Вороновым, они и так уедут. Продадут квартиру — и уедут. Улетят. Или — уплывут. Там видно будет.
— А я ведь сюда по делам приехал, — говорит Санек, и в голосе у нег начинает вибрировать некая таинственность. — Меня ребята позвали, из местных. Тут кое-кого немножко «напрячь» надо.
— Слушай, да ведь это же рэкет, самый натуральный, — не выдерживает Шитов. Глаза у Санька искрятся вечно насмешкой:
— Да сам ты — рэкет! Говорю же тебе: один черт занял у напарника деньги и не отдает их. Понял? Взял — и не отдает! Что, в суд на него подавать? Да хрен ты деньги через суд вернешь, это я тебе говорю. Вот и приходится проблему своими силами решать… — здесь Санек конспиративно понижает голос: — Слушай, мне ребята говорили, у тебя вроде бы тоже какие-то завязки есть, да? Ты Колю-Колуна случайно не знал? Мне об этом Егор говорил… А Егора ты знаешь?
— Что ты, Саня? Какой там, к черту, Колун? Какой Егор? — кажется, Шитов начинает кое о чем догадываться. Но догадка пока неясна и расплывчата — все равно как тот камешек на дне ручья. — Ты мне, Саня, лучше вот что скажи: как там бригада? Путину-то — закончили?
— Закончили. Как раз в конце той недели последнюю рыбу сдали. А бригада… Да что — бригада? — Санек задумчиво глядит на рюмку, протягивает руку к бутылке и осторожно разливает «Смирновскую». — Насчет Куркова ты уже знаешь: ушел парень на «Шикотан», хорошие деньги хочет зарабатывать… Молодец! Юрка бюллетенит, Наргук в четвертую бригаду, к своим нивхам, ушел… — Санек выпивает и снова переводит разговор на прежнюю тему: — Слушай, Женя, а ты про такого Сахаляна — ничего не слышал? Говорят, у него здесь, в Южном, свои ребята остались… Вроде бы в том году к ним «авторитет» из Москвы приезжал…
И так далее, до самого вечера.
— А может, споешь что-нибудь, Женя? — попросил Санек уже вечером. — Не разучился здесь, в Южном, на гитаре бацать?
Шитов принес гитару. Взял пару аккордов, глянул на стол, где в стаканах еще плескалось, вспомнил свои хождения в 6-й отдел к капитану Семенову…
— Ну разве что — эту, — и заиграл, и застонал душой, и запел прямо из Высоцкого:
— За нашей спиною
остались паденья, закаты,
Ну хоть бы ничтожный,
ну хоть бы невидимый взлет…
Взлеты у Шитова в жизни были, но и закатов тоже хватало. А вот паденье ему грозило в первый раз.
Между тем, Санек тарахтел, не переставая. Но чем больше он говорил, тем меньше ему Шитов верил. Он просто сидел и решал в голове одну загадку: ну что еще им всем еще им всем, спрашивается, надо — Тарасову, Семенову, Фалееву, Клишину… что еще им всем надо?! Душа у Шитова сейчас была пустой, как карманы за три дня до получки, но жить пока что еще хотелось. «Вот только где я устроюсь, когда уеду на материк? — думал Шитов. — Нет, правда: где?»
Ему казалось, что жить и работать на острове он больше уже не сможет.
На следующий день Шитовы отправились к адвокату. Веселяк встретил их весьма любезно, предложил кофе и даже помог снять Ирине пальто.
— Я ознакомился с вашим делом. Думаю, его можно будет закрыть до суда, то есть на стадии предварительного следствия, — внушительно сказал Веселяк. — Это будет вам стоить… — Он сделал паузу, словно что-то не то припоминая, не то — высчитывая. — Будет стоить пятьсот тысяч рублей. Деньги у вас есть?
— Да.
— Отлично.
Потом они втроем пошли в трехэтажное здание на улице Ленина. Здесь Веселяк попросил Шитовых подождать в коридоре, а сам исчез в кабинете у Семенова.
Вернулся адвокат с профессиональной улыбкой на лице.
— Все! Поздравляю вас. Дело закрыто, — торжественно объявил Ирине адвокат. — Закрыто за отсутствием состава преступления — пункт «б» статьи пятой уголовно-процессуального кодекса.
— Спасибо вам, большое спасибо!
— Да не за что… Это ведь моя работа, — скромно сказал Веселяк. И добавил, обращаясь к Ирине: — Да, кстати, вы ведь сейчас нигде нее работаете, так? Я мог бы вам помочь устроиться. Я ведь многих в городе знаю…
— Нет, — сказала Ирина. — Мы будем уезжать с Сахалина.
— Как, насовсем? Уезжать собираетесь? И скоро? — спросил Веселяк.
— Да, собираемся, — твердо сказала Ирина. — Совсем. Скоро.
— А может быть, останетесь? — вдруг предложил Веселяк. — Хорошие журналисты нам нужны…
Слово «нам» прозвучало слишком неожиданно. Наверное, поэтому Шитов не обратил на него никакого внимания. Или просто сделал вид, что ничего не понял…
И в этот же день, ближе к вечеру, подполковнику Колючко позвонили.
— Ну как там наши фигуранты? — спросил Малюгин. — Я слышал, вроде бы дело закрыли?
— Закрыли, — голос у начальника 6-го отдела был сердитым. — Вроде бы собираются уезжать на материк.
— Собираются, знаю. Уже квартиру продают.
— Серьезно? Не знал… И кому же продают? — спросил Колючко с видимым интересом.
— Да есть один такой фирмач… По имени Кван. Да ты его, наверное, знаешь. Его еще в восемьдесят шестом за браконьерство привлекали, два года дали. Условно.
— Кван, говоришь? — Колючко на секунду задумался. — Директор «Аэлиты», что ли?
— Тот самый. Так что имей в виду, не сегодня, завтра квартиру они продадут.
— Продадут, еще как продадут! — согласился Колючко. Поговорил еще пару минут о всяких пустяках. И положил трубку.
Решение пришло. Холодное решение человека, которому уже больше нечего терять.
«Если они попытаются отобрать деньги силой — вцеплюсь ближайшему из них в глотку, — мысли у Шитова были четкие, ясные, продуманные. — Буду душить. И пусть меня убивают. Все равно!»
— Ты куда? — испуганно спросила жена, заметив, что Шитов привстает с кресла.