Естествознание, философия и науки о человеческом поведении в Советском Союзе
Шрифт:
Помимо того, что в качестве своеобразного «прикрытия» генетика использовала престиж и авторитет известных ученых, она могла пользоваться для этого и названиями новых, имеющих известную притягательность направлений в науке. Одним из наиболее удивительных в этом отношении примеров сочетания подлинной научности и искусной хитрости является (связь кибернетики и генетики, существовавшая в период с 1958 по 1965 г. [348] . В отдельной главе этой работы, посвященной кибернетике, я останавливаюсь несколько подробнее на причинах бурного развития кибернетики в СССР после 1958 г. Идея связи генетики и кибернетики претворялась в жизнь теми советскими учеными, которые страстно стремились преодолеть влияние лысенкоизма в науке. Выступая под именем кибернетики, генетика получила доступ к издательствам, проникала в институты и становилась предметом научных дискуссий.
348
Я выражаю признательность С. Маккласки (Колумбийский университет) и Марку Адамсу, сообщившим мне интересную информацию о связи между кибернетикой и генетикой, существовавшей в то время в Советском Союзе.
Следует отметить, что о наличии связей между генетическим кодом и теорией информации довольно давно говорилось как в Советском Союзе, так и за его рубежом. Еще в 1944 г. в своей небольшой работе, озаглавленной «Что есть жизнь?», Эрвин Шрёдингер говорил о том, что жизнь — это борьба организма с распадом (максимальной энтропией) путем поглощения информации (негативной энтропии) из окружающей среды [349] . Гены, которые Шрёдингер называл «периодическими кристаллами») описывались им как
349
Schrodinger E.What Is Life. Р. 71. Джеймс Уотсон подчеркивал значение этой небольшой работы Шрёдингера, благодаря которой Фрэнсис Крик решил оставить физику и обратиться к проблемам биологии (см.: Watson J.D.The Double Helix. N.Y., 1968. Р. 13).
350
В своем выступлении на сессии ВАСХНИЛ в 1948 г. Лысенко осудил эту работу Шрёдингера.
После того как в 1958 г. в Советском Союзе начался «кибернетический бум», в печати стали появляться статьи и книги по генетике, в которых использовалась кибернетическая терминология. Среди авторов этих работ были такие выдающиеся генетики, как И.И. Шмальгаузен и Н.В. Тимофеев-Рессовский, пострадавшие от «лысенкоизма», а также А.А. Ляпунов, Ж.А. Медведев и К.С. Тринчер [351] . В статье, написанной вместе с А.Г. Маленковым, Ляпунов критиковал положения «мичуринской биологии» с позиций кибернетики и определял ген в качестве «частицы и одновременно материального носителя наследственной информации» [352] . В самом первом номере теоретического журнала «Вопросы кибернетики» его первый редактор Ляпунов писал о том, что генетика представляет собой «еще один пример того, как биология сталкивается с исследованием систем управления».
351
Многие из этих статей переведены на английский язык. Смотри статьи этих авторов, опубликованные в журнале «Вопросы кибернетики».
352
Ляпунов А.А., Маленков А.Г.Логический анализ наследственной информации // Вопросы кибернетики. 1962. № 8. С. 293–308.
В начале 60-х годов, как уже отмечалось выше, основные надежды Лысенко на сохранение господства в области сельскохозяйственной науки были связаны с выдвинутым им проектом повышения продуктивности молочного производства. Для этого Лысенко предлагал использовать метод скрещивания различных пород, для чего, в частности, чистопородных «джерсийских» быков, приобретаемых по высоким ценам в Западной Европе, скрещивали с коровами восточнофризской, холмогорской и костромской пород.
