Если она полюбит
Шрифт:
Но книги на месте не оказалось. Я обыскал весь шкаф, но тщетно. Надо сказать, что это было издание большого формата в твердом переплете, которое не могло просто так затеряться за другими книгами. При этом я был абсолютно уверен, что никому его не давал.
Но не успел я сосредоточиться на этой проблеме, как раздался звонок в дверь. Затем снова и снова — он звучал нервно и настойчиво. Пришлось поспешить на лестницу и вниз как можно быстрее. Кто-то — полагаю, что Чарли — так стучал в парадную дверь, словно был в отчаянии.
Я открыл, и
— Кто-то следит за мной, — бросила она в отчаянии.
Глава десятая
С колотящимся сердцем я выглянул на улицу, залитую светом фонарей. Но никого не увидел.
— Ты уверена?
Чарли молча кивнула, она выглядела очень напуганной. Она умоляла меня быть осторожнее, но я все же решил выйти наружу и осмотреться. Кроме пожилой женщины, которая гуляла с собакой, поблизости больше никого не было. Я вернулся в дом и закрыл дверь.
— Пойдем наверх. Ты вся трясешься.
Первое, что она сказала, когда мы вошли в квартиру, было: «Мне нужно выпить».
Она сделала большой глоток вина, я посадил ее на диван и устроился рядом, поглаживая по плечу.
— Что все-таки случилось?
Чарли охватила себя руками. Лицо ее было очень бледным.
— Я хотела срезать дорогу через парк. Да я знаю, знаю — это глупо. Но все-таки думала, что все обойдется.
Она помолчала и продолжила:
— На полпути, неподалеку от большого павильона посреди парка, я почувствовала, что кто-то идет за мной. Похоже, он прятался за углом, а, увидев меня, стал преследовать. Но было так темно, что разглядеть ничего не удавалось.
Я сжал ее руку.
— Он шел за мной по дорожке, — она выговаривала слова с усилием. — Я не хотела оглядываться, но когда почувствовала, что он нагоняет и очень быстро, я поняла, что это насильник. Тогда я побежала… Он тоже… Я едва успела выскочить через ту дырку в ограде, но он все равно продолжал преследовать меня, пока я бежала по улице, пока не оказалась у твоих дверей…
— Чарли, дорогая…
Она все еще тяжело дышала, прижавшись ко мне, дрожа и тихо плача. Я старался ее успокоить, сжимая в объятиях, но мысли продолжали работать.
— Надо позвонить в полицию.
— Они просто скажут, что я сама виновата.
— Может быть, но что если мы не сообщим, а он тем временем нападет на кого-то другого? — Я прошел через комнату, чтобы взять телефон.
— Пожалуйста, Эндрю. Мне правда не хочется с ними общаться. Полицейские станут читать морали о том, что не следует гулять по парку в ночное время.
Я повертел телефон в руках. И правда, на ограде висели объявления, предупреждающие об опасности нахождения в парке после наступления темноты. Но все-таки стоит учитывать возможность, что этот человек может быть опасен. С другой стороны, пока он вообще ничего противозаконного
— Хорошо, — сказал я. — Позвоню им и скажу, что видел, как кто-то заходил в парк и выглядел подозрительно. Ладно?
Она кивнула.
Пока я ждал ответа полиции, то произнес вслух:
— Держу пари, что это тот самый парень, который шпионил за нами прошлой ночью.
Чарли обхватила колени, прижав их к груди.
— Не говори так. Мне неприятна мысль, что кто-то видел, как мы занимаемся сексом.
Наконец полиция ответила, и они приняли мое сообщение о странном человеке в парке. Впрочем, несмотря на обещание, что все будет проверено, было понятно, что это для них отнюдь не приоритет.
Чарли глубоко вздохнула.
— Через минуту буду в порядке. Побольше вина, вот и все. И ужин. Я заскочила в «М&С» и взяла нам мусаку и немного салата. Нормально? Ведь обещала же приготовить ужин, но ужасно устала. Работа была выматывающая и бессмысленная.
— Все отлично.
Она улыбнулась мне.
— Обещай, что больше не будешь этого делать, — сказал я.
— Что не буду делать? Покупать мусаку?
— Гулять по парку ночью. Я переживаю, что с тобой может случиться что-то дурное.
— Да ладно, — сказала она. — Включи телик. Надо срочно поднять настроение.
* * *
Мы поужинали, выпили вина и вскоре уже снимали с себя одежду, перебираясь на диван. Чарли выбрала позицию сверху. А потом, когда я отправился в ванную, опять заметил вещи, которые оставила там Чарли.
— Я вижу, ты положила в шкафчик в ванной кое-какие свои туалетные принадлежности, — сказал я, возвращаясь.
На ней был мой банный халат, а в руке — новый бокал вина.
Ответом мне было смущение.
— Да?
— Ты оставила кучу вещей в шкафчике. Шампунь, кондиционер…
— Ничего там не оставляла.
— Но как же…
— Я оставила кое-что в твоей спальне — по ошибке, когда на днях собирала сумку. И уже хотела спросить об этом. Но в шкафчике ничего не оставляла.
— Хм… Тогда, должно быть, это Кристи.
Чарли резко села и выпрямилась.
— Кто такая Кристи?!
— Уборщица.
— У тебя есть уборщица?
По телевизору начиналась программа, которая мне нравилась, и я отвлекся на нее. Чарли взяла пульт и выключила телевизор.
— У тебя есть уборщица? — повторила она.
— Ну, да. Она приходит раз в неделю, работает пару часов. Наверное, нашла твои вещи и отнесла их в ванную комнату.
Настроение Чарли изменилось — из усталого, но довольного, оно вдруг стало напряженным и раздражительным.
Она стала натягивать на себя одежду.
— Какая она? Это бедная женщина средних лет?
Передо мной возник образ Кристи с ее дымчатыми глазами и убийственной красоты скулами.
— Нет. Она довольно молодая. Албанка, насколько помню.