По черной изгаженной тверди,Под выцветшим сводом небес,Средь грязи, угара и скверныНесется огромный экспресс.Мы в поезде мчимся, зевая,Не ведая путь свой и цель.Несемся за призраком рая,А поезд с разгона влетаетВ огромный бетонный тоннель.В огромный тоннель!В огромный тоннель!В огромный тоннель!А бег все быстрей и опаснейВ бетонной бездонной тюрьме.Вдруг вспыхнул свет ламп и погас он,И поезд несется во тьме!Темнее, темнее, темнееТоннеля кромешная щель.Быстрее, быстрее, быстрееМы мчимся вперед,– нет, скорееМы падаем в черный тоннель!В черный тоннель!В черный тоннель!В черный тоннель!Как пуля в стволе мы несемсяИ чувствуем холод и страх,И нету надежд, что спасемся,И близится бездна и крах.И неудержимо стремленьеВ неведомую пустоту.Неостановимо движенье,И неотвратимо паденьеВ зловещий провал, в темноту!Летим в темноту!Летим в темноту!Летим
в темноту!Как неотвратима расплатаЗа гибель загаженных рек,За подлость духовных кастратов,За то, что так алчен и гадокБезумный, больной человек.Мы слишком умны, чтобы веритьИ слишком глупы, чтоб понять:Мы – алчные, хищные звери —Способны всю землю взорвать.И, может, он скоро взорветсяЗемной, очень маленький шар,И всех нас – никто не спасется! —Поглотит вселенский пожар.И близится миг наш последний,Прощения прощального нет!И нету молитв исповедных,Нет Бога, нет Слова, нет Света —Лишь нам обреченным ответ:Выхода нет!Выхода нет!Выхода нет!Нет, что-то в конце засветилось,Как милость, как новый завет —Неужто надежда явилась?Неужто нам есть еще свет?Есть еще свет?Есть еще свет?Есть еще свет!
Колокол памяти
Я не горел возле Курска в оплавленном и покореженном танке.Я не слабел, замерзая у Нары в земле в сорок первом году.Я не успел в крематорий Треблинки, в Освенцим, в Майданек.Я уцелел не родился еще, чтоб успеть на большую беду.Не подо мной вдруг разверзлась, меня поглотив, от снаряда воронка.Нет то не мой серый пепел по полю промерзшему ветер разнес.В скорби немой не застынет жена, получив обо мне похоронку.Жесткой травой безымянный, могильный мой холм не порос.Под Москвою опять безмятежная осень,Не кровавый, а тихий и мирный закат.А из памяти ветер забвения уноситПотускневшие листья тех огненных дат.Но не забыть и не спрятаться нам средь уюта за ставнем.Не заглушить этот колокол горя, что бил и взывал.Вновь прозвучит и война нас застигнет, зацепит, заставитВсе пережить — то, что раньше не ведал, не ждал и не знал —Я обгорал возле Курска в оплавленном и покореженном танке.Я замерзал возле Нары в земле, но Москву не сдавал.Прах мой пылал — это помнят Треблинка, Освенцим, Майданек.Я погибал, но опять на пути у врага я вставал.Я – это он, тот солдат нашей общей любимой отчизны.Пусть погребен в безымянной могиле, но нам не забыть:Мир был спасен нашей кровью, и болью, и отданной жизнью.Не побежден потому, что нас можно убить, но нельзя покорить!
Баллада о вечно живых
Человек – это Табула раса…одинаково расположенный к добру и злу…все зависит от обстоятельств, в которые он попадет.
С. Довлатов.
