Есть, молиться, любить
Шрифт:
— Это потому, что я тренируюсь много-много лет.
Когда с письмами покончено, Кетут сообщает мне новости о своей жизни за последние пару лет. Кое-что у него изменилось. К примеру, теперь у него есть жена. Он показывает через двор, где в тени кухонной двери стоит полная женщина, злобно зыркая на меня с таким видом, будто размышляет: пристрелить меня сразу или сначала отравить, а потом пристрелить. В прошлый раз Кетут с сожалением показывал фотографии своей недавно умершей жены. Это была красивая балинезийка, лицо которой даже в старости осталось ясным и похожим на детское. Я помахала его новой благоверной через двор, и та тут же попятилась в кухню.
— Хорошая женщина, — заявляет Кетут, кивая в сторону темной кухни. — Очень хорошая.
Он рассказывает, что был очень занят с пациентами с Бали, что у него вечно много дел: то он должен с
— Теперь будешь приходить каждый день и учить меня английскому? — спрашивает он. Я обрадованно киваю, и он добавляет: — А я научу тебя балинезийской медитации, о'кей?
— О'кей.
— Думаю, трех месяцев хватит, чтобы обучиться балинезийской медитации. Так мы поможем тебе найти Бога, — говорит Кетут. — Хотя может понадобится и четыре. Тебе нравится Бали?
— Обожаю Бали.
— Ты выходишь замуж на Бали?
— Пока еще нет.
— А я думаю, скоро выйдешь. Придешь завтра?
Я обещаю прийти. Кетут ничего не говорит о том, чтобы переехать в его дом, поэтому я тоже молчу, украдкой бросая прощальный взгляд на злобную тетку в кухне. Уж лучше я все это время буду жить в своем миленьком отельчике. Там гораздо удобнее. Водопровод и все такое. Но мне понадобится велосипед, чтобы приезжать сюда каждый день.
А сейчас пора идти.
— Очень рад познакомиться, — Кетут пожимает мне руку. Кажется, время для первого урока английского. Я объясняю разницу между «рад познакомиться» и «рад видеть». Объясняю, что «приятно познакомиться» говорят лишь тогда, когда встречают человека впервые. А во все последующие разы — «рад видеть». Потому что познакомиться можно только однажды. А мы теперь будем видеться постоянно, каждый день.
Кетуту нравится. Он тут же применяет знания на практике:
— Рад тебя видеть! Я счастлив тебя видеть! Я могу видеть! Я не глухой!
Услышав это, мы все смеемся, даже Марио. Прощаемся за руку, я обещаю зайти завтра. А пока Кетут говорит:
— Ну, значит, увидимся.
— Будьте здоровы, — отвечаю я.
— Сделай доброе дело. Если кто из твоих друзей приедет на Бали, пусть приходят ко мне за предсказанием по руке — у меня в кармане совсем пусто с тех пор, как взорвались те бомбы. Я предсказатель от Бога. Очень рад видеть тебя, Лисс!
— Я тоже рада, Кетут.
76
Бали — маленький остров, население которого исповедует индуизм, и находится он в центре индонезийского архипелага протяженностью три с лишним тысячи километров, где проживает самый многочисленный мусульманский народ на Земле. Поэтому Бали — странное и чудное место, которого вроде как не может быть, а оно есть. Индуизм попал на остров с Явы, а на Яву — из Индии. Религию привезли на восток индийские торговцы в четвертом веке нашей эры. Яванские правители были могущественной династией, исповедовавшей индуизм, но сегодня от нее немного осталось, за исключением впечатляющих развалин храма в Боробудуре. В шестнадцатом веке регион потрясло мощнейшее мусульманское восстание, и поклоняющиеся Шиве индуисты королевских кровей все поголовно бежали с Явы на Бали — в истории это бегство увековечено как «исход Маджапахита». [34] Яванские представители элиты и высших каст привезли на Бали лишь свои королевские семьи, мастеров ремесел и священников — потому не будет большим преувеличением сказать, что каждый балинезиец является потомком короля, священника или мастера искусств. Поэтому балинезийцы — гордый, великолепный народ.
