Естествознатель. Тайны Троссард-Холла
Шрифт:
– Кто там? – сварливо спросил он, не торопясь открывать, но ответом ему было молчание.
– Что за невоспитанность? – пробурчал Даниел, все же распахнув дверь. Но к его великому удивлению, за ней никого не оказалось. Милли Троуд невпопад захихикала, а Тод ленивой походкой подошел к двери и, легонько толкнув в сторону своего низкорослого одногруппника, вышел на крыльцо, покрытое снегом.
– Чьи это глупые шуто… – он не успел договорить, поскольку ему на голову вылилось целое ведро какой-то странной жидкости, а он от неожиданности вскрикнул и попятился назад, к своим друзьям у камина. От его насмешливого поведения не осталось и следа, а сам мальчик представлял сейчас жалкое зрелище: его прекрасные каштановые локоны спутались и как пакли повисли по плечам, лицо позеленело – может, и не от холода, а от той
Раздались веселые смешки и улюлюканья, а затем ко львам пожаловали нежданные гости – двое молодых людей, одетых как на карнавал – в маски и странные костюмы. Похоже, это были старшекурсники, однако потешные костюмы делали их моложе.
– Ну что, классную прическу мы ему сделали, да, Дориус? – сказал один другому, и они опять расхохотались, удивив смущенных первокурсников неимоверно.
– Ты уж прости, парень, что мы тебя искупали… Традиция у нас такая. Все новички должны пройти испытание. Кстати, мы ваши коллеги, только со второго курса. Я – Помпилиус, а это Дориус. – При этих словах Тод досадливо нахмурился, ну а вот Даниел Фук был, напротив, невероятно счастлив, что избежал ночной экзекуции. Он смотрел себе под ноги, старательно пряча на хитром лице довольную ухмылочку. Помпилиус, не дожидаясь приглашения, хотел было примоститься рядом с ребятами у огня, да только вот поскользнулся и с громким стуком плюхнулся прямо на пол. Теперь уже смеялись все, в том числе и многострадальный Тод, и мирная обстановка в спальном домике была восстановлена.
Ребята еще долго сидели все вместе: второкурсники делились опытом со своими преемниками, рассказывая про строгих преподавателей, чьи занятия пропускать нежелательно, и о профессорах-добряках, предметы которых можно прогуливать без зазрения совести. Они также немного поведали об игре в едингбол и о торжественном мероприятии в конце первого полугодия – Празднике рисовых фонарей 8 . Словом, намечались некоторые грандиозные события, в которых всем без исключения хотелось поучаствовать.
8
Ежегодный праздник студентов Троссард-Холла
Веселье продолжалось до тех пор, пока морда единорога-охранника не заглянула в полуоткрытое окно, что означало только одно: всем пора спать – и младшим, и старшим. Единороги вообще очень ревностно относились к дисциплине и не допускали даже мысли о том, что кто-то до глубокой ночи будет гулять и балагурить. Правда, строгих стражей порядка было очень легко задобрить – достаточно только протянуть им большую спелую морковку, как они начинали чавкать и забывали обо всем на свете. Так что охранники из них были никудышные.
Впрочем, непрошенные гости едва ли могли пробраться на территорию школы, и тому было несколько причин. Во-первых, лощина, где находился Троссард-Холл, была со всех сторон окружена лесным лабиринтом, таким дремучим и непроходимым, что даже знающие люди не рисковали туда заходить. Старые долговязые ели создавали непроходимый заслон, сравнимый разве что с неприступной крепостной стеной, куда не мог пробраться враг. Во-вторых, удачное расположение скрывало этот живописный уголок от глаз тех, кто имел возможность созерцать его с высоты птичьего полета. Вид на город открывался только под определенным углом; в противном случае попытка разглядеть что-либо внизу заканчивалась неудачей. Такой обман зрения казался студентам необъяснимым; впрочем, как и многие другие природные феномены этой местности, например, теплая оюньская погода круглый год. Вместе с тем, все это добавляло Троссард-Холлу некой таинственности и загадочности; некоторые люди хотели сюда попасть только ради того, чтобы воочию увидеть все эти необычные вещи. Никому не приходило в голову, что в лощине может быть небезопасно; сама природа, казалось, говорила о том, что это место находится под ее особым присмотром. И сейчас, когда вся школа погрузилась в сон, среди ребят не встретилось ни одного, который со страхом прислушивался бы к ночным шорохам и звукам.
