Если твой босс... монстр!
Шрифт:
Странный старик! Странное имя! Странное здание!
— Послушайте! — начала терять терпение Зимина.
— Значит, на собеседование? — спокойно переспросил этот… Кримпл и вернулся на свое рабочее место, сделав вид, что не заметил последней Наташкиной реплики.
— На собеседование, — подтвердила я, схватив за руку собравшуюся возмутиться подругу. Что-то мне подсказывало: если сейчас начнем спорить с бесцеремонным старцем, простоим здесь до вечера.
— Ваши имена? — строго поинтересовался администратор. Закрыл книгу, в которой писал, и достал другую, еще больше и объемнее.
— Наталья Зимина, — сжимая руки в кулаки, сквозь зубы процедила подруга.
— Зи-ми-на… — «гоблин» аккуратно вывел ее имя и посмотрел на меня. — А вас как величать, барышня?
— Евдокия Воронцова, — ответила я, немного смущаясь своего собственного имени.
— Эудокиа… Евдоксия… М-м-м… Ева… — задумчиво протянул Теофас, затем хмыкнул и закончил ни к кому конкретно не обращаясь: — Похоже, именно Евы нам и не хватало. Добротное имя, древнее.
Я напряглась — слова старика настораживали. Зимина окончательно потеряла всяческое терпение и гневно прошипела:
— Может, вы уже скажите, куда нам пройти?
— О… вы еще здесь? — скривился странный администратор, вызвав новую вспышку раздражения у Натальи. — Первый коридор налево, кабинет тринадцать. Арвен Элрондовна как раз сейчас принимают.
— Кто? — хором переспросили мы.
— Арина Эдуардовна… Кто ж еще кадры смотрит? — проворчал «гоблин» и тут же потерял к нам интерес, вновь уткнувшись в толстую книгу.
— Ты тоже это слышала? — прошептала подруга, когда мы отошли от стойки. — Он сказал «Элрондовна»?
Я лишь кивнула в ответ, и мы молча двинулись по широкому, светлому коридору. Идти пришлось долго. Кабинеты располагались далеко друг от друга, а нумерация шла от холла, начинаясь с цифры один. По дороге мы не встретили никого, хотя у каждой двери стояли изящные и очень уютные на вид диванчики.
Тихо, пусто и торжественно, как в музее. Пол из дорогого наборного паркета, картины и зеркала на стенах, мраморные вазоны с цветами в нишах.
— Чертовщина какая-то тут творится, — не выдержав, все же призналась я.
— Не дрейфь, Воронцова. Прорвемся. В объявлении черным по белому написано, что кандидаты должны верить в чудеса. Кажется, они уже начались.
Зимина справилась с негодованием и сейчас прибывала в небывалом ажиотаже. Весь негатив, вызванный встречей с «гоблином», испарился — она чуть ли не подпрыгивала от нетерпения.
Мы свернули за угол и оказались у цели. Рядом с искомым кабинетом под номером тринадцать тоже стояли два кожаных дивана. На одном из них сидел долговязый рыжий юноша и нервно барабанил длинными пальцами по своему колену.
— Вы последний? — спросила Наташка, плюхаясь на соседний диван.
— Я, — испуганно вздрогнул парень. — Только вот…
— Только вот что? — Зимина чарующе улыбнулась рыжику, подталкивая его к разговору.
— Только я уже не уверен, что хочу попасть внутрь, — выдохнул тот и судорожно сглотнул.
— Почему?
— Понимаете… — оглядевшись по сторонам, прошептал долговязый. — Когда я пришел, тут сидели две девушки. Они по очереди зашли в кабинет, и ни одна из них оттуда не вышла.
На какое-то мгновение его слова лишили нас дара речи. Чем все-таки здесь занимаются? И почему так безлюдно? Кроме меня, Зиминой и рыжего, ни одной живой души вокруг, в полном смысле этого слова, а ведь за то время, что мы здесь, хоть кто-то из сотрудников должен был промелькнуть в коридоре.
Определенно, странностей хватало, но вряд ли в этом учреждении вот так просто, среди бела дня, пропадают люди. Да и чувства опасности не было. А вот смутное, томительное предвкушение, наполнявшее душу, мысли, что я именно там, где должна находиться, никуда не делись.
— Если никто не вышел, значит тут вход, а выход в другом месте, — наконец, после раздумий, изрекла Наташка.
В целом, звучало логично, потому что я тоже пришла к подобным выводам.
Рыжик собрался что-то ответить, но в этот момент дверь кабинета отворилась сама собой, и нежный, мелодичный голос скомандовал:
— Следующий!
Парень резко вскочил, постоял, переминаясь с ноги на ногу, потом перекрестился, бросил на нас жалобный взгляд и направился в кабинет.
Дверь тихо закрылась. Сама.
Мистика какая-то.
Говорить не хотелось. Я присела на диван, который недавно занимал долговязый, и принялась рассматривать коридор. Занятие мне быстро надоело, потому что ничего примечательного вокруг не наблюдалось, кроме двух высоких затейливых ваз с растущими в них экзотическими растениями и зевающей подруги на диване напротив.
Дверь распахнулась.
— Следующий!
— Ну, я пошла, — Зимина поднялась, одернула короткую черную юбку-карандаш.
— Ни пуха.
— К черту, — откликнулась подруга, и мне показалось, что где-то вдалеке прогрохотали раскаты грома.
Не мистика… Чертовщина!
Дверь снова закрылась, отрезая меня от Наташки, и я осталась одна. На мгновение стало неуютно, даже немного страшно, спину обдало колким ознобом, а еще, вопреки всему, появилось малодушное желание сбежать, но я, тряхнув головой, затолкала его подальше.
Зимину бросать, в любом случае, нельзя, иначе, какая же я подруга? Кроме того… Несмотря на всю неопределенность ситуации, на все подозрения и опасения, даже вопреки им, мне становилось все интереснее и интереснее. Ощущение, что впереди ждет что-то невероятно важное, жизненно необходимое с каждой минутой, проведенной в этом месте, только усиливалось, будоража кровь, и постепенно перерастая в уверенность.