34
Маджапахит — индонезийская империя с центром на острове Ява, просуществовавшая с 1293-го до примерно 1520 года.
Яванские колонисты привезли на остров и кастовую систему, взятую из индуизма, хотя кастовые различия никогда не соблюдались на Бали столь строго, как некогда в Индии. И все же у балинезийцев существует сложнейшая социальная иерархия (у одних браминов пять ступеней) —
Балинезийская культура представляет собой одну из самых тщательно разработанных систем общественной и религиозной организации на планете, многоярусный улей обязанностей, функций, ритуалов. Жизнь балинезийцев определена и целиком и полностью регулируется границами хитроумной системы сот — обрядов. Эти соты появились в результате сочетания нескольких факторов, но, в двух словах, произошедшее на Бали — пример того, что случается, когда мудреные ритуалы традиционного индуизма накладываются на культуру обширной земледельческой общины, занимающейся выращиванием риса и из чистой необходимости связанной сложной системой внутриобщинного взаимодействия. Сложно вообразить, сколько совместного ручного труда и усилий по уходу и управлению требуют рисовые террасы, поэтому в каждой балинезийской деревне существует банджар — ассоциация жителей, отвечающая путем единодушно выработанного мнения за принятие решений, связанных с деревенской политикой, экономикой, религией и сельским хозяйством. Коллективное мнение на Бали, несомненно, превалирует над личным — иначе людям будет нечего есть.
На Бали религиозные обряды обладают первостепенной важностью (не надо забывать, что это остров с семью непредсказуемыми действующими вулканами — кто угодно начнет Богу молиться). Подсчитано, что среднестатистическая жительница Бали проводит одну треть дня за приготовлением к религиозной церемонии, участием в ней или последующей уборкой. Жизнь на Бали — это непрерывный цикл подношений и ритуалов. Все их нужно исполнять в правильной последовательности и с нужным настроем, не то вся Вселенная выйдет из равновесия. Маргарет Мед [35] писала о «невероятной занятости» местных жителей, и это чистая правда — нечасто увидишь, чтобы в доме у балинезийцев кто-то сидел без дела. Здешние церемонии делятся на те, что нужно проводить пять раз в день, один раз в день, раз в неделю, раз в месяц, раз в год, раз в десять лет, в сто лет, в тысячелетие и так далее. За соблюдением дат и обрядов следят священники и брамины, руководствуясь синхронизированной системой трех разных календарей.
35
Маргарет Мед (1901–1978) — американский антрополог, много лет проработала в Полинезии, автор знаменитой книги «Пол и темперамент в трех примитивных обществах», ставшей краеугольным камнем феминистского движения.
Каждый балинезиец в своей жизни проходит тринадцать основных ритуалов инициации, и все они связаны с тщательно подготовленными церемониями. В течение всей жизни люди совершают сложнейшие обряды, призванные умилостивить богов и защитить душу от ста восьми пороков (опять эта цифра — «сто восемь»!), среди которых такие изъяны, как насилие, воровство, лень и лживость. Все дети должны пройти знаменательный обряд наступления зрелости, в ходе которого им подпиливают клыки — «собачьи зубы», — чтобы те не выступали — из эстетических соображений. Худшие качества, по мнению балинезийцев — грубость и животные повадки; считается, что клыки напоминают нам о нашей жестокой сущности и потому от них нужно избавиться. В среде, где люди связаны столь тесными узами, жестокость может быть опасна. Целая паутина сотрудничества между жителями деревни может быть подорвана — имей хоть один человек злой умысел. Поэтому лучшим человеческим качеством балинезийцы считают алус — утонченность, «красивый вид». Красота очень ценится на Бали, причем как женская, так и мужская. Красота вызывает благоговение. Это залог спокойной жизни. Детей учат любые трудности и неудобства встречать с «сияющим лицом» — с широкой улыбкой.