Если сможешь – забудь
Шрифт:
– Нужно подождать около минуты. Я заказала более-менее привычный для тебя обед. Не беспокойся, все вполне съедобно.
И отошла к соседнему столику, повторяя те же действия. И точно. Вскоре на прямоугольнике образовались по периметру трещинки, он уехал вниз, а на столик вытолкнулась бледно – розовая пластиковая тарелка и ложка почти круглой формы на ней с краю. В тарелке было что-то напоминающее овощное пюре интенсивно желтого цвета. В середине, исходя аппетитным парком порезанное слишком правильными кубиками под прозрачным соусом то ли мясо, то ли рыба не поймешь. Сергей опасливо ковырнул содержимое,
– Ну вот, теперь ты с голоду умереть не должен, – засмеялась Аринда.
– У вас в экипаже 18 человек? – спросил Сергей, поднимаясь.
– Столики считал? – улыбнулась Аринда. – Нет. Нас 42. Было. Четыре смены по девять человек. Две десантных и две – технического обслуживания. Остальные шестеро вне смен. Просто больше двух смен сразу здесь никогда не собирается.
– А почему я никого больше не видел?
– Во-первых, у техников нет разрешения на контакт. Во-вторых, у нас это не принято: лезть туда, куда не просят. Тем более что из нашей смены на борту только трое. У нас десантная смена, как и третья.
– А остальные?
– Ой, какой же ты любопытный! Остальные пока у вас, на Земле. – Аринда глянула на браслет, чуть подумала и пригласила: – Пойдем ко мне, придется тебя знакомить со всей сменой, иначе ты не успокоишься, – и, уже идя по коридору, перечисляла задумчиво: Так, кого ты уже видел? Зенднора знаешь, он капитан, Дениру знаешь…
– У нее странное имя, – перебил Сергей. У нас, то есть в Америке, в США, есть практически такая фамилия у киноактера.
– Ничего странного. Если учесть, что звучание наших языков гораздо ближе, чем некоторых земных между собой, то в коротком имени сочетание звуков может совпадать. Мое имя похоже сразу на два ваших: Арина и Алина, так что…, – она открыла дверь своей каюты и показала рукой на кресло, – проходи, садись. – А сама подошла к стенной панели, что-то нажимая на ней.
Сергей уселся в высокое, жестковато-упругое кресло, повторившее форму его тела, и стал с любопытством разглядывать несколько пряжек на подлокотниках на разном уровне. Аринда подошла и, сев на подлокотник, засмеялась:
– Что, хочешь пристегнуться? – и пояснила, – просто эта, так называемая мебель, используется еще и как противоперегрузочное средство. – И включила экран, приглашая:
Смотри.
Первой появился стереоснимок мужчины лет сорока, светловолосого, с высоким открытым лбом и очень серьезным взглядом льдисто-голубых, глубоко посаженых глаз. Внизу имелось несколько строк непонятного текста, видимо анкетные данные.
– Это Ланер, – прокомментировала Аринда, – очень строгий наш начальник.
Со следующего снимка смотрел совсем юный парнишка, едва ли не моложе Аринды, коротко стриженный, смугловатый. Он плотно сжал и без того тонкие губы, стараясь напустить на себя побольше строгости. Правда, безуспешно.
– Это Гадар. Мы с ним вместе учились. Он биопартнер Ланера. Хороший парень, но иногда может вытворять глупости. – При этих словах она так загадочно улыбнулась, что сердце Сергея тихонько сжалось. Аринда продолжала: – Так, меня ты видел, Тарделя тоже. А это Тагир.
Он оказался очень красивым темноволосым мужчиной с тонкими чертами лица и выразительными черными глазами. Ему было где-то за тридцать.
Вот, что осталось от нашей смены, когда погиб экипаж Реннера. Как сказал Зенднор «одна молодежь. Полностью небоеспособная смена». И нам срочно ввели пополнение.
Это – Даген. Вообще-то он, как навигатор, должен быть всегда вне десантной смены, но он еще и партнер Тагира, а у нас и так осталось всего одна полная пара, а необходимо, по крайней мере, три.
Даген был самым старшим изо всех на снимках, с тяжелым подбородком и взглядом исподлобья. Всю серьезность портил нос картошкой. Зато еще один член смены уж совсем не подходил на десантника. Круглое добродушное толстогубое лицо и непослушные соломенные вихры в разные стороны. Это – Байгель. Он хоть и из технической смены, но пиротехник, что надо и партнер Тарделя. Пиротехник был в том самом возрасте, под тридцать, когда юность и зрелость присутствуют в человеке одновременно, то и дело, сменяя друг друга.
– Вот и все. – Подытожила Аринда, выключая экран, – а теперь пошли скорее.
Не успев пройти по коридору и десяти шагов, оба разом обернулись на дружный хохот. Из одной двери вывалилась веселая толпа. Сергей насчитал 8 человек, они шли в противоположную сторону плотной кучей, держа над головами на ладонях, отчаянно барахтающуюся девушку. Движения ее были странно замедлены, словно она плыла в невидимой жидкости. Толпа проследовала в сторону бассейна. Аринда тоже рассмеялась, запрокидывая голову:
– Все, конец Биланде, искупают, и раздеться не дадут! – и пояснила, – она сама их довела своими шуточками. Наверняка, от скуки заслала ремонтников куда-нибудь на нижний уровень и вот теперь расплачивается. Плавать ей, пока прощенья не запросит.
– Что-то она плохо вырывается. – Тоже улыбнулся Сергей.
– Попробуй, вырвись! Они ее силовым полем держат, так что бесполезно. – И заторопилась, – пошли скорее, Денира заждалась уже. У нас не принято опаздывать.
В медблоке женщина – врач улыбнулась Сергею, как старому знакомому:
– Вот, теперь на тебя приятно смотреть! – и приказала – садись сюда, проверим, где и что неладно. Для нас это очень ценная информация.
Он покорно подставил руки под браслеты, чуть поморщился, почуяв на висках холод металлического обруча, но высидел до конца, тем более что ничего, кроме легкого щекотания под датчиками, не ощутил. Женщина долго работала с компьютером, потом удовлетворенно откинулась на спинку кресла.
– Теперь тебя можно спокойно возвращать на Землю, – и похвалила: а ты оказался молодцом, Сергей, я не ожидала от тебя такой мощной энергии. Сам-то еще слабый, да и непривычно тебе такое, но если бы не ты, Аринду бы мы потеряли.