Естественный отбор
Шрифт:
Пропылённых путников встречали старшие лакеи, мажордом просто не успевал оказывать полагающиеся почести всем прибывающим гостям.
– Как, неужели его высочество не встретит нас? – удивилась девушка.
– Мили, – опять вздохнул брат, – ты видишь, лакеи разгружают багаж из трёх карет, прибывших незадолго до нас. Оглянись, за нами следует ещё несколько. Да если Дагон будет лично встречать каждую карету, он попросту свалится от усталости и голода уже к вечеру! А я уверен, что гости будут прибывать даже ночью. Не волнуйся, мы ещё увидимся с ним. Думаю, не далее, как за ужином.
– Уже за ужином?
– Какой ужас, – флегматично заметил Редвиг, помогая Миралите выбраться из кареты.
– Где? – девушка оглянулась вокруг.
– Ужас, что ты не успеешь собраться к ужину.
– Опять ты за своё! Не забывай, зачем мы приехали!
– Да помню я, помню, – досадливо поморщился мужчина, – только об этом и думаю.
– Это хорошо, – Миралита приняла шутку за чистую монету.
Брат и сестра оставили Луниту распоряжаться выгрузкой и размещением багажа, а сами намеревались последовать за лакеями в выделенные им покои. Не успели молодые люди добраться до массивных богато украшенных дверей, как позади них раздался шум подъезжающей кареты и громкие крики.
– Эй, деревенщина! Убирай свою развалюху, освобождай место для герцогини Йетской!
Кучер прибывшей следом за ними кареты пожелал занять именно то место, на котором стояла карета Роунхеджей. К месту разгорающегося скандала уже спешил распорядитель приёма гостей.
– Ред, зачем он так? Здесь же всем хватит места? – поинтересовалась Миралита у брата, который, не останавливаясь, следовал за сопровождавшим их слугой.
– Какова хозяйка, таковы и слуги, – поморщился брат.
– Но как можно позволять своим слугам так грубо себя вести при посторонних?! Ей и самой должно быть неприятно слышать такие грубые слова?
Редвиг в очередной раз глубоко вздохнул.
– Мили, а может, ну его, Дагона? Вернёмся с тобой домой, устроим несколько сногсшибательных приёмов, на которых ты сможешь показать все-все свои новые платья. Я даже закажу тебе ещё кучу нарядов! Пригласим достойных молодых людей, и ты выберешь из них лучшего?
– Ред, но все лучшие собрались здесь, – резонно заметила сестра.
– Малышка, как же я не подумал. Тебя, такую чистую и наивную, съедят ещё на подступах к трону. Давай, пока не поздно, откажемся от этого приёма.
– Ну что ты такое говоришь, – смех девушки колокольчиком разлился по залу, который они проходили в этот момент. – Принц Дагон не позволит плохо обращаться с его гостями. А уж когда я стану его невестой, тогда вообще никто не посмеет сказать худого слова будущей королеве! И потом, у меня же есть ты. Ты всегда сможешь защитить меня от таких грубиянов, это так?
– Ты должна понимать, что я не везде смогу быть с тобой. Поверь, родная, порой в женских гостиных разворачиваются баталии почище, чем на поле боя.
– Женщины могут драться?! – девушка даже остановилась и в недоумении уставилась на брата.
– Ну что ты, драка это уже самый последний аргумент, хотя я слыхивал и про таковые. А вот языком своим ядовитым пройтись по сопернице или подсыпать что-нибудь в чашечку с чаем, это зачастую практикуется.
– Мне порой кажется, что ты попросту не хочешь,
– Как ты проницательна, сестрица. Да, я не хочу, чтобы ты выходила за него замуж. А положение в свете? Да что оно значит для нас? За кого бы ты ни вышла, ты навсегда останешься моей любимой маленькой сестрёнкой.
– Я уже большая! – не согласилась девушка.
– Или большой любимой сестрёнкой, – бросил примирительную реплику Редвиг, на что Миралита окинула его подозрительным взглядом, изыскивая скрытый подвох.
К этому времени их провожатый подошёл к одной из дверей, приоткрыл её и остановился, почтительно ожидая, пока высокородные гости приблизятся. Из комнаты вышла горничная в тёмно-синем строгом платье и белом накрахмаленном переднике.
– Добрый вечер, леди Миралита, – служанка присела в знак почтения, – моё имя Сайна, я буду вашей горничной, пока вы гостите в замке Герт. Ванна для вашей светлости уже готова.
– Очень приятно, Сайна, я рада, что мне будет помогать такая расторопная девушка, – вежливо ответила Мили, затем она повернулась к брату и произнесла: – Ред, дорогой, передай его высочеству мои сожаления, но я не смогу присутствовать сегодня на ужине.
Мужчина согласно кивнул, нежно поцеловал сестру в щёчку, произнёс «До встречи!» и последовал за провожатым в отведённые для него комнаты. Миралита зашла в гостиную своих покоев и огляделась. Стены были обиты сиреневым с серебром гобеленом, во весь пол раскинулся пушистый ковёр работы ульчитских мастеров, полукруглые мягкие диванчики и кресла приятно радовали глаз нежными розовыми цветами на бледно-сером фоне. Рядом с ними стоял столик розового дерева. В розово-сиреневой гамме были и газовые занавеси на трёх огромных окнах, доходивших до пола и имеющих выход на балкон. Светло-фиолетовые портьеры в данный момент были широко распахнуты, и можно было наблюдать, как закатное небо окрасилось в тревожный красный цвет.
– Всё, как я люблю, – улыбнулась гостья принца, проходя в спальню, оформленную в бежево-кремовых тонах.
– Эти покои выделены вам по личному распоряжению его высочества, – сухо пояснила Сайна.
– Его высочество принц Дагон со всеми так внимателен? – поинтересовалась Миралита.
Горничная лишь низко поклонилась, показывая, что не знает ответ или же не хочет отвечать.
– Сайна, минуту назад ты улыбалась мне и была приветлива. Что случилось?
– Ничего, ваша светлость, позвольте проводить вас в ванную комнату, иначе вода остынет, – отстранённо-почтительно произнесла служанка.
– Сайна, хоть брат и повторяет, что я наивна и несведуща во многих вещах, но поверь, я не глупа и разбираюсь в настроении окружающих меня людей. Только что ты была приветлива и вдруг резко закрылась, как иголками покрылась. Нам придётся существовать вместе некоторое время, и я не хочу, чтобы между нами возникли недоразумения. Скажи, что случилось? – девушка повернулась спиной к горничной, позволяя той расшнуровать платье.
– Разве вам есть дело до слуг, госпожа?
– Мне есть дело до всех, кто находится рядом со мной, и мне не важно, кто этот человек – слуга или господин. Мне не хочется, чтобы между нами возникло недопонимание.