Глава 5. В которой с Артуром случается пренеприятнейшее происшествие
Артур проснулся глубокой ночью от громкого посапывания Тина. Тот сладко причмокивал во сне, смешно свернувшись на кровати калачиком, и напоминал сейчас котенка, ненароком забредшего на хозяйскую постель. Тин спал крепко, и разбудить его сейчас было практически невозможным предприятием. Артур улыбнулся и закрыл глаза, однако загадочный шелест за окном заставил его прислушаться. И что было такого странного в этом звуке? Ветер либо же какой ночной зверек вполне мог шуршать подобным образом… Тем не менее, любопытство заставило Артура подняться с кровати и решительно двинуться в сторону холла, откуда можно было выйти наружу из домика.
Мальчик быстро накинул на плечи свой полушубок и осторожно, стараясь никого не разбудить, покинул натопленное помещение. Его сразу же поприветствовал холодный смраденьский ветер.
Вокруг, надо сказать, было довольно жутко – масляные фонари никак не справлялись с чернотой ночи и освещали лишь себя, поблескивая в темноте, как глаза хищного зверя. Высокая стена черного леса подступала прямо к спальному домику Морских львов; искривленные старые деревья жадно тянули к нему свои ветви, словно желая схватить покрепче, а из чащи доносились протяжные завывания каких-то ночных обитателей, судя по всему, отнюдь не безобидных. Однако юношу, который с детства привык жить в непосредственной близости от леса, вовсе не напугала зловещая атмосфера, царившая в лощине. Он задумчиво стоял перед своим шале, с наслаждением вдыхая свежий воздух. Снег, еще недавно покрывавший городок студентов, успел растаять и превратиться в жидкую грязь, хотя вокруг их дома еще лежали довольно крупные белоснежные островки.
Отчего-то юноше совсем расхотелось спать. Он задумался о том, как ему удалось попасть сюда, и что его ждет. Был ли какой-то скрытый смысл в том, что Баклажанчик принес его именно в Троссард-Холл или так получилось случайно? Зачем вообще единорог забрал его с площади? Что за странные чары околдовали его разум, подтолкнув к тому, чтобы он сам сел на спину крылатого зверя? Что, наконец, хотел от них тот второй, белый единорог? Сейчас, со всей ясностью вспоминая подробности злополучного полета, мальчик мог с убеждением сказать, что белый зверь пытался напасть именно на него. Но с какой целью? Все произошедшее в воздухе в тот день было окутано какой-то непостижимой тайной, которую мальчик очень хотел бы разгадать.
Артур также думал о своей кормилице. Левруда, возможно, уже не надеется увидеть своего подопечного живым… Хорошо же он отплатил ей за любовь и доброту, нечего сказать; улетел на единороге, даже не попрощавшись. Кто теперь будет помогать ей утеплять ставни от смраденьских холодов и носить продукты?
Артур с грустью смотрел на пелену темного леса; с этой стороны непроходимая чаща выглядела так же мрачно и неприветливо, как в его родном городе. Внезапно юноша опять услышал шорох, тихий и осторожный, словно мышка пробежала по снегу и скрылась где-то в сугробе. Именно этот таинственный звук и заставил мальчика покинуть свою постель. Артур замер, оглядываясь. И вот перед его глазами предстала прелюбопытнейшая картина – с восточной стороны спального домика из-за угла тянулась по снегу длинная красная лента. Издалека она напоминала кровь, и, вероятно, Артур с испугу так бы и подумал… Но лента шевелилась и двигалась как живая; она по-змеиному ползла по снегу, покуда, наконец, совсем не скрылась с глаз удивленного мальчика. Когда Артур выходил из шале, ему даже не пришло в голову испугаться или заподозрить чего дурного в том тихом шелесте под окном, однако сейчас он внутренне сжался от недобрых предчувствий. Краешек алой ленты опять выглянул из-за угла дома, словно играясь и заманивая к себе бодрствующего наблюдателя.
– Что же это? – под нос себе пробормотал Артур, ребяческое любопытство которого явно пересиливало страх. Осторожно ступая, он решил обойти дом с противоположной стороны, чтобы увидеть, кому принадлежала эта странная лента. Казалось, все замерло – и ветер больше не шумел в округе, и таинственный шелест прекратился, словно в обиду на то, что его поддразнивания так никого и не привлекли. Артур смело завернул за угол дома; их с Тином окно было чуть приоткрыто, и даже на улице был слышен неприличный храп его друга. Вдруг на Артура накинулось что-то из темноты и завизжало, отчего тот вздрогнул всем телом, будучи готовый дать деру как можно скорее.