Этот метод был известен давно, но его использование было связано с известным риском. Целью такого скрещивания было, разумеется, получение потомства, обладающего лучшими свойствами пород обоих родителей. Джерсийская порода была известна высокой жирностью молока (как правило, 5–6%), что явилось результатом тщательной работы с этой породой на протяжении более чем 250 лет; вместе с тем средние надои у коров этой породы были значительно меньшими, нежели у многих других пород. Таким образом, логичным было бы скрещивание джерсийской породы с породой, отличающейся большими надоями, такой, например, как голштино-фризская. Риск, связанный с этим методом, заключался в возможной утрате контроля и вследствие этого ухудшении характеристик потомства. Другими словами, использование этого метода требовало искусства; использующий его должен быть хорошим специалистом, разбирающимся в генетике, и тогда этот метод мог принести желаемые результаты. Искусственное осеменение существенно улучшало возможности такого метода скрещивания. Ключом к успеху в этой области являлся тщательный контроль. Если происходило скрещивание представителя чистопородной линии с представителем, родословная которого была неизвестна, то их потомство могло обладать ценными индивидуальными качествами (как, например, удойность), но ценность этого потомства с точки зрения улучшения породы оказывается весьма низкой; если это потомство используется затем в целях его разведения, то это быстро снижает породистость всего стада. Более того, некоторые наиболее важные свойства молочных коров могут оказаться результатом «слитной наследственности», то есть могут быть связаны с генами обоих родителей, а потому, например, скрещивание быка породы, коровы которой дают молоко повышенной жирности, с коровой, представляющей породу с низкими показателями жирности молока, обычно приводит к тому, что их потомство дает молоко средней жирности. Последующее скрещивание такого потомства с представителями тех линий, жирность молока у которых является низкой, приводит к постепенному снижению жирности молока у представителей последующих поколений до тех пор, пока признаки одного из родителей, представлявшего породу с высокими показателями жирности молока, не исчезнут совсем. Отсутствие доминантности некоторых особенно ценных признаков существенно затрудняет работу специалистов, занимающихся разведением крупного рогатого скота.
Лысенко заявил, что он нашел метод, обеспечивающий сохранение потомством ценных свойств родителей, и что эти свойства будут сохраняться, а не ослабевать и в последующих поколениях.
Метод, использованный Лысенко, был основан на им же самим сформулированном «законе жизни биологических видов», построенном, в свою очередь, на более ранних представлениях Лысенко о «расшатанной» и «стабильной» наследственности [353] . Скрещивая чистопородных быков джерсийской породы с коровами из обычных колхозных стад, отличающимися и высокой удойностью, Лысенко знал, что первое поколение их потомства будет обладать относительно высокими достоинствами, что, в свою очередь, скажется как на количестве, так и на качестве получаемого от этого потомства молока. Однако в дальнейшем заявления Лысенко, утверждавшего о возможности «фиксации» у этого потомства ценных наследственных качеств, расходились с обычными представлениями специалистов в области разведения скота. Он, правда, говорил о том, что для этого скрещивания коровы должны быть крупных размеров и в период беременности их следует обильно кормить [354] . Если по отношению к первому поколению эти условия, особенно в части кормления, будут соблюдены, то тогда, считал Лысенко, последующие поколения уже не будут нуждаться в особых методах кормления. И бычки этой линии могут, как считал Лысенко, спокойно использоваться в качестве производителей потомства с высокими надоями и показателями жирности молока.
353
В работе «Теоретические основы направленного изучения наследственности сельскохозяйственных растений» Лысенко пишет, что действие этого закона заключается в том, что «вся жизнедеятельность каждого биологического вида, а следовательно, и каждого живого тела направлена… на сохранение и увеличение численности данного вида…».
354
См.: Лысенко Т.Д.Интенсивные работы по животноводству в Горках Ленинских.
В связи с этим Министерством сельского хозяйства СССР были отданы распоряжения, рекомендующие колхозам и совхозам закупать быков-производителей из хозяйства Лысенко в Горках Ленинских и дающие этому хозяйству завидные финансовые преимущества при такого рода сделках [355] .
