Эсперанца
Шрифт:
Любое, самое незначительное проявление жизни в этой ночной дороге, любой встречный или попутный огонек заставляли водителя и пассажиров нервничать и ждать нападения. В какой-то момент нервы Эсперанцы не выдержали, и она сорвалась.
– Рэм, остановись. Не могу больше. Мне надо выйти. – Хриплый дрожащий голос девушки заставил спутников пристально взглянуть на нее, ожидая истерики или, по крайней мере эмоционального выброса.
Однако, она вновь их удивила. Выбравшись из машины, Эсперанца прошла несколько шагов назад, склонилась к обочине где ее и вырвало. Рэм с Даном бросились помочь и были
– Не подходите ко мне. И не прикасайтесь. Дайте мне хотя бы пять минут побыть одной. – Боль и отчаяние, звучавшие в ее голосе, резанули души мужчин.
– Парни, оставьте ее. Итак девчонке досталось. – Ворачек вытащил мятую замусоленную пачку сигарет из внутреннего кармана курточки и двумя пальцами выловил одну тонкую палочку. Чиркнул зажигалкой и с наслаждением втянул в себя горьковатый дым.
– Влад, ты же не куришь. – Дан с изумлением смотрел на друга.
– Не курю. И дальше не буду. Вот сейчас докурю и брошу. – Мужчина жадно курил и огонек его сигареты ярко вспыхивал в темноте. – Нервы ни к черту. Как на смерть дочь везу.
Бледная и измученная девушка вернулась к авто и, не глядя на мужчин, потянулась к термосу с крепким кофе. Плеснула ароматного напитка в одноразовый стаканчик и медленно, с наслаждением, мелкими глотками выцедила его.
– Поехали, ребята. Сколько не противься, а конец один. – С какой-то странной, болезненной решимостью произнесла она.
– Я за руль, а ты к Эспере. – Кинул Дан и, не слушая возражений, пошел на место водителя.
Рэм попытался привлечь девушку к себе и положить ее голову на свое плечо, но Эспера неожиданно отстранилась и прижалась лбом к холодному стеклу. Внутри Рэма что-то оборвалось. Почему-то показалось, что он начал терять дорогого сердцу человека.
– Эспера, ты как? – Заботливо кутая ее в плед, спросил он.
– Лучше всех. – Иронично произнесла она и прикрыла глаза, не желая продолжать разговор.
Рэм понял, что больше от нее сегодня он не добьется и аккуратно пристроился рядом, не выпуская девушку из виду.
На рассвете они въехали в небольшой городок, где было круглосуточное кафе.
За завтраком никто не произнес ни слова. За хмурыми выражениями лиц скрывались обычные простые эмоции: страх, неуверенность в исходе их авантюры, желание выжить.
Больше всего на свете Эсперанце уже хотелось наконец-то добраться до Храма приемной матери и покончить с неопределенностью и неизвестностью. Проиграть или победить. Погибнуть или выжить. Хоть что-то…
И снова дорога, снова гнетущее молчание в салоне. Попытка включить музыку провалилась с самого начала. Ворачек просто молча протянул руку и выключил радио, ничего никому не объясняя, и возражений просто не последовало.
Рэм снова сверился по ультрабуку с маршрутом и вывел спутниковую карту с сигналами подчиненных Вельских.
– Вот черт…
– Что случилось? – тут же отреагировал Ворачек.
– Кто-то из Вельских уже на месте. Нас ждут. И они успеют подготовиться к нашему приезду. – Пальцы Рэма порхали над клавиатурой, меняя одну картинку на другую.
– Наши там? – Подала наконец-то голос Эсперанца.
– Да, и люди Пресветлого и боевики Ворачека. Все на месте.
– Тогда прорвемся. – Откликнулся Влад.
Вновь звенящая тишина повисла в салоне.
Глава 28. Храм Тьмы
На подъезде к городу Вестворду, где на окраине и стоял Главный Храм Тьмы, автомобиль Ворачека остановился у автозаправки. Все устали и были вымотаны.
– Нам надо поесть и поесть горячего. – Хриплым голосом пробурчал Рэм.
– Поддерживаю предыдущего оратора. – Помятый и заросший щетиной Дан растирал ладонями лицо, пытаясь хоть как-то взбодриться.
– Тогда сейчас заправлюсь, и поедем в кафе. Благо время движется к обеду. – Демон-огневик устал не меньше молодых.
Несмотря на то, что он был демонов в полном расцвете сил, хотелось спать в своей постели и питаться едой с родной кухни. В молодости на такие вещи как-то меньше обращаешь внимания, но Влад дожил до того возраста, когда хочется уже спокойной жизни рядом с любимой женщиной и в окружении любимой семьи. Все предыдущие годы Эсперанца была его семьей. И он не позволял себе постоянных связей, не желая лишать любимую малышку своего внимания. Однако, наблюдая последние дни за парнями и Эсперой, он все больше понимал, что один из них станет спутником жизни его девочки. И она уже не будет так нуждаться в своем приемном папке. От этих мыслей холодная когтистая лапа ревности сжала его большое сердце, и непрошеные слезы навернулись на глаза.
Сделав вид, что просто протирает уставшие глаза, Ворачек убрал предательскую влагу и вновь сел за руль. Автомобиль вырулил с автозаправки и поколесил по как-то подозрительно притихшему городу.
– Рэм, проверь маячки. – Бросил встревоженный боевик.
Парнишка послушно раскрыл ультрабук и попытался отследить машины Вельских. На его лице отразилось непонимание, затем растерянность и тревога.
– Они все пропали.
– Маячки? – Уточнил Влад.
– Да. Полностью. Сейчас отцу позвоню. – И он вытащил из кармана смартфон.
Рэм не успел набрать номер телефона отца, когда его слегка стукнул по руке Дан.
– Не стоит. Если маячки исчезли, то никто не гарантирует, что за нами не следят и не контролируют наши переговоры.
– Дан прав. – Ворачек настороженно не сводил глаз с дороги.
Эсперанца продолжала спать, укрывшись пледом. Она так и не проснулась, несмотря на все более нагнетаемую тревогу в салоне.
– Эсперу не разбудите. – Попросил Влад, бросив взгляд в зеркало заднего вида. Ребята снизили громкость кидаемых в пространство реплик, ощущая ответственность за эту девушку, которой итак досталось от жизни.
– Что будем делать? – Кусал губу от волнения Рэм.
– Что делать… В Храм пробиваться все равно надо. – Нахмурился Влад. Его брови сошлись к переносице, придав облику вид насупленного и озабоченного мужчины. – Рэм, прости за нескромный вопрос. А ты кто? Я вижу, что ты не человек. Но ты и не демон. Просто… Ну, перед дракой хотелось бы знать твои возможности, парень.
Парнишка улыбнулся, и у всех на душе стало спокойнее и светлее.
– Я – Ангел. Вот просто так и есть – Ангел. И я особыми талантами в битве не обладаю. Но и не беспомощный уж совсем. – Его улыбка погасла и в салоне снова поселилась серость.