Есть памяти открытые страницы. Проза и публицистика
Шрифт:
Модест Андреевич Корф окончил курс в Царскосельском лицее с похвальным листом № 4 и правом на серебряную медаль. Был одним из немногих, кто ничего не написал при прощании в альбом директора Лицея Е. А. Энгельгардта, также скуп он был и по отношению к своим товарищам, с которыми провёл в лицейских стенах немалые шесть лет.
Служил Корф сначала в министерстве юстиции и в комиссии составления законов. Затем в течение пяти лет состоял при графе Сперанском во Втором отделении Собственной его Императорского величества канцелярии. С 1831 года управлял делами Комитета министров, с 1834 года был государственным секретарём, а в 1843 году назначен членом
Необходимо отметить, что на каких бы должностях ни находился барон Корф, везде под его руководством воцарялся идеальный порядок и формировалась образцовая система управления. Он был придирчив и требователен, очень деятелен и рационален в своих действиях. Начальство осыпало его милостями и наградами, Сперанский говорил о нём как о «лучшем работнике», у министра юстиции Лобанова Корф также был в фаворитах и в самых близких сотрудниках, которому он мог доверить любую, даже самую сложную задачу.
А у руководства таких «сложных» задач было немало. В 1848 году решением Императора был создан тайный комитет постоянного надзора за «духом и направлением книгопечатаний». Членом этого комитета утверждается барон Корф. «Чёрный совет» – так называли его все прогрессивно настроенные представители тогдашней интеллигенции. Это был орган секретной цензуры, помимо той, что имелась при небезызвестном управлении графа Бенкендорфа, перешедшая во времена Корфа к князю Алексею Фёдоровичу Орлову.
С 1849 года Модест Андреевич становится директором Императорской публичной библиотеки. И здесь вновь он проявляет свой исключительный организаторский талант.
Корф обновил и преобразовал библиотеку, превратив её из запущенного, малопосещаемого заведения, в центр общественной и культурной жизни, с мероприятиями и выставками, которые, по словам её сотрудника, выдающегося русского критика Стасова, «постоянно привлекали толпы народа». По требованию её директора весь фонд библиотеки был упорядочен и систематизирован, что сильно упростило доступ к запрашиваемым изданиям. В библиотечных залах проводились демонстрации редких и интересных книг, был создан отдел «Rossica», объединивший в себе всё, что содержало хоть какое-либо упоминание о России.
В 1861 году барон Корф был назначен главноуправляющим Вторым отделением Собственной его Императорского величества канцелярии, а в 1864 году – председателем департамента законов Государственного Совета. В 1872 году он был возведён в графское достоинство.
В отличие от небезызвестного кинематографического персонажа, Модест Корф был действительно «особой, приближённой к Императору». Ещё будучи служащим под началом Сперанского, Корф имел прямой доступ к Николаю Первому, лично докладывая ему о делах своего комитета, а с 1847 года начал преподавать право великим князьям и наследнику престола.
Занимался Корф и литературной деятельностью. Кроме действительно полезной и нужной книги «Графодромия, или Искусство скорописи», он написал «Восшествие на престол Императора Николая I», где оболгал декабристов, не пощадив даже своих прежних товарищей по Лицею. Вольная печать, в лице Герцена и Огарёва, встретила этот пасквиль «антикорфикой». Изданное бароном «подлое сочинение», а именно так оно было аттестовано авторами «Полярной звезды», не раз подвергалось критике как в «Колоколе», так и в других неподцензурных изданиях.
Исключительно неприятны его «Записки», полные несправедливых оценок Лицея и лицеистов. Особенно впечатляет, что при таком отношении, Корф аккуратно посещал лицейские сходки 19 октября, посвя-щённые годовщине Лицея. Впрочем, даже бегло познакомившись с бывшим хозяином лицейской комнаты № 8, читатель вряд ли сочтёт такое положение вещей необъяснимым и удивительным.
Фёдор Стевен
1797–1851
В России Фридриха Стевена называли Фёдором. Фёдор имел лицейскую кличку Фрицка, а также Швед. И всё потому, что предки его были выходцы из Швеции, а родным языком его был немецкий. Стевен отличался прилежностью и благонравием, и «мог бы более показать свой ум и свои способности, если бы язык русский был ему столь известен, как природный немецкий». Кротость, вежливость и осторожность, добродушие, чувствительность и усердие составляли главнейшие черты его характера. Будучи молчаливым, медлительным и немного тяжеловесным, он нередко делался героем язвительных выпадов одноклассников. В Лицее он занимал комнату № 10, соседствующую с комнатой Вольховского, к которому на всю жизнь сохранил тёплое, уважительное отношение. В своих письмах к нему он называл его на «Вы» и по имени и отчеству, не имея при том дистанции и отчуждённости, а исключительно по причине почтения и признательности.
Выпущен из Лицея Фёдор Стевен был в министерство просвещения. Недолго пробыв в министерстве, он был назначен в комиссию Финляндских дел в Петербурге, после чего становится первым экспедиционным секретарём 1-го отделения Финляндской его Императорского величества канцелярии.
В 1839 году согласно Императорскому указу Ф. Х. Стевен назначается выборгским гражданским губернатором. С декабря 1836 года получает чин статского советника, а впоследствии и тайного.
Стивен всегда помнил Лицей и участвовал в праздновании лицейских годовщин, по крайней мере, он принимал участие в пяти из них, в том числе и на Дне Лицея 1836 года, который в последний раз посетил Пушкин. В переписке лицеисты всегда с теплотой и приязнью отзывались о Фёдоре Христиановиче.
Старший брат Фёдора, Христиан – известный русский учёный, основатель Никитского ботанического сада.
Сергей Комовский
1798–1880
Сергей Комовский в Лицее был отмечен не только успехами в учёбе, фехтовании и гимнастике, но и вообще был на хорошем счету, отличаясь послушностью и опрятностью. Хотя был очень живым и проворным юношей, никогда не оставляющим в покое своих товарищей. «Смола», «Лиса», «Лисичка» называли они его за излишнюю назойливость. Сам Комовский подтверждает это в своём дневнике, говоря, что главными его недостатками были «насмешка и охота привязываться».
Когда лисаГлядит с косаИ графа задирает…Комовский был любимцем гувернёра Чирикова. Друзья никак не могли обойти вниманием этот момент, и он получает в довесок к прочим ещё одну обидную кличку – «Фискал». Порой Комовский был по-настоящему нетерпим и скучен, и такое случалось всякий раз, когда он приставал к сверстникам со своими душеспасительными нравоучениями. Роль «доброго наставника», очевидно, очень нравилась самому Комовскому. Похоже, такую позицию мог приветствовать разве что Модест Корф, отзывавшийся о Сергее, как о «добром малом, отличном сыне и брате, верном, надёжном приятеле».