Не кончается жизнь, и ничто не проходит бесследно.Возвращается все в этом мире на круги своя.Поражением отчизны предстали былые победы.Возвращается ложь к нам приливной волною вранья.Но ведь мы не при чем – мы прожили, как зеки вне зоны.Наша участь терпеть, хоть не знаем в чем наша беда.Мы не шли против всех, мы шагали в единой колонне,И не наша вина, если нас привели не туда.Пусть не нами написаны дерзких воззваний страницы,И имен наших в хрониках века мятежного нет —Наша жизнь безупречна, как честь перезревшей девицы,Наша совесть чиста, как лежалый нетронутый снег.Кто-то господа тень все тревожил прошением-молитвой,Кто-то прятал свой зад, уцепившись в цыплячий насест —Не у всех поколений бывает священная битва,Не у каждого в жизни бывает Голгофа и крест.Нам, лишившимся крыл, не летать и не реять удобней,Позабывшим мечты, нам спокойней теперь не дерзать.Мы рабы потому, что, как стадо, боимся свободы.Мы безгласны, пока не подскажут, что надо сказать.Мы не волки, хотя и бываем жестоки, наверно.Мы не ангелы, хоть огонек доброты не погас.Наш господь снисходителен к пастве своей суевернойИ давно не карает умом или совестью нас.Пусть взлетала душа и пылала порой, как Помпея,Пусть стремление помочь в нас порою, как лава текло —Нету спроса давно на героев и на Прометеев,И не нужно добро и душевное наше тепло.Мы не гибнем в боях, не горим на кострах и не тонем.Нас не ждут Магадан и Сучан – только Сочи и Крым.Нас не знали при жизни, а после подавно не вспомнят,Хоть поставят, быть может, нам памятник – «Вечно живым».
Подайте Прометею
Преданье для вас сохранило мой подвиг, мой облик, деяния.Подайте тому, кто для вас свою жизнь превращает в страдание!Не в нише стою я средь статуй античных богов.Я нищий! Я лишний средь вас — обывателей Новых веков.Кичитесь богатством убранства и яств в неприступных палатах.Молчите, когда я прошу вас хотя бы о мизерной плате.Все дальше уходите вы от меня и все больше жестокости, зла —То алчность спалила и ум ваш, и душу дотла.Я души вложил в вас —Они превратились в душонки!Я вас научил созидатьВам привычней – отнять!Что вам килограммНедоклеванной рваной печенки —Вы сами готовыИ горло друг другу порвать!Я – свет вам несущий, что значу для вас, ваших душ – словно туш – целлюлитных?Я – худший. Я небо потряс, но для вас я – изгой, вы – элита!И боль меня душит: как много вас, страждущих зла.Бездушие ваше Страшнее нехватки тепла.Кидайте же мелочь — нехитрый талант: одарять с лицемерным усердием.Подайте мне грошик тепла, и кусочек добра, и глоток милосердия!Устал я и время мое истекло, только теплится жизнь, словно свечка.Все дал вам: и душу, и свет, и тепло. А стали ли вы человечней?
Я – Высоцкий
Я – Высоцкий, я гордый, но я не спесив.Я не ангел и я не безгрешен.Я поэт. Я артист. Первый бард на Руси!Я шагал, своей славой утешен.Я беспечный по жизни шагал, не спеша —До чужого несчастья нет дела.Но, прозрев, запылала больная душаИ горела, горела, горела!Сокровенное слово спою и скажу.Я по жизни ролей не играю —Я читаю сердца, в чьи-то души вхожуИ чужую судьбу проживаю!Я с погибшим бойцом папиросу делил,Со штрафным батальоном в атаку ходил,А мой Як-истребитель в пике залетел,И звездой я убитой на небе висел.Наделенный неведомым даром: пронятьВсех, кто жил и страдал, тех, кто сломлен,В кулаке своей песни сердца их сжиматьИ зажечь своим огненным словом!Пел идущих на бой обреченных бойцов —Вся земля их костями пробита,Что на братских могилах не ставят крестовИ что память о них не изжита!Я водяру хлебал, чтобы сердце не сжечь!Я морфины колол, чтобы песню допеть!Я на койках больничных сто раз умирал,Часто падал, но снова и снова вставал!А мой конь все скакал и подковы терял.А мой волк след кровавый в снегу оставлял.Но скакал я вперед и назад не глядел:Докричаться хотел! И хрипел! И горел!Вот уж пепел в душе, и обуглен мой нерв,Но упрямый мой конь все скакал и скакал…Я – Высоцкий! Я бард! Я, наверное, перв…Я сгорел! Я пропел! Я сказал!
Уходит эпоха
Уходит эпоха великих, известных,Поборников чести, защитников истин,Сердечных, душевных, чудесных и честных,Не славоискателей, а бескорыстных!Ахматова, Блок, Маяковский и Бродский,Есенин и Хармс, Вознесенский, Высоцкий —Кумиры столетья и жертвы опалыИз сердца и слез сотворяли не всуе:Слова их заветные в сердце запали.Они не пропали – пропали холуи!Они не хозяйские подголоски:Рязанов, Данелия, Герман, Тарковский.И слух услаждать не стремились господский:Шевчук, Окуджава и Галич, Высоцкий.Уходит столетье могучих и честныхИ память их вечна, хоть время несется.Уходит эпоха великих, известных!Эпоха уходит…а что остается?
