Естественные причины

Палмер Майкл

– Он сказал, что звонит из ресторана в Чайнатауне и что в соседней с ним кабинке находился человек, который подменил травы в магазине Квонга, он говорил об этом друзьям. Эндрю хочет встретиться там со мной через три четверти часа. Поедете?

– О чем разговор? Вы ему верите?

– Разве это имеет значение? Мэт, мне хочется, чтобы все это закончилось. Ужасно хочу этого.

– И я тоже, – вымолвил он.

Глава 25

– В этом здании должна быть какая-то необыкновенная еда, – заметил Мэт. – Потому что, конечно, оно не продержалось

бы с таким интерьером и общей обстановкой.

Ресторанчик «Шечуан-Террас» можно было описать одним словом – пластика. Свисавшие с потолка фонарики из пластика, пластиковые скатерти на столиках, пластиковые рельефы китайских ландшафтов на стенах. Даже кабинки, сделанные из красного винила, завешивались пластиковыми занавесками.

Сара и Мэт пошли в район Чайнатауна пешком. Воздух значительно посвежел, а на востоке сверкали молнии. Но прохладный ветерок приятно овевал, а город оставался таким же оживленным.

Время приближалось к половине десятого. «Шечуан-Террас» все еще был на четверть заполнен. Обслуживающий персонал состоял в основном из азиатов.

– Как вы думаете, качество китайского ресторана измеряется тем, сколько китайцев в нем обедает? – шепотом спросила Сара.

– Конечно, разве не так же думают другие?

– До того как я прожила несколько лет на Дальнем Востоке, я тоже так думала. Но на самом деле столько же азиатов не любят китайскую кухню, скольким американцам не нравится западная еда. Со временем в Пекине появятся наши заведения скорой готовой пищи.

Мэт сел на высокий круглый стол у красной стойки, а Сара безучастно ходила от кабинок и обратно.

– Эндрю здесь нет, – сказала она, садясь на соседний покрытый винилом круглый стул у стойки бара.

– Судя по вашим рассказам об этом Трюскоте, его нынешняя метаморфоза удивительна.

– Не совсем. Эндрю знает, что я дважды могла бы причинить ему большие неприятности в больнице, но не сделала этого. – К тому же, Мэт, разве у нас есть какой-нибудь выбор? Этот Томми Це-то может быть ключом ко всему.

Без десяти минут десять Сара подошла к кассиру, который недавно сменил женщину за кассовым аппаратом. Он быстро переговорил с официантами и сказал им, что никого, похожего по описаниям на Эндрю, в ресторане не было. Но, добавил он, народу в этот вечер было очень много. Когда она упомянула имя Томми Це-то, в глазах кассира сверкнула искра понимания, но он отрицал, что знает такого человека.

– Здесь никто не запомнил Эндрю, – шепнула Сара Мэту. – Но думаю, что этот кассир знает, кто такой Томми Це-то. Он уверяет, что не знает, но по лицу видно, что лжет.

– Но куда запропастился Эндрю?

– Не знаю, но печенками чувствую что-то тревожное. Давайте подождем еще минут десять.

– У меня есть мысль получше.

Мэт направился к телефону-автомату, расположенному прямо во входном коридорчике и просмотрел телефонный справочник. Оттуда Эндрю мог видеть выходивших из любой кабинки, в том числе и Це-то. Интуиция подсказывала ей, что Трюскот действительно подслушал разговор, о котором рассказал ей. Но если это так, с беспокойством задавалась она вопросом, где же он теперь?

– Це-то... Так вы назвали фамилию этого парня по буквам? – спросил Мэт, возвратившись к бару.

– Именно

так назвал ее Эндрю.

– Так, в справочнике приводятся несколько Це-то, но нет Томми.

– Меня это не удивляет.

– Я знал одного парня из Чайнатауна... Бенни Синг. И вполне уверен, что Беннет Синг в справочник внесен.

– И что?

– Бенни был членом спортивного клуба команды «Сокс», но потом его исключили. Он всегда лез не в свое дело, распространял сплетни о других. Если этот Це-то не является просто плодом воображения Трюскота, то Бенни его знает.

– Где он живет?

– На улице Ригэл, в нескольких кварталах отсюда.

– Будет ли Он с нами откровенен?

– Кто знает. Когда-то я ему даже нравился. Хотя бы потому, что моя жизнь была настолько унылой, что ему и в голову не приходило распространять обо мне сплетни. Все равно никто бы не поверил, что со мной случилось что-то необычайное. А с другой стороны, когда Стив Мац обвинил его в краже золотого ожерелья и позже прогнал из клуба, я попытался объяснить ему, что с точки зрения закона, если нет свидетеля или самой украденной вещи, у Маца нет оснований для судебного дела.

– Тогда почему же прогнали Бенни?

– Ну, в то время я был студентом второго курса юридического колледжа, и к тому же не очень предприимчивым. А Мац был ведущим игроком команды. И пока он был на таком счету, он мог прогнать из организации почти любого.

– Может быть, нам сначала позвонить этому Бенни?

– Бенни никогда не высовывался ради других. Думаю, что ему труднее будет отказаться поговорить с нами, если мы просто заявимся к нему домой.

В десять часов они ушли из ресторана. Но перед этим Сара позвонила на квартиру к Эндрю. С женой Эндрю Клэр она встречалась несколько раз и всегда находила ее милой, но страшно застенчивой женщиной. Она никогда не казалась идеальной парой для ее яркого, с острым язычком мужа.

– Я... гм... думала, может быть, вы знаете, – мямлила Клэр. – Вы дружите с Эндрю и все такое.

– Что знаю?

– Мы разошлись. Примерно шесть недель назад Эндрю ушел из этого дома. Он живет теперь на квартире, недалеко от больницы. Если хотите, могу дать его телефон.

– Клэр, мне жаль слышать об этом.

– Спасибо. Но, я думаю, это к лучшему. Последние несколько лет Эндрю был женат скорее на больнице. А теперь он сказал мне, что у него связь с другой женщиной. Но не сказал, с кем именно. Хотите верьте, хотите нет, но я думала о вас.

– Это совершенно неверно, Клэр. На самом деле уже несколько недель мы не разговариваем друг с другом.

Сара записала новый телефон Эндрю и попыталась позвонить ему, но ответа не было.

Улица Ригэл находилась недалеко от останков когда-то процветающего района красных фонарей, который окрестили зоной потасовок. Они прошли три с половиной квартала под небольшим моросящим дождем, под звуки отдаленного грома. Жилище Бенни Синга находилось в непривлекательном кирпичном жилом здании с запахом мочи при входе и необычайно большим количеством кнопок звонков на двери. Напротив одной из кнопок стояла фамилия Бенни. После двух звонков он показался наверху лестничного марша в подъезде дома, посмотрел на них и бросился открывать дверь.