Есть только ТЫ
Шрифт:
До этого я слышала только претензии в сторону Серёжи, мол, не ценит, пренебрегает интересами семьи. И речи не шло о других мужиках. Куда? Мне не нужен другой.
Лицо мамы гримаса искривляет. Она теряет терпение.
— Маша, ты как маленькая. Я тебе уже сказала — замуж. Что в моих словах не понятно?
— Я замужем! — выкрикиваю, на ноги вскакивая.
— Сядь, — холодно приказывает. — Серёжа неплохой парень, но влез туда, куда не стоило. У меня на тебя были
Не переживай? Заберет? Не мешал? Она так про моего сына, своего внука так говорит?
Моргаю несколько раз. Непонимание вселенских размеров. Этот монстр совсем не моя мама! Быть такого не может!
Впервые в жизни выхожу из себя так сильно, что трястись от ярости начинаю. Не удаётся справиться с эмоциями. Они слишком сильны и невыносимо болезненны. Не успеваю сориентироваться, как уже на ногах оказываюсь. Пару шагов и оказываюсь рядом со своей родительницей, нависаю сверху. Она продолжает в расслабленной позе в кресле сидеть. Её спокойствие коробит и окончательно из себя выводит. Окончательно теряю контроль над собой и своими эмоциями.
— Как ты могла? Ты ведь мне обещала! — хочется броситься на неё и растрепать. — Обещала бросить заниматься нелегальными схемами! А теперь оказывается, что и меня втянуть решила в ваши… — пытаюсь подобрать слова подходящие, но не могу. Разум сковало чувство отвращения и отчаяния. — Хочешь снова вернуться к работе? А как же твои слова о том, что тебе самой противно было?
— Маша — Маша, — мама головой качает, дескать, какая ты глупая. — На тот момент нельзя было продолжать. Пересажали бы нас всех. Передел страшный шел. Все притихли. Как ты себе представляешь, я должна была ребенка посвящать в детали? Не будь ты моей дочкой — для тебя плохо бы подслушивание закончилось.
Спокойствие убийственного уровня. Ей абсолютно плевать, на жизни людей окружающих. Чувство отвращение бьёт в мозг мощными разрядами.
Почему я только сейчас вижу её с такой стороны? Почему именно сейчас, после того, как мы с Сережей в очередной раз поругались, мама решила проявить свою сущность? Поняла, что на этот раз муж меня не простит?
От собственной глупости плохо становится. Страх сковывает всё тело и тащит в черную, бездонную бездну.
— Так всё просто? А на окружающих тебе всё равно?
— Если они слабее — да.
Цинизм исходящий от матери зашкаливает.
— Пойми, Машенька. Ваш брак будет гарантией — я буду знать, что меня не кинут «на том берегу», и аналогично отец жениха будет подспорье чувствовать весомое. Ну и доход останется в семье. Больший стимул хорошо потрудиться.
Рассмеяться хочется. После всего услышанного, я не думаю, что мысли о моем благополучии свернуть с определенного пути мать могут заставить. Захочет кинуть на бабки — кинет. И ни я, ни Коля, ни уж тем более, зять предполагаемый не заставят передумать. Откуда я это знаю? Вижу по ней. Чудовищное хладнокровие. Она просто пересидела десяток лет в затишье, а сейчас азарт рвется наружу.
— Не будет никакого брака! Даже не мечтай. Я вернусь к мужу и сыну. Ты можешь делать всё что захочешь, но без меня!
Разворачиваюсь и телефон со стола свой подхватываю. Руки трясутся. Не могу блокировку снять. Графический код ввожу неправильно несколько раз.
Разочарование в себе — вот что я чувствую. Сейчас бы сидели вместе с Сережей, за руки держались, смотрели, как Коля игрушки свои перебирает. Но я всё испортила.
Ощущаю себя настолько одинокой и беспомощной, что страшно замерзнуть от того холода, что внутри разрастается.
— Не боишься за мужа? — льстиво интересуется мама.
Резко, словно меня хлыстом по спине ударяют, голову вскидываю и смотрю в глаза ей.
— Ну что ты уставилась? Думаешь я так просто тебе разрешу глупость сделать? Забудь о своей жизни семейной. Нет её больше. Будешь противиться — я по другому решу вопрос.
Мама говорит ровным голосом, но я отчетливо слышу угрозу. В памяти тут же проносятся воспоминания, в которых много лет назад она со своими друзьями, как решить вопрос со слишком болтливым сотрудником. После она говорила, что никогда ничего подобного они делать не стали бы, просто на аффекте несли чушь всякую, боялись за решетку попасть. Сейчас не верю в искренность её тогдашних слов.
— Ты не посмеешь, — шепчу глухо.
Внутри всё трепещет. Мой мир, пусть и неидеальный, но родной трещит по швам. Каждое слово матери въедается в кожу, поражая каждую клетку своим ядом. Мне мучительно страшно даже допустить возможность исполнения её слов.
Мама пожимает плечами неопределенно, дескать не знаю — не знаю. Её губы трогает легкая улыбка, которая в моих глазах оскалом чудится.
— Надо Колю забрать. Через несколько недель вас разведут.
Мгновенно пелена с глаз спадает.
Моему ребенку тут делать нечего.
Следующие пару часов провожу в отведенной мне спальне. Вещи свои собираю. В мгновение ока дом стал казаться чужим и холодным. Подземелье какое — то. Мерзкое место. Место боли.
Вдруг она и правда решит надавить на меня, причинив вред Сереже? Эта мысль покоя мне не дает. Буквально до сумашествия доводит. Он как назло не доступен. В голове мысль мелькает — узнать у Сафии про него. Они ведь вроде общаются?
Мои грустные мысли прерывает шум, доносящийся со стороны двора. Слышатся мужские голоса. Кто — то приехал? Дома мы были втроем — я, мама и тетя.
Подходя к окну ожидаю увидеть там гнусного, подлого Мирона — протеже мамы, фамилию которого я не удосужилась запомнить.
К моему глубокому удивлению вижу, как из большого черного внедорожника выпрыгивает Марк. Даже спустя много лет узнаю его по широкой улыбке на миллион. Так ослепительно улыбаться может только он.