Если вам немножко за...
Шрифт:
Я едва заметно дышала и пыталась взять эмоции под контроль, но выходило плохо. Я чувствовала это. Ощущала, каждой клеточкой тела, как безумная. Практически иррациональная привязанность ко двору, давила на плечи. Детские мечты и надежды, они так ярко сверкали в груди, что теперь было тяжело отказаться от всего. Вот только следовало держаться… Ради самой себя! Я пообещала Лурианне, что никогда в жизни не позволю околдовать себя вновь. Только не так и не тогда, когда едва-едва сбросила оковы, удерживающие в плену. Получить свободу и тут же с ней расстаться… Не глупо ли?
— Он больше не коснётся тебя, — дрожащим голосом произнёс мужчина передо мной. — Он больше никогда
— Не нужно пустых обещаний, — я боялась его в этот момент. — Каждое твоё слово, лишь пустой отголосок. Прекрати, говорить так, словно понимаешь и знаешь. Я не хочу слышать от тебя, всю эту чушь. Пустым речам и красивым фразам, давно нет места в моём мире. Ибо я наслушалась достаточно, чтобы не верить никому. Особенно таким как ты… Аристократам до мозга костей, у которых существует лишь одна потребность — удовлетворить себя!
— Это мы ещё посмотрим, — твёрдо и нагло ответил собеседник, сделал ещё пару шагов назад и стремительной походкой направился к выходу. — Вот когда убью эту падаль, тогда и будет видно, что и кто может, а чем удовлетворяется.
— Торп, стой… — мгновенно сообразила я, что собирался сделать этот идиот. — Ты не… Ты не должен делать этого. Я давно не аристократка и меня не защищает корона. Сперва я родилась герцогиней, потом стала безземельной виконтессой, а после вашего решения и вовсе безродной простолюдинкой, овдовевшей едва выйдя замуж. Это позор, от которого так просто не избавиться. Прошу, хотя бы теперь, не добавляй мне головной боли и проблем. Просто сделай вид, что никогда меня не знал и понятия не имеешь о моей жизни. Иди и веселись, а я сама решу свои проблемы.
Я так сильно хотела, чтобы всё прекратилась, что готова была умолять его. Глаза с отблесками безрассудства и кровожадности, его хриплый, срывающийся голос, рваные движения. Каждый из признаков сообщал о том, что он на взводе и едва держит себя в руках. Я не видела его таким несколько лет, тогда говорили о войне и кровопролитной, изнуряющей осаде, к которой готовилась страна и он должен был её возглавить. О его отъезде на поле брани… Но сейчас, мужчина застыл у двери, открыл её, но не сделал шаг прочь. Мой голос звучал истерично, и этого Ксавье никак не ожидал. Я всегда была сильной и сдержанной, как и полагалось аристократке. Но жизнь ломала…
— Ты всерьёз предлагаешь мне забыть всё, что было между нами и сделать вид, что какой-то урод не прикасался к тебе у меня на глазах? — он вопросительно вскинул бровь в язвительном жесте. — Ты на самом деле держишь меня за полного кретина и считаешь, что я вот так просто позволю всему этому закончиться и пойду на попятную?
