Эстетика однополой любви в древней Греции
Шрифт:
См. также: рассказ про Исада, сына Фебида (Плутарх. Агесилай 34 [Плутарх 1994, т.2, с.58] То же: Элиан. Пёстрые рассказы VI 3 [Элиан 1963, с.55]). Другая версия: Исид (Полиэн II 9 [Полиэн 2002, с.106])
Агесилай
(№ 896). «Когда он [ Агесилай] находился в так называемых агелах вместе с другими мальчиками, его возлюбленным был Лисандр, пленившийся прежде всего его природной сдержанностью и скромностью, ибо, блистая среди юношей пылким усердием, желанием быть первым во всем, обладая крепостью тела и живостью нрава, которую ничем нельзя было сдержать, Агесилай отличался в то же время таким послушанием и кротостью, что все приказания выполнял не за страх, а за совесть: его более огорчали упреки, чем трудная работа. Красота его в юные годы делала незаметным телесный порок – хромоту» (Плутарх. Агесилай 2, пер. К.П.Лампсакова [Плутарх 1994, т.2, с.36])
(№ 897). «Калликратида, Гилиппа и Лисандра звали в Лакедемоне мотаками: так назывались там рабы из богатых домов, которых вместе с сыновьями хозяев посылали в гимнасий, для совместных упражнений; Ликург не только допустил это, но даже даровал права гражданства тем, кто содействовал обучению мальчиков…» (Элиан. Пёстрые рассказы XII 43 [Элиан 1963, с.95])
(№ 898). «Царь Агид умер, оставив после себя Леотихида, считавшегося его сыном, и брата Агесилая. Лисандр, любивший Агесилая, убедил его завладеть царской властью по праву законнорожденного Гераклида» (Плутарх. Лисандр 22, пер. М.Е.Сергеенко [Плутарх 1994, т.1, с.498])
(№ 899). «…когда того требовало общее дело, он более считался с обстоятельствами. Так, например, он доказал это однажды, когда, снимаясь поспешно с лагеря, покинул своего возлюбленного, находившегося в болезненном состоянии. Тот звал его и молил остаться, но Агесилай повернулся и сказал: «Трудно быть и сострадательным и рассудительным одновременно». Об этом случае рассказывает философ Иероним» (Плутарх. Агесилай 13, пер. К.П.Лампсакова [Плутарх 1994, т.2, с.44]), то же: Плутарх. Изречения спартанцев 2, 17 [Плутарх 1990, с.289]; Плутарх. Изречения царей и полководцев 60, 4 [Плутарх 1990, с.365])
(№ 900). «…Спифрадат был по происхождению персом и прежде находился при дворе Фарнабаза… Впоследствии Спифрадат стал его врагом и … сначала бежал в Кизик, а оттуда пришел к Агесилаю вместе с сыном Мегабатом, юным и прекрасным. Агесилай принял их к себе, главным образом, из-за юноши, так как он, по слухам, был страстно влюблен в Мегабата, а кроме того, [он дорожил] и самим Спифрадатом[, считая], что он будет хорошим советником в военных делах и вообще полезным человеком» (Аноним (Оксиринхский историк). Греческая история 16, 4 [Ксенофонт, ГИ 1993, с.275])
(№ 901). «(11) … Спифридат же, с тех пор как отделился от Фарнабаза и перешел к Агесилаю, постоянно сопровождал его во всех походах. У него был сын – прекрасный юноша по имени Мегабат, которого Агесилай горячо любил. … [ Агесилая] не менее мучила и любовь к Мегабату, хотя, когда юноша бывал с ним, он упорно, всеми силами старался побороть эту страсть. Однажды, когда Мегабат подошел к нему с приветствием и хотел обнять и поцеловать его, Агесилай уклонился от поцелуя. Юноша был сконфужен, перестал подходить к нему и приветствовал его лишь издали. Тогда Агесилай, жалея, что лишился его ласки, с притворным удивлением спросил, что случилось с Мегабатом, отчего тот перестал приветствовать его поцелуями. «Ты сам виноват, - ответили его друзья, - так как не принимаешь поцелуев красивого мальчика, но в страхе бежишь от них. Его же и сейчас можно убедить прийти к тебе с поцелуями, если ты только снова не проявишь робости». После некоторого молчания и раздумья Агесилай ответил: «Вам не нужно уговаривать его, так как я нахожу больше удовольствия в том, чтобы снова начать с самим собою эту борьбу за его поцелуи, чем в том, чтобы иметь все сокровища, которые я когда-либо видел». Так держал себя Агесилай, когда Мегабат был поблизости; когда же тот удалился, он почувствовал такую страсть к нему, что трудно сказать, удержался ли бы он от поцелуев, если бы тот снова появился перед ним» (Плутарх. Агесилай 11, пер. К.П.Лампсакова [Плутарх 1994, т.2, с.42-43])
