Есть такая болезнь - жизнь
Шрифт:
– Мама, Ульяна потребовала от меня отказа от любых отношений с любой женщиной. Я обещал дочери. Я всегда выполняю свои обещания. Я не могу просить Свету о чем либо. Это может быть истолковано, как знак внимания, а я не могу. Господи какая глупость!
– Вот это радует. Сам понял что несешь чушь. Поговори с ней. Узнай планы. Поддержи женщину в трудную минуту. Она любила его. Она мужа потеряла, она жила для него двенадцать лет. Ухаживала за ним. Ты знаешь, что такое уход за тяжелобольным человеком, которому никогда не станет лучше, который не узнает тебя, орет на тебя. Говорит всякие
– Ага, и выгнал на улицу.
– Через месяц.
– Мама, что мы можем? Общежитие? Квартиру? Ипотеку?
– Удержать нужного сотрудника любой ценой. Не оскудеет рука дающего. Узнай ее требования и будем думать.
====== Часть 164 ======
– Папа, ты не знаешь куда делся Степан?
– Уехал, я не хочу об этом говорить. Он подал заявление через Тараса и не вышел на работу. Комнату в общежитии он сдал. Еще вопросы? Почему, зачем можешь не спрашивать. Я не знаю. И кем его заменить я тоже не знаю. Блестящий хирург, потрясающий. Я согласен был на любые его капризы. Мы обсуждали тему диссертации, перспективы заведования. И все, кинул в один момент.
– Он не звонил два дня. Он каждый день звонил. Я хотела уже встретиться, объяснится. Он вдруг пропал, я звоню, все время, а слышу, что абонент недоступен. Как жить мне, папа?
– Юля, у меня столько проблем. Светлана Сергеевна увольняется, Степан ушел. К нему запись на год вперед. Кем я его заменю?! Юля не реви. Надо объявлять конкурс. Мы теряем клиентов. Что ты ревешь? Юля пойми, мне зарплату людям платить надо, а у меня два ведущих специалиста накрылись.
– Вот, дожили. Она задачу для второго класса решить не может. Отупела совсем в своих декретах?!
– Да отупела. иди к сыну.
Он вышел, с силой хлопнув дверью.
– Юленька, не сердись на папу. Он сейчас занят только институтом. Он еще не понял, он просто расстроен, обижен. Степан просил его согласия на брак с тобой. Отец согласился. Я сама не понимаю происходящего. Не плачь, я помогу тебе. Я все выясню. Все узнаю, и мы что нибудь придумаем.
– Я не могу без него. Верочка, он меня бросил?! Да?!
– Я не думаю что все так просто. Держись, девочка моя. Только на папу не сердись.
– Вера, почему так случается? Почему мужчины так сильно ранят? Ты говоришь, не сердись на папу, а сама? Ты же его детей рожала, ты их кормила, ночи не спала. Все для него и для них, а он тебе говорит, что ты отупела в декретах?! И ты его простишь? Почему ты ему все прощаешь? Его грубость, измены, хамство? Почему, ты приносишь себя ему в жертву, а он даже не думает, что обижает тебя? Ты для него вещь?
– Какая разница. Если это единственный способ быть с любимым человеком.
– Скажи тебе больно? Так же как мне сейчас?
– Конечно, больно, я же человек.
– Ну вот, теперь ты тоже плачешь.
– Я пойду, потом к тебе зайду, когда папа уснет. Поболтаем.
Он лег в постель.
– Вера, ты где? Дети спят, иди ко мне.
Он подошла к кровати и легла рядом с ним.
– Почему ты в рубашке? Я так соскучился, любимая. Ты что плачешь? С чего, Верочка? Дай, я твои слезки слижу.
Он покрывал поцелуями ее мокрое от слез лицо и приговаривал.
– Кто обидел мою королеву? Вераша, Юля тебе наговорила? Не плачь, мое сокровище, я так хочу тебя.
Он уснул сразу после близости. Вера запустила руку в его светлые кудри, потом поцеловала уже спящего мужа.
– Ты меня обидел. Если бы ты мог защитить меня от самого себя! Я глупая, а ты умный, только не видишь и не чувствуешь того, что у тебя под носом происходит. Спи, любимый, а мне надо выслушать Юлю. Ох как горько ей сейчас, если бы ты знал, как горько?
Но Валера не слышал ее, он повернулся на другой бок, и Вера услышала «Нет, не эндоскопом, надо делать срединную лапаротомию, и не говорите, что дедовский метод»
Она встала и пошла к Юле.
На завтра Вера выглядела так как никогда. Аккуратно уложенная коса обрамляла ее умело подкрашенное лицо. Одета с иголочки, туфли на каблуке, подчеркивали стройные красивые ноги. За ее спиной опять шушукались. Обвиняли во всех грехах, что кроме себя никого не видит, что избалована и капризна, что ничего не делает по дому, что не готовит и детей забросила. Что рожала только для того, чтобы обеспечить свое безбедное существование за счет страдальца мужа. «Пусть говорят» думала она, «пусть завидуют, пусть она будет стервой в их глазах, от нее не убудет» Ближе к обеду она поднялась в приемную и поймала завистливый взгляд Виолетты.
– Шеф у себя?
– Он обедает.
– Ветта, я же просил…
– Что просил, милый?
– Это ты. Я устал. Хорошо, что зашла. Пойдем в душ вместе.
– Нет, у меня макияж.
– Для тебя, но в душ я не пойду. Если смыть макияж, то твои подчиненные скажут, что у тебя страшная, затраханная жена.
– Останься. Я позвоню Громову, я попрошу. Вер, не уходи. Я уткнусь в тебя и успокоюсь. Правда, все не к месту, не вовремя. Мне нужна поддержка. Твоя поддержка. Ты мой тыл, моя китайская стена. Ты мой рай, Верочка. Прости, если обидел, я не со зла. Ты плакала вчера, я всю ночь переживал.
– Ты спал, говорил во сне.
– Про тебя?
– Нет, про лапаротомию, срединную.
– Конечно прощу. Валер, надо Юле помочь.
– Как?
– Я подумаю, поговорю с Тарасом, с Леной. Мне кажется, что все не с проста. Это чья-то подача, чья-то нечестная игра.
– Кто есть Лена?
– Лена их сокурсница, подруга, бывшая Тараса. Мне про нее Юля рассказывала. Она и сейчас дружит с ними и с Катей.