Есть такая болезнь - жизнь
Шрифт:
– А сам?
– Пока в свободном полете. Но и ко мне придет, не минует. Дай только Бог чтобы настоящее.
Лия отчетливо слышала каждое слово и сердце сжимал обруч.”У него есть кто-то, кого он любит. Нет не ее любит Костя.” И ей стало так паршиво. Она пыталась читать, но слезы капали на бумагу, оставляя мокрые кляксы. Она не знала сколько прошло времени. Пока ее вызывали в палату Костя с Артемом куда-то ушли. Ей вообще казалось, что в отделении она одна.
– Да я, деточка не у тебя спрашиваю. А Валерий Александрович? Найдите сотрудников, только ординаторскую откройте. Я кофе хочу, и курить.
Он вошел с ней в ординаторскую, затем выскочил как пуля и обратился к Лие.
– Где они?
– Курят, наверно. Что будет?
– Мало не будет. Хорошо, если Кристина в институте удержится, а в хирургию ей путь отрезан. А вот Ольга! Ой, Ой, Ой!
Он нашел обеих и через пятнадцать минут Кристина вылетела из ординаторской красная и злая.
– Что прикрыть не могла? Подруга называется? Вот она стерва, вот сука! Старая дрянь! Все пока. Еще поговорим.
С этими словами, Кристина убежала из отделения. Еще через полчаса из ординаторской вышла расстроенная Оля. Вся в слезах. Она не проронила ни слова и ушла. В течение часа в отделение появилась новая постовая и новая санитарка. Теперь Лие пришлось вводить их в курс дела.
Оля сидела и курила на лавочке. Курила много, уже вторую пачку одну за одной. В голове шумело, сил совсем не было, ни на что. Голова кружилась, мутило. Идти домой она не могла. Во-первых не было сил. Во- вторых было стыдно. Она раз за разом проигрывала в голове разговор с отцом. Она сказала, он сказал. Она попросила прощения, он не ответил. О каком прощении может идти речь, в который раз? Из головы не шел голос бабушки. Нет, она не кричала и не возмущалась. она просто разложила ее, Олину, жизнь по полочкам. Вытащила весь органокомплекс и объяснила насколько все сгнило. Мерзко. Да она плохая дочь. Да она не достойна отца и вообще позор семьи. Нет домой она не пойдет и точка. Вот замерзнет на этой лавочке, тогда они пожалеют. Она продолжала рассуждать на тему, как все расстроятся когда будут ее хоронить, как бабушка пожалеет о том, что сказала и что сделала. Как отец скажет, что зря ее ругал и воспитывал. Как все будут плакать и жалеть, что с ними больше нет любимой Оленьки. Вот будут жалеть. Нет не любит она этого слова. Хочет чтобы не жалели, а любили. Искренне любили и прощали за все. Перед глазами поплыло...
– Девочка, девушка. Ну ка просыпайся! Нашла где спать. Так пошли, быстро.
Ее подхватили чьи-то руки и тут ее вырвало. Мужчина снова взял ее, теперь на руки и понес. Он загрузил ее на заднее сиденье машины.
“Меня похитили,- пронеслось в голове у Оли,- пытать будут!” Тут она совсем отключилась.
– Сережа, – Марина позвала его с кухни.- Сережа, Оля сегодня до скольких?
– До шести, как обычно, точнее до пяти пятнадцати, но пока переоденется...
– Уже десять. даже если она пошла гулять, она
– Не паникуй сейчас подойдет. Там у нее подружка новая, та еще. С Лией она не подружилась, а та оторви и брось. уволю ее в понедельник.
– Увольняй кого хочешь, но дочери позвони.
– Сейчас будет. время детское. Ты внука уложила?
– Кашу едим. Сейчас доедим. Ты дома стал, как пустое место. Не пойму, что расслабился?
– Что ты цепляешься? Что надо сделать?
– Любить надо.
– Кого?
– Меня. Считаться со мной, помогать, разговаривать в конце концов.
– Давай разговаривать, Марина, я сейчас закончу статью и буду разговаривать. Ты пока Эдика уложи.
– Оле позвони.
– Звонил, не доступна.
– И ты так спокойно об этом говоришь?
В дверь позвонили. Сережа открыл, на пороге стояли Валера с Любой.
– Сережа, сынок я не могла поступить иначе. Она дома? я хочу с ней поговорить.
– Мама, что случилось? Оли нет дома.
– Я не знаю. Я уволила ее сегодня. Она ушла,но...
– Ее нет дома. Уже почти одиннадцать. Где она? Почему ты ее уволила? Она моя дочь, Мама я что для тебя уже ничто? Как ты могла? У тебя что души нет? Вот ведь правду говорят, что нет. Как мы ее найдем? Телефон не отвечает. Ты могла пожаловаться мне или Сереже, но зачем увольнять? Власть свою хотела показать? Дать понять Оле, что она ни что? Что она тебя не достойна? Какая же ты черствая, мама! Я ненавижу тебя! Слышишь, ненавижу! Где искать мою девочку?
– Марина, замолчи. Маму не трогай.
– А ты что? По другому было нельзя? Если с ней что-то случиться, это на твоей совести будет, братец.
– Марина, а воспитать ее человеком, кто не смог? Я? Мама? Или все-таки вы с Сережей. Вы ее подругам звонили? Давай искать, может по положению смартфона, я не знаю. Сейчас будем что-то делать. Серый, что молчишь?
– Да, ты прав, давай по положению смартфона, сейчас Горяйнову позвоню.
Марина рыдала в голос уткнувшись в плечо Любы. Та гладила ее по голове и говорила, что сейчас все решиться, что найдется Оленька.
У Сергея завибрировал телефон.
– Все, тихо, – закричал он,- Оля звонит.
Он записал адрес на бумажке. И замер в недоумении.
– Звонил некий Фадеев Михаил. Говорит, что подобрал Ольгу в парке, в полусознательном состоянии. Просто не смог бросить хорошо одетую девочку среди зимы. Поскольку на вопросы она не отвечала, он ее увез к себе домой. Его личный врач оказал ей помощь и теперь она спит. При осмотре ее вещей, он нашел незаряженный смартфон и вот набрал номер под ником – папа.
– Сережа, едем, Марина вскочила и оторвалась от Любы.
– Нет, еду я и Сережа, остановил сестру Валера.
– Мы справимся, мы сами.
Они уехали.
====== Часть 219 ======