Если надо-порвем НАТО
Шрифт:
– Неправда, – не верил Валетов, хотя в его голосе появлялись нотки тревоги. – Должны прийти. Как же так? Это же все по договоренности, спланированное мероприятие. Ты ничего не понимаешь в военном деле.
– Фрол, – произнесла Глаша спустя минут двадцать, – тебе пить хочется?
– Хочется, – пожаловался Валетов. – Но ведь не дадут.
Услышав разговор стоящих у столба голых пленных, проходящий мимо парнишка снял с пояса фляжку, отвернул крышечку и поднес к губам девушки. Только она с благодарностью поглядела на него, – это же был ее Миша, тот самый, с которым она много раз была и никогда не отказывала, – так этот
Глашка улыбнулась ему:
– И на том спасибо, дружочек!
Он послал ее на три буквы и пошел своей дорогой. К большому облегчению Валетова и его девушки, толпа, которая стояла вокруг них в течение первых пятнадцати минут, вскоре рассеялась, и теперь их разговоры могли слышать только случайно проходящие мимо молодые люди. К большому своему удовлетворению, Валетов наблюдал подшибленные глаза, распухшие губы и залепленные пластырями носы. А кое-кто лежал в палатках, ахал и охал. Даже у столба слыхать.
– Что вы с ними наделали? – шептала Глаша.
– Да ничего. То же самое, что я сегодня с тобою, – оживился Валетов.
– Что ты пошлятину-то гонишь? – обиделась она.
– Ой, пошлятину! Какие мы, оказывается, скромницы!
Глашка, что ей несвойственно, промолчала.
– А ты кем был на гражданке?
Валетов поглядел на ярко палящее солнце и тряхнул головою.
– О-о-о, – протянул он. – Водкой торговал.
– И как же ты сюда-то попал?
– От мафии сбежал, – пробурчал Фрол.
– Нашел место, где прятаться! – стала смеяться истерично Глашка. – Вот придурок! В армии от мафии прятаться, это же надо!
– Да чего ты, ты же не знаешь ничего, – стал оправдываться Валетов. – На меня наехали по полной, я чуть башку не потерял!
– Зато сейчас тебе хорошо.
– Ну, сейчас, во всяком случае, голова на месте, да и Леха...
– Да забудь ты про Леху!
Фрол на самом деле стал переживать. Прошло уже три часа, и жрать хочется, и ноги затекли, а Лехи все нет. Хотя он и не такой дурак, вряд ли попрется среди бела дня в лагерь. Наверное, ночью что-то будет.
Тут Жанна д’Арк вышла из своей палатки и приблизилась к схваченным провокаторам вместе с предводителем русской диаспоры Евгением.
– Вас сегодня вечером будут казнить, – сообщила матрона.
Глаша уже устала стоять, и столь отвратительное известие ей совершенно испортило настроение. Она надеялась, что до убийства-то дело не дойдет, но поиздеваются над ними вдоволь. Тем более к вечеру комары примутся за дело. Она с содроганием думала об этих маленьких кровопийцах, которых этим летом почему-то больше, чем обычно, во всяком случае так казалось.
– И что за казнь? – спросил Валетов у волосатого.
Тот сразу же перевел вопрос Жанне. Маленькая женщина прищурилась и поглядела на сладкую парочку.
– Будете есть лягушек!
Валетов тут же вспомнил, что лягушатина, по слухам, похожа на курицу, и ничего, нормально. Лягушачьи лапки. Главное – уметь их приготовить. Своими знаниями он делился с абсолютно скиснувшей Глашей, но она ничего не могла ответить ему. Язык к небу прилип, хотелось пить.
Простаков с Резинкиным сидели в кустах, росших на холме, и глядели вниз, на лагерь защитников природы. Не видеть обнаженную пару, стоящую посередине брезентовых домиков, было невозможно.
Леха поднес бинокль к глазам.
– Если бы я знал, – прошептал он, кусая губы, – я бы их, в натуре, всех вымочил бы, уродов!
Витек заволновался:
– Кончай бухтеть, давай думать, чего делать будем.
– Чего делать, – передразнил Леха и отдал бинокль Резине. – Юра сказал, чтобы мы к десяти вечера их доставили. Иначе – жопа!
– Да, – согласился Витек. – Белая и мясистая. Так чего делать-то будем?
Наступил вечер. Валетов не чувствовал под собой ног. Он с тревогой ожидал того, когда вокруг них соберутся люди и когда им принесут подвяленные на костре лягушачьи ножки. Потом под смех и приколы они будут обязаны все это сожрать. Но если уж на то пошло, он сожрет. Пусть все стоящие вокруг подавятся тем, как он запихивает в себя французскую кухню. А вот справится ли с таким заданием Глашка? Ведь женщины, они более брезгливые, могут и не съесть. А что тогда? Они возьмут и начнут в них все это запихивать?
– Держись, – произнес он, когда начали собираться вокруг бывшие ее соратники по плакатам.
– Держусь, – пискнула Глаша и покрепче обхватила ручонками столб.
Добрые люди, собравшиеся вокруг привязанных друг к другу и одновременно к столбу пленников, развели вокруг них костры, садились в небольшие кружки и начинали шарить по собственным рюкзакам, доставая из них жрачку. Порою ветер дул в ту и другую сторону и дым от костров залетал Фролу и Глаше в глаза, проникал в горло, от чего они начинали кашлять, тем самым доставляя большое удовольствие своим мучителям.
Так как костры располагались вокруг Фрола и Глаши, куда бы ни дул ветер, им все равно доставалась изрядная порция едкого дыма. Не обращая никакого внимания на стоящих уже на протяжении нескольких часов молодых людей, народ принялся хавать собственные запасы, разливать по пластиковым стаканчикам винцо и петь песни под гитару. Каждый кружок соревновался со своими соседями в громкости исполняемой песни, и вскоре вся поляна загалдела на разные голоса и языки – обычное времяпрепровождение.
Валетов смотрел на все это, пуская слюни, но не на самом деле, а в голове. Из-за того что они постояли на солнышке сегодня целый день, жидкости в нем не было. А сейчас их с помощью этих костров, видимо, уже завяливали. Слюни он пускал по поводу возможной мести этим уродам. Он закрывал глаза и видел, как до горизонта стоят точно такие же столбы и люди на них. Только не привязанные, а повешенные вниз головами, болтаются на палящем июньском солнце. Вот где красота-то и торжество справедливости! У всех сиськи и письки висят вниз, то есть вверх, ну, потому как они вверх ногами!
Неожиданно Валетов увидел, а было еще очень даже светло, как от одного из костров отвернулся пацанчик с вымазанными зелеными волосами и, прицелившись Валетову точно в лоб, бросил куриную косточку.
Фрол дернул головой и остаток дичи стукнулся о столб и упал на землю.
– А! – воскликнул с досады пацан и отвернулся.
Но его соплеменники также подключились к проделанной выходке, и в Валетова очень скоро начали со всех сторон лететь остатки трапез, причем кидали все подряд: не только косточки, но и яичную скорлупу, полиэтиленовые пакеты с огрызками, завернутые в газетку остатки чешуи воблы с костями. Недопитый остывший чай в пластиковых стаканчиках довершал дело.