— Мистер Торп… — мой голос звучал уже увереннее, словно заставив его остановиться, я почувствовала в себе мощь и возможность, влиять на непокорного эрцгерцога, которые едва не убил первого же подвернувшегося под руку идиота. — Вы ставите меня в неловкое положение, своими выкрутасами. Такое поведение не красит ни вас, ни вашего брата. Если уж генерал королевской гвардии, позволяет себе опускаться до уровня простолюдинов и бить морды другим мужикам у дверей борделя, то что подумают о моем заведении? Вы не представляете, как много желающих поквитаться со мной. Потому попрошу вас вернуться к своей спутнице и не мозолить мне глаза. Без ваших истерик у меня достаточно проблем, чтобы решать их в порядке поступления и не пытаться прыгнуть
— Ты совершенно ничего не знаешь о событиях тех лет, — сурово пророкотал мужчина, — а уже рассуждаешь так, словно мы были самыми главными источниками проблем на земле. Поверь, никогда в жизни, мы бы не посмели обидеть наш прекрасный цветочек. Чтобы не случилось, как бы не повернулась жизнь, мы следовали по пути выбранного богами, чтобы в один прекрасный момент судьба вновь свела нас вместе. Пусть и в столь неправильных обстоятельствах, я не возражаю. Лишь бы ты была рядом. Со мной или с братом, не важно. Просто будь…
— Давай без этого… — я подошла к собеседнику, ближе, чем всегда позволяла себе при общении с клиентами. — Ваша светлость, вы совершенно не понимаете, о чём я пытаюсь вам поведать. Мне не нужны ваши благие намерения, потому что я видела и жестокость, и милость королевской семьи. И от ваших рук я готова принять лишь одно — смерть! Не желаете такого, тогда прошу избавить меня от столь утомительного занятия, как разговоры с вами. Моё мнение не изменится. Доверие к вам, к вашему брату и всей проклятой семье рухнуло, осыпавшись годами издевательтсв, боли и жестокости, поведанные мною. Надеюсь, вас не придётся выкидывать за порог. Всё же, это статус, когда сам эрцгерцог пользуется проститутками в борделе, значит тут качественно и сервис на высоте. И если хотите мне помочь, то идите и снимите пару девочек до рассвета и озолотите меня на весь следующий сезон. Другого от вас я принимать не собираюсь!
Ксавье развернулся резко, так, словно я приложила к его телу раскалённый до бела кусок железа. Он жадно всматривался в моё лицо и как-то странно просипел, как будто пытался удержать себя на тонкой грани. Эрцгерцог, воспитанный при дворе и являющийся незаконным бастардом короля, редко позволял себе столько откровенности во взгляде, и это выбивало меня из колеи. То, что эти эмоции были направлены в мою сторону. Причина их бурления становилось вполне логичной и даже обоснованной. Они рвались наружу, но мы оба прекрасно понимали, что им тут нет места. Он принц, а я простолюдинка, лишённая всего. Так есть ли в этом смысл?
— Я сделаю всё, что в моих силах, чтобы доказать тебе обратное, — тихо, но серьёзно проговорил Торп. — Я сделаю это, и после мы поговорим. Я не знаю, когда, но мы вернёмся к этому разговору. Я верну тебя во дворец, и ты станешь прекрасным украшением, которое усладит взор и поможет разнообразить вечер. Тебе не стоит думать, что эта жалкая потеха с борделем что-либо изменит. Не забывай, ты обещала.
— Ксавье? — жалобно, совсем по-детски произнесла я, словно в попытке успокоить разбушевавшегося зверя. — Ты не в праве решать за меня. Я больше не собственность королевского двора. Я свободна и меня не запихнуть обратно в клетку. Как бы ты не старался. Как бы не мечтал об этом. Я не вернусь. Только не тогда, когда мой мир наконец-то обрёл краски и яркие цвета. Прости, но я не рабыня…
— Нет, ты не понимаешь… — с обидой и болью в голосе протянул блондин. — Мы все знаем правила, которые установили в далёком детстве. У каждого были причины вести себя соответствующим образом. Я вернусь, но не могу сказать, когда. Я вернусь, и мы всё решим, мы закончим… Ты больше не будешь страдать и жить этой убогой и никчёмной жизнью. Я всё решу и смогу получить для тебя место при дворе. Потому просто потерпи. Совсем недолго. Тебе не надо разыгрывать передо мной эту драму. Всё и так предельно ясно. Доверься мне, и я со всем разберусь. А бордель мы просто сотрём с лица земли, чтобы никто не смел тыкать в тебя пальцем, за это позорное начинание.