(№ 902). Другой вариант ответа Агесилая: «Не стоит убеждать его. Я считаю, что быть выше подобных вещей мне даже важнее, чем завоевать густонаселенный и хорошо укрепленный город. Ибо лучше сохранить собственную свободу, чем лишить ее других» (Плутарх. Изречения спартанцев 2, 15, пер. М.Н.Ботвинника [Плутарх 1990, с.289])
(№ 903). «Перед отправлением Отий пришел прощаться с Агесилаем. Сказав Спифридату удалиться, Агесилай в присутствии коллегии тридцати обратился к Отию с такими словами: «Скажи мне, Отий, какого происхождения Спифридат?» Тот ответил, что он не уступает никому из персов. «А видел ли ты его сына и заметил ли, как он красив?» - «А как же иначе. Ведь я вчера вечером ужинал вместе с ним». – «А говорят, что его дочь еще красивее сына»… [ далее описан брачный сговор] (Ксенофонт. Греческая история IV 1, 5-6 [Ксенофонт, ГИ 1993, с.111])
(№ 904). «После этих слов собрание было распущено. Фарнабаз сел на коня и уехал, а сын его от Парапиты, еще блиставший красотой юности, остался и, подбежав к Агесилаю, сказал: «Я тебя нарекаю своим гостеприимцем». – «Я принимаю эту честь». – «Так помни же», - сказал тот и тотчас же подал ему своё копьё дивной красоты. Агесилай принял дар и дал ему взамен две роскошные бляхи, сняв их со сбруи коня своего архиграмматика Идея. Тогда юноша, вскочив на коня, пустился за отцом.
Впоследствии, когда, в отсутствии Фарнабаза, сына Парапиты лишил власти его брат и отправил в изгнание, Агесилай принял в нем живейшее участие. Так, узнав, что он влюблен в сына афинянина Евалка, он ради гостеприимца приложил все старания, чтобы тот был допущен к участию в олимпийском беге; этот Евалк был крупнее всех прочих детей» (Ксенофонт. Греческая история IV 1, 39-40 [Ксенофонт, ГИ 1993, с.116])
(№ 905). «(13) Фарнабаз со своими людьми удалился, а сын его, задержавшись, подбежал к Агесилаю и сказал ему, улыбаясь: «Агесилай, я делаю тебя моим гостеприимцем». И с этими словами он отдал ему дротик, который держал в руке. Агесилай охотно принял подарок и, очарованный красотой и дружелюбием юноши, оглядел присутствующих, чтобы найти у них что-нибудь достойное для ответного дара прекрасному и благородному персу. Заметив лошадь писца Идея с дорогими бляхами на сбруе, он тотчас снял это украшение и подарил юноше.
И в дальнейшем он постоянно о нем вспоминал, и когда впоследствии тот был изгнан из отеческого дома своими братьями и искал убежища в Пелопоннесе, Агесилай проявил к нему величайшее внимание и помогал ему даже в его любовных делах. Тот влюбился в афинского мальчика-борца, а так как тот был для ребенка слишком высок и крепок, его могли не допустить к участию в Олимпийских состязаниях. Перс обратился с просьбами за него к Агесилаю, который, желая угодить своему гостеприимцу, горячо взялся за дело и довел его до конца, хотя и с большим трудом» (Плутарх. Агесилай 13, пер. К.П.Лампсакова [Плутарх 1994, т.2, с.43])
(№ 906). «Оба царя, когда находились в городе, ходили к одной и той же фидитии и питались за одним столом. Зная, что Агесиполид, так же как и сам он, очень расположен к любовным делам, Агесилай всегда заводил с ним разговор о прекрасных мальчиках. Он склонял юношу к любовным утехам и сам помогал ему в его увлечениях. Дело в том, что в лаконских любовных связях нет ничего грязного, наоборот, они сочетаются с большой стыдливостью, честолюбием и стремлением к добродетели, как сказано в жизнеописании Ликурга» (Плутарх. Агесилай 20, пер. К.П.Лампсакова [Плутарх 1994, т.2, с.48])