Естественная история драконов: Мемуары леди Трент
Шрифт:
– Должно быть, эти новости до меня не дошли, – виновато сказал он. – В последние несколько лет я редко бываю в Ширландии, и, боюсь, совсем отстал от жизни.
– Значит, вы были за границей? – спросила я.
– Гранпапа почти не бывает дома, – рассмеялась мисс Оскотт. – Он слишком занят путешествиями по экзотическим странам.
Приняв вид оскорбленного достоинства, лорд Хилфорд поднялся и сверху вниз воззрился на внучку. Точнее, попытался сделать это – она была ниже его максимум на дюйм.
– Да будет тебе известно, дитя мое: последние шесть месяцев я провел исключительно в заботах о здоровье! Мой врач рекомендовал
– И морские змеи, встречающиеся только у побережья Прании, конечно же, не имеют к этому никакого отношения.
Ее слова подстегнули мою память.
– Не вы ли делали доклад об этих животных в Коллоквиуме Натурфилософов?
В ответ лорд Хилфорд махнул рукой.
– Ничего ужасно важного. Я провел шесть месяцев, плавая в море и принимая какие-то мерзкие тонизирующие снадобья, в которых ни капли не нуждался. Лекция была лишь попыткой извлечь из всего этого хоть что-то ценное. Однако я действительно путешествую с исследовательскими целями, как недвусмысленно указала моя внучка.
– Должно быть, это такое удовольствие, – вздохнула я. – Мы с Джейкобом надеялись отправиться в турне после свадьбы, но обстоятельства не позволили. Где же вы путешествовали?
Судя по очевидной любви мисс Оскотт к деду, лорда Хилфорда вовсе не требовалось упрашивать рассказать о своих изысканиях. Слегка напыжившись, он сунул большие пальцы в карманы жилета.
– Побывал кое-где… Неудивительно – за столько-то лет. В молодости, во время ахиатских войн, был в армии, но пустыни не приняли меня – их солнце слишком жестоко, – рука его поднялась с подлокотника и коснулась лысой макушки. – Как видите, сверху я ничем не защищен, а облысел еще в юности.
– Моряк из меня тоже неважный, – продолжал он. – Боюсь, мне остаются только континенты. По чести сказать, я думаю, что пранийский климат принес моим суставам больше вреда, чем пользы. Ревматизм, знаете ли. Теперь я намерен попробовать горы – научную экспедицию в Выштрану.
В Выштране водится множество достойных изучения животных, но мне на ум тут же пришло то существо, что я видела в королевском зверинце несколько лет назад.
– Драконы?
Лорд Хилфорд приподнял седую бровь.
– Именно так, миссис Кэмхерст.
– Но ведь вы изучаете морских животных?
– Я занимался ими немного в последнее время, но только для проверки одной из своих побочных теорий касательно классификации. Если я плохой моряк, какой же из меня тогда морской натуралист? – лорд Хилфорд покачал головой. – Нет, миссис Кэмхерст, мой главный интерес – драконы. Сравнительно с прочими живыми тварями, мы знаем о них крайне мало – досаднейший пробел в науке.
Это напомнило мне об одном человеке, с которым мы с Джейкобом однажды обедали.
– Не знакомы ли вы, случайно, с лордом Шални?
Смех лорда Хилфорда оказался басовой версией смеха мисс Оскотт.
– С Вернером? Конечно! Я так понимаю, вам довелось слышать его диатрибы насчет скудости наших познаний о драконах.
– Да, вскоре после свадьбы, – призналась я. – Так, вы говорите, Выштрана?
– Там обитает разновидность драконов – мы называем их горными змеями, а местные зовут их «балаур». Слово не туземное – должно быть, заимствовано из бульского или змайского. Относительно дружелюбны – по драконьим меркам, и отыскать их можно, не слишком страдая от ужасной погоды – по крайней мере, в соответствующее время года. Я много думал: какие особенности заставляют драконов предпочитать экстремальные климатические условия? Или дело не в них, а в нас, расселившихся по земле и вытеснивших их? Возможно, некогда существовали простые полевые и луговые драконы, которым нравилось жить с большим комфортом? Не могу судить. Однако Выштрана кажется вполне подходящим местом для наблюдений за разновидностями, сохранившимися до наших времен.
К тому времени я научилась скрывать энтузиазм гораздо лучше, чем раньше. Хотелось бы верить, что в глазах лорда Хилфорда на моем лице отражался лишь вежливый интерес, а не восторженный трепет, распиравший меня изнутри.
– Уверена, муж с удовольствием прочтет о ваших находках.
Хотя с этим Джейкобу пришлось бы подождать – сначала завершения экспедиции лорда Хилфорда, затем издания отчета о ней, и, наконец, пока я, обнаружив книгу в почте, не проглочу ее от первого до последнего слова. Не стоит заблуждаться: Джейкоб находил драконов интересными, но его интерес сильно уступал моей страсти. Он вполне мог прочесть эту книгу после меня.
– Однажды гранпапа привез из Выштраны дракона, – вмешалась в разговор мисс Оскотт, – и преподнес его в подарок королю.
– Того самого альбиноса? – спросила я, глядя на лорда Хилфорда.
Просияв при воспоминании о своем свершении – учитывая сопутствовавшие трудности, ему действительно было чем гордиться, – лорд Хилфорд кивнул.
– Как я понимаю, вы и малыша моего видели?
– В королевском зверинце, – я слегка покраснела, жалея, что не умею делать это так же мило, как некоторые другие леди. – Признаться, там мы и познакомились с Джейкобом. И даже не просто в зверинце, а именно в павильоне с драконами. Я так огорчилась, узнав, что выштранец умер…
Эрл принял философский вид.
– Да… Что ж, не стоит винить Суорджина – он сделал все, что было в его силах. Драконы редко выживают вдали от родины. Чаще всего гибнут уже на стадии перевозки, а уцелевшие чувствуют себя в неволе крайне скверно. Драконовед йеланского императора объявил, будто им удалось вывести в неволе новое поколение их местного вида, но я в этом сильно сомневаюсь. Однако моему белому малышу удалось пережить эту ахиатку!
Я вспомнила, как мистер Суорджин упоминал о хрупком сложении пустынной драконессы. Я так надеялась, что ей удастся выжить, но она умерла от легочного заболевания еще до моей свадьбы.
– Ее тоже доставили в зверинец вы, милорд?
– Лишь отчасти. Я помог изловить ее – и тут же поклялся никогда больше не возвращаться в пустыню. Но королю ее презентовал герцог Конкеттский.
Значит, им пойман даже не один дракон, а два! Мое мнение о лорде Хилфорде, и без того высокое, взлетело до небес.
– А мулинский болотный змей?
Лорд Хилфорд расхохотался.
– Ничто не заставит меня связать с этой тварью свое имя! Они и вообще-то – звери злонравные и упрямые, а нам, вдобавок, достался один из самых отвратительных образчиков этой породы! Мулинских драконов и без того трудно назвать привлекательными, а дыхание этого, к тому же, причинило немало вреда здоровью ахиатки – хотя, конечно же, тут виноват и наш климат, что правда, то правда. Кроме того, он не раз кусал моего белого малыша, вырвавшись от смотрителей. Нет, миссис Кэмхерст, мулинская тварь – не моя заслуга.