Если осмелишься
Шрифт:
Пока он снимал ее багаж, какой-то лохматый дезертир в испанском мундире увел лошадь. Она хотела сказать, как следует ухаживать за лошадью, но рехасадос щелчком пальцев подозвал ее к себе. Собрав все свое мужество, Аннелия направилась к нему, всем своим существом ощущая исходившую от него опасность.
Женщины в долине говорили, что по лицу рехасадос невозможно определить, что он намерен делать в следующий момент. Одна из них рассказывала, что ее сестра поняла, что ее собираются насиловать, лишь когда ее повалили на землю.
Взяв
Они поднялись по еще одной темной лестнице и вошли в комнату, крайнюю в длинном коридоре. Выбросив содержимое сумки на кровать, рехасадос просмотрел все ее платья и, ни слова не говоря, вышел из комнаты, оставив дверь незапертой.
Глубоко вздохнув, она осмотрела просторную комнату с большим количеством ковров и свечей. Окна выходили на освещенный фонарями двор.
Она смыла с себя дорожную пыль, обнаружив кувшин с водой, сменила покрывшееся грязью платье и поправила прическу. Затем сложила вещи в сумку и повесила на вешалку изрядно помявшиеся платья. После этого Аннелия села на край кровати и стала ждать, сама не зная чего.
Примерно через час дверь открылась и на пороге появилась девушка. Сердце у Аннелии замерло. Какими судьбами эта девушка оказалась здесь?
– Это вы теперь будете моей мачехой? – спросила девушка, усмехнувшись.
Аннелия опешила, хотя вполне естественно было предположить, что у Паскаля, который намного старше ее, могли быть дети.
– Если вы дочь Паскаля, то, наверное, это так. А как ваше имя?
– Оливия.
– И сколько еще детей захотят называть меня мачехой?
– Все дети покинули его, осталась только я, – объяснила Оливия и, наклонив голову, продолжила: – Вы выглядите такой расстроенной. Разве вас не радует предстоящая свадьба? – Девушка явно дразнила Аннелию.
– А вы были бы счастливы на моем месте? Оливия ничего не ответила, лишь пожала плечами.
Аннелия подошла к окну.
– Оливия, – наконец решилась спросить Аннелия, – вы не знаете, мой брат жив?
Помедлив, Оливия ответила:
– Лоренте жив.
– А будь он убит, вы бы соврали мне?
– Да, – не колеблясь ответила девушка. – А теперь пойдемте. Ваш новый лорд ждет вас.
Аннелия последовала за ней, желая, чтобы эта встреча скорее состоялась. Она не представляла себе, как может выглядеть генерал. У него, наверное, жестокое лицо, как у Маккаррика.
– Он здесь, – проговорила Оливия, указав на дверь и подталкивая Аннелию. – Заходите.
Аннелия открыла дверь и обомлела, когда Паскаль повернулся к ней. Никогда в жизни она не видела более красивого мужчину.
Корт смотрел в свой только что наполненный стакан, водрузив ноги на маленький столик, пытаясь прийти в себя после тяжелого дня. За соседним столиком Лайам, Нилл и Фергюс играли в карты, Гевин курил трубку, набитую дорогим табаком, а Мактирни качался на стуле, закрыв единственный глаз и вспоминая старые битвы.
Когда Корт наконец пришел в себя после инцидента с вином, Нилл посоветовал ему поставить себя на место Аннелии. Они вели себя в ее доме как настоящие бандиты, а Корт обращался с ней как с продажной девкой. Корт также подозревал, что любезности его друзей напугали Аннелию. А всякое напуганное существо, когда его загоняют в угол, начинает кусаться. Именно это и произошло с Аннелией.
И Корт решил последовать совету Нилла, оставить ее в покое хотя бы на день. Но когда он захотел увидеть ее позже, Витале сказал ему, что местные жители желают, чтобы они покинули дом до восхода солнца. Еще он сказал, что мадемуазель была так возмущена грязным предложением мистера Маккаррика, что решила заночевать на другой стороне горы.
Корт был уверен, что этот крошечный старикашка послан на землю только для того, чтобы он, Корт, чувствовал себя виноватым. К счастью, Маккаррик редко мучился угрызениями совести.
Обычно в такие ночи, как сегодня, когда им не надо было работать, Корт мечтал о своем поместье – Бинн-О'Хэр в Шотландии. Воображение рисовало ему радужные картины, и он считал дни до той поры, когда наконец выплатит за поместье нужную сумму и все эти холмы, деревья и поля будут принадлежать ему.
Для человека, лишенного многого, это поместье было голубой мечтой и помогало пережить все испытания и трудности. Но в этот день мысли об Аннелии оттеснили его обычные мечты. Черт возьми, он действительно повел себя с ней безобразно. Не исключено, что завтра ему удастся освободить ее брата, если, разумеется, он все еще жив...
Настойчивый стук во входную дверь прервал его размышления.
– Лайам, пойди посмотри, в чем дело.
Отложив карты, Лайам вышел. И через минуту раздался его голос:
– Корт, местные люди хотят с тобой поговорить.
– Что? – не понял Корт.
– Собрание дрожащих стариков с факелами и вилами. Боюсь, это серьезная угроза нашей безопасности, – пошутил Лайам.
Вздохнув, Корт направился к двери. Когда Гевин удивленно приподнял брови, а Нилл положил руку на пистолет, Корт остановил их:
– Я сам разберусь.
У входной двери он увидел Витале и еще человек шесть, стоявших за его спиной. При виде выражения лица Корта они побледнели, и ему показалось, что он слышал треск задрожавших коленей.
– С нас довольно ваших грубостей по отношению к мадемуазель и того, что вы нагло распоряжаетесь имуществом хозяина. Вы не имеете права оставаться здесь.
У Корта на языке вертелись слова: «Мы можем присвоить себе это право». Но вместо этого он спросил:
– А леди знает о том, что вы пришли? Это она вам посоветовала?