Однако еще до официальной отставки Хрущева появились признаки, говорящие о том, что положение Лысенко становится безнадежным. Невозможно было остановить развитие биологической науки в других странах, а потому даже бесконечное число уловок, к которым прибегал Лысенко, не могло воспрепятствовать растущему вниманию к генетике [356] . Лысенко пытался принять вызов генетики, обратившись к проблеме разведения цыплят — области, в которой за годы, прошедшие после окончания второй мировой войны, в странах Запада был совершен революционный переворот; в его хозяйстве в Горках Ленинских были предприняты попытки существенного увеличения производства яиц, но через несколько лет от них отказались, не привлекая к этому факту внимания общественности [357] . Среди специалистов
355
См.: Приказы по Министерству сельского хозяйства СССР от 5 января 1961 г., № 3 («Об опыте работы экспериментального хозяйства Горки Ленинские по повышению жирномолочности коров») и от 26 июня 1963 г, № 131 («Об улучшении работы по созданию жирномолочного стада крупного рогатого скота в колхозах и совхозах путем использования племенных животных, происходящих с фермы Горки Ленинские, и их потомков»).
356
С уничтожающей критикой взглядов Лысенко выступали в своей статье Ж. Медведев и В. Кирпичников (Перспективы советской генетики // Нева. 1963. № 3. С. 165–175). Она побудила сторонника Лысенко М.А. Ольшанского написать ответную статью «Против фальсификаций в биологической науке» (Сельская жизнь. 1963. 18 августа. С. 2–3).
357
См.: О результатах проверки деятельности базы Горки Ленинские // Вестник АН СССР. 1965. № 11. С. 124.
Слухи о том, что хозяйство Лысенко переживает трудности, открыли дорогу для новой волны критики в его адрес. В предыдущие годы эта критика касалась в основном вопросов скудности теоретических воззрений Лысенко. Почти все его критики из числа представителей академической науки (в том числе и Вавилов) отдавали должное его таланту агронома-практика. Они надеялись на «modus vivendi», позволяющий им определять положение дел в теории и, если необходимо, сохраняющий за Лысенко право на проведение своих экспериментов, но только при условии его невмешательства в сферу теории [358] . Теперь же стала очевидной возможность разрушения самого основания власти Лысенко — его репутации человека, служащего делу практического сельского хозяйства.
358
Сам Лысенко, разумеется, никогда не соглашался с идеей сосуществования различных подходов в биологии. В качестве примера его претензий на исключительность и требований отказаться от «неверных» теорий в биологии см.: Агробиология. С. 135.
В 1956 г. хозяйство Лысенко в Горках Ленинских было выведено из подчинения ВАСХНИЛ и передано в ведение Академии наук СССР, что явилось дополнительным шагом в сторону постановки деятельности Лысенко под неусыпный контроль со стороны его критиков. Еще одним шагом в этом направлении явились реформы Всесоюзной академии, осуществленные в 1961 и 1963 гг., энергичным инициатором которых являлся лауреат Нобелевской премии по химии Н.Н. Семенов, бывший противником нашего агронома [359] . Выдающийся советский физик А.Д. Сахаров, ставший впоследствии известным диссидентом, выступая на собрании по выборам новых членов академии, призвал советских ученых голосовать против «лысенкоиста» Н. Нуждина, и его кандидатура была единогласно отвергнута [360] . Однако Лысенко продолжал сопротивляться любым попыткам инспектировать его деятельность; он пытался даже «редактировать» всю информацию, исходящую из возглавляемого им хозяйства, будучи уверенным в поддержке его общей линии со стороны партийных органов. И действительно, как отмечает в своей книге Ж. Медведев, в июле 1962 г. только благодаря вмешательству политического руководства было отменено решение комиссии Академии наук о признании неудовлетворительной деятельности возглавляемого Лысенко Института генетики [361] .
