…Есть только ночь
Шрифт:
— Вы намерены вмешаться?
— Затеянные вами игры слишком опасны. Царство едва успело оправиться от предыдущей заварушки, а ты втягиваешь его в новую. Рано вам еще тягаться с дэвами.
— Это им уже поздно тягаться с нами, — запрокинула она голову, яростно сверкая глазами.
Олеандриэль чуть улыбнулся. Он прекрасно видел, что у этой бестии не всё так просто как она хочет подать, и патриотические чувства едва ли выступают на первом плане. Вот только сама Владычица не за что в этом не признается. И когда только открытая девочка научилась интриговать?
И всё же он не мог не восхищаться. Маленькая озорная магичка выросла в сильную женщину и при этом не потеряла своей доброты и открытости, обратив свои шалости во взрослые политические игры. Время и обстоятельства не пожалели прежнюю Лилит… закалив характер.
Но для него и тех, кто знал маленькую принцессу, она осталась прежней… теплой.
— Лилит, — Олеандр осторожно дотронулся до подбородка владычицы асур, прося посмотреть на себя. Сейчас ему хотелось донести всю патовость ситуации, и поэтому без преувеличения древний эльф открылся перед ней, насколько только мог, не рискуя жизнью и рассудком своей бесценной ученицы. Она глубоко вздохнула, напряглась как струнка, щиты задрожали, словно опаленные крылья бабочки. Зрачок превратился в точку и начал пульсировать, как верный признак того, что эльфа бессовестно читают, не удовлетворившись «внешним осмотром». Ну да пусть, главное, что бы она поняла нужное. Остальное для Лилит давно не секрет. — То что ты затеяла слишком опасно. Если дэвы поймут, что вы провоцируете их на нарушение договора, они могут уйти от этого, отомстив вам с другой стороны. Но если твой план удастся на половину… ты хочешь новой войны?
— Я хочу защитить дочь. Пока она существует, они в опасности, дэвы это знают. Но сейчас просто пытаются извлечь свою выгоду. А как только… она выйдет из-под их контроля, попытаются уничтожить. Олеандр, неужели я не имею право защитить дочь?
Женщина сама подалась к нему, уткнувшись лбом в грудь принца. Всё что ему осталось, это погладить ее по голове. Бардовые волосы оказались мягкими и чудесно пахли здешними цветами. Такая хрупкая в его руках.
А он, пожалуй, поспешил с выводами… она не бьет по его слабости, а ласково гладит, отчего только больнее.
— Не надо, не закрывайтесь от меня больше. Ты как солнце… глядеть режет глаза, но когда привыкнешь — просто потрясающе. Ну хотя бы пока мы вдвоем. Пожалуйста! — посмотрела она на него с таким просительно-лукавым лицом, что сердце зашлось в сладкой дроби.
А карие глаза начали наполняться тоской и слезами. Протянув руку, на которой блестело тяжелое обручальное кольцо, Лилит коснулась его щеки.
— Прости, что делаю больно.
— Не надо просить прощания, за то в чем нет твоей вины.
— А если есть? — почти шепотом спросила она. — Мне всегда так хотелось, что бы ты почувствовал это вновь. Мне так хотелось… тебя.
От этих слов, от пьянящей близости голова шла кругом. Давным-давно Олеандр пообещал себе, что больше не будет кидаться в это чувство с головой, что не позволит еще одной женщине сгореть рядом. Но сейчас разум отказывался работать, отдавая его во власть ощущений и нервной, нетерпеливой дрожи.
— Мы удалились от темы, — попытался он взять себя в руки.
— Знаешь куда засунь эту тему, — возмутилась Лилит. — Всё равно мы оба слишком упрямы и уверенны в правильности своих действий, чтобы договориться. — Она чуть прогнулась в спине, прижимаясь к его бедрам. — Мне всегда было интересно знать, какими становятся твои глаза от страсти.
Это стало последней каплей.
Ее губы, ее лицо, ее волосы… податливое тело, пальцы, остервенело рвущие пуговицы на его рубашке, маленькие ладошки, скользящие по груди. И снова губы, горячий язычок. Вкус слез, который хочется стереть. Запах распаленной кожи. Стон, с новой силой раскручивающий калейдоскоп. И снова ее губы, ее лицо и тело… и нет ничего кроме… кроме этого призрачного обещания счастья. Хоть на мгновенье… пока ее губы скользят по его, пока она требует ответа на свою страсть, пока любит.
Реальность вернулась настолько резко, что на мгновенье заложило уши. Как щелчок плети, как чужая боль.
В синих глазах ее было достаточно. Казалось боль настолько переполняет его, что Данте даже двинутся не может, так и стоит в дверях, обеими руками держась за створки. Асур просто застыл, смотря на свою жену в чужих объятьях, со следами чужих поцелуев на губах.
Именно этого так пытался избежать Олеандр, из-за страха увидеть такой взгляд прекратил всё общение с желанной женщиной. Он сам был когда-то женат, и мог понять, что будет чувствовать Данте. Очень не хотелось причинять парню боль, он и так натерпелся из-за своей ветреной жены.
Но в то же время Олеандр не чувствовал себя виноватым. Он… он просто влюбился, а это чувство не выбирает претендентов по наличию обручального кольца. Да и маленькая бесстыдная бестия, которую Данте взял в жены, знала что делала.
И, судя по всему, тоже не спешила каяться.
Супруги стояли так далеко друг от друга, но в тоже время не видели ничего вокруг, поглощенные разговором глаз, вздохов, чуть заметных движений губ. Лилит смотрела умоляюще-бесстрашно, время от времени скатываясь в глухую тоску. В глазах Данте мешалась боль, любовь и непонимание.
Наблюдая за ними, Олеандр понял, что не хочет разрушать их хрупкий мир, даже ради собственного счастья. Да и много ли его будет? Лилит любит своего мужа, это сомнению не подлежит. И не станет рушить брак ради сиюминутного желания, ради страсти на одну ночь, ради своего любопытства.
Олеандр разжал объятья, выпуская пусть такую желанную, но не его женщину на волю. Она же расставаться с тем, что попало в руки, не желала, вцепившись в его локоть. В этот момент глаза ее стали влажными от непролитых слез, нижняя губа задрожала, а взгляд превратился из уверенного в загнанно-молящий. Эльф не понимал этого странного немого разговора, но не удивился, когда Данте дрогнул.
Распрямившись, тот протянул руку.
— Идем.
Лилит подчинилась. Сделав несколько шагов к мужу, он вложила руку в его ладонь и позволила обнять себя за плечи. Асур же кинул короткий взгляд на Олеандра, и к удивлению эльфа, в нем не было угрозы. Скорее… интерес. Странный интерес.
На ватных ногах старший принц дошел до своих апартаментов. Его всего трясло, и даже несколько бокалов тофу не смогли унять нервную дрожь.
Эльфу знал насколько Владыка асур могущественный, чтобы избегать мериться с ним силой. И с таким раскладом Олеандр не уверен кто бы вышел победителем и что стало бы с побежденным. Убийство Стража асуру не простят. Убийство Данте не простит себе он сам.