Естественные причины
Шрифт:
В палату быстро ввезли транспортную тележку и начали перекладывать пациента на носилки. Только тут Трюскот обратился к Саре.
– Так что вас привело сюда, доктор? – спросил он. – Нет ли у этого человека каких-либо гинекологических проблем помимо всего прочего?
Одна из медсестер громко рассмеялась. Сара сохранила хладнокровие, напомнив себе о том, что она слишком невысокого мнения об этом человеке, чтобы позволить ему вывести ее из себя.
– Я подумала, что, может быть, вы несколько приустали и вам потребуется небольшая помощь, – ответила она. – Знаю,
Трюскот побледнел. Уголки рта его скривились.
– Благодарю вас, – выдавил он. – Вы бесконечно добры ко мне в последнее время.
– Не стоит, – отозвалась Сара, не сводя с него взгляда.
Команда закончила погрузку старика на носилки. Трюскот быстрым жестом руки направил их в операционную. Палата мгновенно опустела, остались Сара и одна из медсестер. Пол, забросанный окровавленными тампонами, марлевыми повязками, использованными шприцами, резиновыми перчатками, коробочками, где была жидкость для переливания и другими медицинскими отбросами, напоминал поле битвы. Сара, все еще не снявшая своих перчаток, начала собирать некоторые из разбросанных предметов.
– Я сама все сделаю, – сказала медсестра.
– Почему вы считаете, что лучше подготовлены для этого, чем я?
Медсестра улыбнулась.
– Спасибо, – поблагодарила она.
В этот момент в комнату торопливо вошла специалист по крови, неся компьютерную распечатку.
– Куда все подевались? – запыхавшись, спросила она.
– Все направились в операционную. Почему вы спрашиваете?
Технический специалист подала распечатку.
– Уровень магния у него – ноль четыре десятых, – сообщила она. – Старший просил передать вам, что они дважды сделали замер... и...
Сара больше ее не слушала. Она взглянула на телефон, передумала и бегом припустилась из комнаты. Уровень магния 0,4, значительно ниже нормы, давал полное клиническое объяснение случившемуся. Надо предупредить Эндрю, иначе это приведет к смертельному исходу во время операции. Видимо, мужчина плохо переносил интенсивное лечение мочегонными средствами, которые применялись, чтобы поправить его сердечную недостаточность.
Ятрогеника: болезни или ранения, вызванные словами или делами врачей.
В памяти Сары высветилась фраза, которая когда-то украшала письменный стол Эттингера. Были все основания считать, что поразительное ухудшение состояния больного вызвалось лечением – а не самой болезнью – мочегонными лекарствами, а не аневризмом. Она ворвалась в операционное отделение, когда ввозили носилки на тележку в одну из операционных комнат.
– Эндрю, подождите, – крикнула она.
Потребовалось меньше получаса, чтобы старик отреагировал на укол магния и проснулся. До своего ухода на пенсию год назад Теренс Купер был довольно известным судостроителем. Он заразительно смеялся и обезоруживающе улыбался беззубым ртом. И, встретив Сару, тут же пригласил ее на свидание, заверив, что жена особенно возражать не будет.
– Миссис Купер уговаривает меня попытаться заняться чем-то новеньким, – заметил он.
Сара позволила ему пожать свою руку и повернулась, чтобы уйти. До этого момента Эндрю почти ничего не сказал ей. А сейчас загородил дорогу к двери.
– Могу объяснить относительно комнаты четыреста двадцать один, – тихо предложил он.
– Мне это абсолютно безразлично, – отозвалась она. – За исключением того, что вам бы следовало быть более собранным, когда вы вернулись сюда. Если бы вы не... спали, то, думаю, сообразили бы проверить показатели химических анализов, а уж потом повезли больного в операционную.
– Полагаю, что вы правы.
– Хорошо, – бросила Сара, обходя его по пути в коридор. – Люблю быть правой.
– Спасибо, что уберегли меня от неприятностей, – крикнул он ей вдогонку. – Вы чертовски хороший доктор.
Сара не сразу нашлась что ответить и просто мотнула головой, продолжая идти. Ее личный аппарат звуковой сигнализации зазвучал как раз в то время, когда она подошла к родильно-гинекологическому отделению. Она ответила, надеясь услышать голос Эндрю с предложением продолжить примирение. Но вместо этого в переговорнике раздался голос Аннали Эттингер.
Сара сидела на краешке кушетки в небольшом приемном кабинете для местных жителей и с грустью слушала рассказ Аннали.
– Не знаю, что расстроило его больше, – говорила Аннали, – что я вообще ходила к какому-то доктору или что я ходила именно к вам.
– В этом уравнении я – самая незначительная величина. Я знаю ученого акушера в Ворчестере, который с удовольствием примет роды на дому.
– Питер настроен против всяких докторов. Только повивальные бабки. Он даже говорит о том, чтобы доставить кого-то самолетом из Мали.
– А как относитесь вы ко всему этому?
– Мне очень жаль, что о вас такое пишут в газетах. Мне на это наплевать.
– Хорошо.
И даже то, что обещал Питер, – деньги, возможность записаться для Тейлора и все остальное. Но как бы я ни относилась ко всему этому, я не могу не учитывать того, что Питер сделал для меня... с самого начала.
– Понимаю.
– Знаю, он далек от совершенства, но...
– Аннали, вам нет необходимости объяснять мне это. Мне все понятно. К тому же вы здоровая молодая женщина в отличной форме. У меня нет оснований полагать, что возникнут какие-либо проблемы. Я направлю вам фамилии акушеров в Ворчестере, просто на всякий случай, вдруг вам понадобится их помощь.
– Спасибо, Сара, что вы так просто отнеслись к этому.
– Пустяки.
Наступило долгое, затянувшееся молчание.
– Сара, есть еще один вариант, – наконец произнесла Аннали. – Питер настаивает, чтобы я присутствовала на совещании в его кабинете.
– Продолжайте.
– Будут четверо мужчин и Питер. Они хотят подрядить его проверить состав ваших дополнительных лекарственных трав, а также проверить кого-то по имени Кванг или Квок, что-то в этом роде. Вы не знаете, кто это такой?