359
Б.Е. Быховский, бывший академик-секретарь Отделения общей биологии АН СССР, писал: «Практически с момента создания нашего отделения мы получали сигналы о том, что не все было в порядке у администрации хозяйства в Горках Ленинских» (Вестник АН СССР. 1965. № 11. С. 107). См. также комментарии Лысенко на статью Семенова (там же. С. 61); статью Семенова «Наука не терпит субъективизма» (Наука и жизнь. 1965. № 4. С. 38–43), а также мою главу о планах Семенова по реформе академии в: Juviler and Morton, eds., Soviet Policy-Making. Корреспондент газеты «The New York Times» Уолтер Салливан в частной беседе со мной в 1967 г. рассказывал о том, что летом того же года он разговаривал с Семеновым, который, в частности, говорил: «С 1950 г. моей целью было соединение биологии с химией. Сначала этого нельзя было сделать из-за проблемы Лысенко. Однако пять лет назад мне удалось организовать в академии Отделение биохимии, биофизики и химии физиологически активных соединений… Сначала это было чисто механическое соединение различных дисциплин, но теперь это почти химическое соединение».
360
См.: Medvedev Zh.The Rise and Fall of T.D. Lysenko. Р. 215–217.
361
Medvedev Zh.The Rise and Fall of T.D. Lysenko. Р. 198–199.
Отставка Никиты Хрущева, последовавшая 15 октября 1964 г., устранила последнее препятствие на пути к восстановлению нормального положения в советской биологии. Буквально в следующие недели на страницах газет появились статьи, в которых критиковались взгляды Лысенко [362] .
Один из авторов обращает внимание на разрушительное влияние, которое «дело Лысенко» оказало на преподавание биологии; он отмечает, в частности, что «тщетными будут попытки найти описание законов наследственности или описание роли ядра клетки и содержащихся в нем хромосом» в обычном школьном учебнике для 9-го класса [363] . В «Литературной газете» (от 23 января 1965 г.) появляется статья, которая затем характеризуется официальными представителями Академии наук как очень важная для наиболее полного представления о взглядах и деятельности Лысенко [364] . Автор статьи с цифрами в руках высказывает сомнение по поводу заявлений руководителей хозяйства в Горках Ленинских о том, что их хозяйство производит быков, которые способны производить неограниченное число поколений коров, обладающих высокими показателями жирности молока. Через несколько дней президиум АН СССР создал комиссию (во главе с А.И. Тулупниковым) по проверке деятельности хозяйства, возглавляемого Лысенко. Комиссия, состоящая из восьми человек, в течение более пяти недель проверяла работу хозяйства. Результаты работы комиссии, оформленные в виде справки, содержащей многочисленные цифровые данные о бюджете хозяйства, количестве урожаев и поголовья скота, использовании удобрений, производстве молока и яиц и т. д., впервые в истории «дела Лысенко» давали объективный анализ деятельности хозяйства и ее соответствия публичным заявлениям Лысенко. 2 сентября 1965 г. эти результаты были оглашены на совместном заседании президиума АН СССР, коллегии Министерства сельского хозяйства и президиума ВАСХНИЛ. На важность этого заседания указывает то обстоятельство, что председательствовал на нем президент АН СССР М.В. Келдыш, а также то, что публикации его материалов был посвящен весь номер журнала «Вестник АН СССР» (1965. № 11).
362
См., напр.: Дудинцев В.Нет, истина неприкосновенна! // Комсомольская правда. 1964. 23 октября; Бианки В., Степанов В.Кто написал опровержение? // Комсомольская правда. 1965. 16 марта.
363
См.: Воронцов Н.Жизнь торопит: нужны современные пособия по биологии // Комсомольская правда. 1964. 11 ноября.
364
Аграновский А.Наука на веру не принимает. Основные положения этой статьи были подтверждены затем комиссией АН СССР по проверке деятельности хозяйства в Горках Ленинских (см.: Вестник АН СССР. 1965. № 11. С. 1–128).
Комиссия пришла к заключению, что высокие показатели, достигнутые хозяйством, объясняются его исключительно привилегированным положением по сравнению с обычными хозяйствами. Располагая всего 1260 акрами пахотной земли, хозяйство Лысенко имело, например, 10–15 тракторов, 11 автомашин, 2 бульдозера, 2 экскаватора и 2 комбайна. В пропорциональном отношении ферма Лысенко получала в несколько раз больше капитальных вложений и электрической энергии, нежели соседние с ней хозяйства. Исходя из этого, считали члены комиссии, нет ничего удивительного в том, что показатели этого хозяйства были выше, чем у соседей.