Эта безумная Вселенная (сборник)
Шрифт:
Фестерхед ухмылялся с видом завсегдатая ночных клубов.
— У тебя есть основания предполагать, что она является любовницей какого-то высокопоставленного командира?
— Вполне, — согласился Уордл, улыбаясь, словно деревенский простак.
— Следовательно, она для нас — очень ценная заложница, — продолжал Фестерхед. Казалось, он и впрямь поверил, что имеет дело с простаком.
— Вполне, — повторил Уордл.
— Опиши ее во всех подробностях, — потребовал довольный собой начальник тюрьмы.
Уордл не забыл
— Незамедлительно передайте эти сведения на Касту, — распорядился Фестерхед, когда Уордл закончил свой словесный портрет.
Вспомнив о существовании Словица, начальник тюрьмы приказал:
— Земляне должны сегодня же начать работать. Проследи, чтобы их отвели туда, куда мы их определили.
Допрос закончился.
Впервые за многие месяцы землянам пришлось расстаться. Встретились они только вечером, в очереди за ужином.
— Сейчас никаких разговоров, — вместо приветствия сказал Уордл. — Приберегите ваши впечатления до камеры.
Холден повернулся к стоящему за ним Казазоле. Тот разглядывал дно пустой миски.
— Слышал, что сказал наставник? Никаких разговоров. Так что, держи пасть за замке.
Казазола, как всегда, промолчал.
Когда землян привели в камеру и дверь защелкнулась на ночь, Уордл спросил:
— Не возражаете, если я потреплюсь первым?
— Пожалуйста, — великодушно разрешил Пай, говоря от имени шестерых.
— Я оказался в отряде стамитов. Они занимаются валкой и транспортировкой леса. Нас стерегли шесть охранников. Все, как на подбор, ленивые и беспечные. Они уселись себе в сарайчике и погрузились в игру, похожую на наши карты. На пленных — ноль внимания. Кастанцы абсолютно уверены, что никто не сбежит. Куда бежать, если у этих бедняг нет даже родного дома? Короче говоря, дисциплины в этих зарослях — почти никакой.
— А ты бы хотел, чтобы кастанцы постоянно дышали тебе в затылок? — спросил Холден.
Уордл пропустил его реплику мимо ушей и продолжал рассказ:
— Я вдоволь наговорился со стамитами, и ни один охранник не обратил на это внимания и не потребовал, чтобы я заткнулся. Похоже, кастанцы живут здесь по своему времени, хотя гатинские сутки длятся больше двадцати восьми часов. Я выяснил, что кастанский час равен примерно сорока двум нашим минутам. Часовые совершают обход по периметру стены четыре раза в час. Грубо говоря, каждые десять наших минут.
— Мы это выяснили еще ночью, когда следили за их прогулками, — напомнил ему Пай.
— Таким образом, каждый, кому не терпится спуститься со стены, должен уложиться в десять минут. Если смельчака засекут, убьют на месте. Не за попытку побега — за неповиновение. Сами понимаете, десять минут —
Уордл на несколько секунд умолк.
— Кастанцы соблюдают эту канитель с обходами не потому, что опасаются побегов. Просто таково требование военного времени — чтобы нападение извне не застигло их врасплох. Но нам от этого не легче. В глазастости кастанцам не откажешь.
— Что насчет ворот? — спросил Фоули.
— Ворота круглосуточно охраняются. Там дежурят двенадцать кастанцев, и еще дюжина находится в состоянии готовности на случай разных неожиданностей. Всего же нашу тюрьму охраняют четыреста кастанцев. На Гатине есть еще сорок подобных тюрем, десяток из которых расположены достаточно близко. А некоторые — настолько близко, что наши лесорубы работают бок о бок с тамошними.
— Сколько до ближайшей тюрьмы?
— Всего какая-то миля. Если бы не холмы и деревья, мы бы видели ее из окон камеры.
Уордл посмотрел на товарищей и хитро улыбнулся.
— Самую приятную новость я приберег на десерт. Вы заметили странное сооружение позади хором Фестерхеда? Так это не что иное, как тюремный арсенал. Там хранится не менее четырехсот автоматических винтовок и тьма-тьмущая боеприпасов.
— Твои расспросы выбили из мертвой спячки хоть одного стамита? — спросил Холден.
— Пока не заметил. — Уордл досадливо поморщился. — Думаю, они приписали их моему праздному любопытству. Ну а каковы ваши успехи?
Холден рассмеялся хриплым, жутковатым смехом, чем-то напоминающим стук гроба, грохочущего вниз по лестнице. Из кармана бывший штурман вытащил ком мягкой сероватой массы, подбросил в воздух и стал им жонглировать, после чего принялся его разминать.
— Что это у тебя? — спросил Фоули.
— Адамит.
— И зачем он?
— Да так, захотелось поиграть с пластичной взрывчаткой.
— Ты окончательно спятил! — завопил Фоули и перелетел через койку, торопясь скрыться подальше.
— Убери свою игрушку, — взмолился Пай. — Мне не по себе от одного ее вида.
— Да что вы, ребята? — усмехнулся Холден. — Ее можно даже пробовать на вкус, и ничего не произойдет. Без детонатора она не опаснее навозной лепешки.
— Ты, наверное, и детонатор прихватил с собой?
— Нет, что-то лень было тащить. Я в любое время могу принести их хоть полсотни. И тонну [37] адамита в придачу. Этого добра там сколько угодно, а кастанцам и в бошки не приходит, что кто-то может найти аламиту иное применение. Они привели рабов на место и сразу же смылись.
37
Американская тонна несколько меньше метрической и составляет 907,2 кг. — Прим. перев.