Женевское озеро
Пристойный кумир наш – Женевское озеро.Спокойного мира здесь центр или ось его:Взметает картинные струи фонтан,Блистает витринами Рю де Мон-Блан.А вот знаменитые статные лебеди,Как воздух гудит от невнятного лепета.Все прочно, ухоженно там и красиво —Не то, что в заброшенной нашей России.Отвергнутых будни Женевское озеро.Проверил ли Бунин холодною осенью,Что нет здесь для русских ни прока, ни полиса,Что сроки здесь меряют роком, не «ролексом».Здесь броские виды и пирсы причальные.Не Бродский ли был здесь так близок к отчаянию,Хоть горд, обеспечен – ну, разве не благо ли,И Черной нет речки, и петель Елабуги.Дремотно здесь горбятся пышные платаны.Нет ветел здесь скорбных и крыш перелатанных.Где небо привольно, там жизнь подневольная.Вернется ли боль к нам тех бывших «крамольников»?Над водною синью то яхты, то мачты там,А наша Россия не мать нам, а мачеха —Низложит, обманет, забудет уродина,Но что ж нас так тянет отсюда на Родину?Не в силах мы жить здесь житейскою прозою:Россия пошире Женевского озера,Детей неуемных, убогая, тратила —Но нет у нас дома другого и матери!Пусть дома не лебедей крики, а галочьи,Взгрустнем под куплеты великого Галича.Пришла ли пора не бояться ни слез, ни ран?Пора возвращаться с Женевского озера!
Отчего у нас ум – наказание?
Все не так в непутевом отечестве:Отчего наша жизнь – недостойная?Почему наша вера – не вечная?Почему наша правда – не стойкая?Отчего не безруки вредители?Почему подлецы обаятельны?Отчего не немые – политики?Отчего не ленивы – стяжатели?Почему наша участь – терпение?Почему доброта – подаяние?Отчего у нас совесть – мучение?Отчего у нас ум – наказание?
Краткая история государства Российского (не по Карамзину)
Многострадальный скорбный опыт:Восстанья, битвы, звон оков.Мы были щит для всей ЕвропыНа протяжении веков.Сперва делили земли, рекиИ пережили кучу бед,Но тут пошли Варяги в ГрекиИ мы зазвали их к себе.Увы, недолго длилась радость:Опять раздел, сепаратизм,Опять вражда и брат на братаИ дуба дал феодализм…Здесь я прерву спокойный, плавныйПовествования механизмИ пропущу самодержавныйЦаризм, злосчастный коммунизм.Какое б не было правленье,Всегда познаем лиха фунт:Борьба за власть, УничтожениеСоперников. Вначале кнут.Потом попытка обновления,Опять застой и снова бунт!Как после длительной попойки —Мы протрезвели, наконец.Ура! Свершилось! Перестройка!Михал Сергеич наш отец!Ему недолго были рады.Социализм его – фантомС усохшим с голодухи задомПод человеческим лицом.Кто нас ведет теперь обратно?Кто просветит дремучих нас? —Главарь Российских демократовНебезызвестный А. Чубайс.Пока на Запад шли без визы,Примерив их либерализм,А тут глядишь – глобальный кризисИ дуба дал капитализм.Куда же нам теперь деваться?Куда идти? За что страдать?Пред кем полвека преклоняться?Каких теперь Варягов звать?Вновь – кризис, смута, перестройкаИ бесконечный дальний путь.Ответа нет. Несется тройка —Авось домчим куда-нибудь!
Поэт
Протяжный тяжкий стон осеннего ненастья,И трубный клич луча, прорезавшего тьму,И вечный миг любви, дразнящий призрак счастья,Блеск вдохновения, неподвластного уму.Веселый хаос, гам весеннего оркестра,И невечерний свет в закатных облаках,И блеск, и бронза незабвенного реестра —Там мысль печальна, тщетна и легка.Февральской девичьей зари так ярокРумянец. Дни морозные ясны.И жизнь – бессонница, и певческая ярость.И смерть, как сон, в предчувствии весны.
