Если пожелаешь
Шрифт:
– И ты не позволяешь служанке навести здесь порядок, – раздраженно добавил Хью.
– Я не желаю никого обременять лишней работой, а слуги проводят здесь всего несколько часов в день. Если тебя так заботит чистота в моей комнате – ей-богу, Хью, откуда в тебе эта неудержимая страсть к порядку? – можешь держать дверь закрытой.
– Ты знаешь, что это невозможно.
Джейн вздохнула и уныло поплелась по плюшевым коврикам к окну. Роуз-Криг, что означало «каменный выступ», казался зловещим, грозным, суровым, как и его название. Усадьба всегда была такой. Холодный, наводящий ужас дом заставлял путников обходить его стороной. Возможно, к этому
Из окна открывался вид на парк, аккуратный до нелепости, словно садовник, сажая кусты и клумбы, вымерял расстояния по линейке, а затем безжалостно отсекал все лишние побеги. Величественная усадьба подавляла своей неприступностью. Стены темного камня казались такими же грубыми и шероховатыми, как лепившийся к ним прибрежный утес.
Хотя Вайнлендс от Роуз-Крига отделяла всего лишь маленькая бухточка, возникало ощущение, что усадьбы принадлежат к разным мирам. В отличие от мрачного и строгого Роуз-Крига, каменной башней вздымавшегося над озером, дом Уэйлендов располагался на лужайке, спускавшейся прямо к воде, и походил на старомодный и изящный загородный домик, хотя в нем насчитывалось целых восемь спален. По парку были разбросаны прелестные беседки и живописные павильоны, выложенная камешками дорожка лениво тянулась к озеру, а от берега уходили в воду узкие мостки. И Хью еще удивлялся, почему Джейн всегда предпочитала Роуз-Кригу собственный дом.
– Значит, тебе и впрямь здесь не нравится. – Голос раздался прямо у нее за спиной, хотя Джейн не слышала приближения Хью. Она нахмурилась. Обычно Хью ходил шумно, и в доме отчетливо слышался грохот его сапог. Но сейчас он двигался крадучись, беззвучно.
Равнодушно пожав плечами, Джейн повернулась и направилась к двери. «Пожалуй, у Роуз-Крига есть одно неоспоримое достоинство. Он достаточно велик, чтобы не попадаться друг другу на глаза».
Дьявольщина, Джейн злится с того дня, как он поцеловал ее. Должно быть, она, как и все остальные, думает, что Маккаррик слишком много возомнил о себе, женившись на ней.
Провожая ее взглядом, Хью в который раз сказал себе, что это не важно. Когда-нибудь Грея убьют, Джейн уже не будет грозить опасность, и Хью оставит ее, как тогда, десять лет назад.
И куда он потом отправится? Чем займется? Если списки будут обнародованы, он не сможет вернуться к прежней службе. Хью подумывал о том, чтобы примкнуть к Корту с его шайкой шотландских наемников, но почти сразу оставил эту мысль. Жизнь в отряде не для него. Хью всегда был одиночкой.
Он привык держаться вдали от людей.
Его тяготило присутствие любого человеческого существа. Кроме Джейн. Она единственная на земле, с кем ему не хотелось бы разлучаться. Проклятие, ему никогда не удавалось насытиться ее близостью. Рядом с ней время пролетало так быстро, ему вечно хотелось большего…
И теперь, когда его желание наконец исполнилось, Хью готов был отречься от него.
Нет, он выдержит. В конце концов, все это скоро закончится.
Его беспокоил не кавардак в доме и даже не постоянная враждебность Джейн. Странно было жить с ней под одной крышей, как живут обычные супруги, видеть ее каждый день. Хью готовил себя к этому, но реальность оказалась совсем иной, чем он себе представлял. Джейн была невероятно женственной, и он, никогда не деливший кров с женщиной, испытывал растерянность
Раздраженно поморщившись, Хью последовал за Джейн. Пришлось пробираться сквозь горы разбросанной в беспорядке одежды. Хью не любил небрежность, предпочитая во всем организованность и четкость. Там, где нет порядка, правит случай, а Хью терпеть не мог случайности. Случай уже сыграл роковую роль в его судьбе, и Маккаррик взял себе за правило держать все под контролем.
Разве женщина не должна быть опрятной и аккуратной, внимательной к мелочам? К несчастью, Джейн имела обыкновение расшвыривать повсюду свое белье, самое очаровательное и соблазнительное, какое только можно вообразить. Кружевные подвязки и даже чулки с рисунком. Ничего подобного Хью не видел в комнате Джейн в Лондоне.
– Подожди, Джейн. – Он догнал ее в коридоре и взял за локоть. – Скажи, почему тебе здесь не нравится?
– Я привыкла жить в окружении семьи и друзей, когда все весело болтают и смеются, а ты забрал меня из дома и привез в этот унылый, мрачный… склеп. Но и с этим я бы примирилась, если бы здесь нашлась для меня подходящая компания.
– А что плохого в этом доме? – недоверчиво протянул Хью, оглядывая холл. – Ты и раньше не любила приходить сюда. Почему?
– Ты спрашиваешь меня почему? В нашем доме всегда стоял веселый шум и гвалт, мои дядюшки гонялись за своими хохочущими женами, а счастливые ребятишки носились по саду, словно стадо диких антилоп. А здесь шторы вечно опущены, комнаты пустынны, повсюду тихо и темно, как в могиле.
– А мне бывало так же не по себе в твоем доме.
– Господи, почему? – искренне удивилась Джейн.
Хью вряд ли удалось бы ее убедить, что вольное обращение Уэйлендов смущало посторонних, тем более людей необщительных и замкнутых, таких, как он. Но происшествие с дверью вывело Хью из себя настолько, что он раздраженно огрызнулся:
– Твои тетушки носились по дому, задрав юбки, рыбачили и курили, передавая друг другу бутылки с вином. А когда твоим дядюшкам удавалось поймать своих жен, они тащили их наверх, в спальни, нимало не заботясь о том, какие звуки доносятся из алькова. Должен признаться, бывало довольно… шумно.
– Откуда ты знаешь? За последние пять лет ты видел их в общей сложности минут пятнадцать. – Хью промолчал, и Джейн добавила: – Ты станешь отрицать, что старательно избегал всех моих родственников, кроме отца?
Хью действительно сторонился людей, ему не хотелось, чтобы Джейн видела, как неловко он чувствует себя в шумных компаниях.
– Ты знаешь, я обычно предпочитаю одиночество.
– По крайней мере, мои близкие были добры к тебе. Чего не скажешь о твоих братьях, которые всегда терпеть меня не могли.
– Неправда.
– Ты шутишь? Однажды целое лето Итан кружил по своей берлоге, словно жуткий, пугающий призрак; одна половина его лица была перевязана, но ты так и не рассказал мне о том загадочном ранении. Если кто-то осмеливался бросить взгляд на его лицо, Итан рычал от ярости и прогонял всех из дома.
В то лето на Итана страшно было смотреть, как, впрочем, и во все последующие годы. А Корт? Джейн недоверчиво покосилась на Хью:
– Господи, по-моему, Кортленд – самый вспыльчивый человек из всех, кого я встречала в жизни. Он вечно раздражен и в любую минуту готов взорваться. Никогда не знаешь, к чему он прицепится. Рядом с ним чувствуешь себя так, словно бродишь в потемках вокруг медвежьего капкана. Ни для кого не секрет: Корт всегда меня недолюбливал.