Эта девушка
Шрифт:
– Нисколько, что ты! Вы мне столько помогаете с Колдером последнее время… Я рад, что могу хоть как-то вас отблагодарить!
Она молча смотрит на ключи и вертит их в руках, поглаживая брелок с надписью «Техас». Неужели сейчас ей все равно хочется оказаться там, а не здесь?
– Мы, кажется, с тобой вчера не договорили? – вдруг произносит она, разглядывая брелок.
Я уже давно пожалел о своих словах. Слишком разоткровенничался. Поверить не могу, неужели я сказал ей, что если бы не Колдер, то я бы ушел с работы ради нее? Это, конечно, правда, как бы безумно и отчаянно ни звучало.
– Не знаю… А ты придумала, что делать?
– Вообще-то, нет, – вздыхает она, бросая ключи на журнальный столик, а потом забирается на диван с ногами и поворачивается ко мне. Вздыхает, как будто хочет о чем-то меня спросить, но боится. Гладит узоры на подушке, которая лежит между нами. – Но знаешь что… Предположим, что со временем наши чувства становятся еще более сложными… Я могла бы попробовать сдать выпускные экзамены экстерном…
Идея настолько абсурдная, что я едва удерживаюсь, чтобы не рассмеяться.
– Бред какой-то! Даже не думай об этом! – пристально глядя на нее, резко возражаю я. – Ты не должна бросать школу, Лейк!
– Это всего-навсего идея… – Она отбрасывает подушку в сторону. – Всего-навсего дурацкая идея!
Повисает долгое молчание. Она сидит рядом на диване и смотрит на меня так, что каждый мускул в моем теле напрягается, даже челюсти сводит. Чего мне стоит не поворачиваться к ней, не обнимать ее! Как же это все несправедливо! При любых других обстоятельствах наши отношения считались бы совершенно нормальными! Приемлемыми! Обычными! Но всему мешает моя чертова должность!
Так тяжело пытаться скрыть свои чувства, когда мы с ней остаемся наедине. А ведь можно просто послать все к черту и сделать то, что мне хочется. Я знаю, что, если бы мне удалось заглушить голос совести и перестать бояться, что нас кто-нибудь застукает, я бы не медлил ни секунды. Я обнял бы ее и поцеловал так, как мечтаю уже три недели. Целовал бы ее в губы, в щеки, в эту линию от уха до плеча, на которую я постоянно смотрю! И она не возражала бы. Я знаю, как нелегко ей приходится, вижу по тому, как она себя ведет. Она подавлена. Я уже готов поддаться не только искушению облегчить жизнь нам обоим, но и наплыву чувств. Если мы оба будем молчать, никто и не узнает! Будем встречаться тайно, пока она не закончит школу. Если соблюдать осторожность, можно сохранить наши отношения в тайне даже от Джулии и мальчиков.
Изо всех сил стиснув кулаки, так что аж костяшки побелели, я стараюсь отвлечься от мыслей о том, как снова встретятся наши губы. Сердце бешено заходится от одной мысли, что я смогу снова поцеловать ее. Я делаю медленный вдох через нос, выдыхаю через рот, пытаюсь успокоиться, пока не наделал глупостей. А может, и не глупостей: когда она так близко, я вообще плохо понимаю, что хорошо, а что плохо, потому что плохое кажется хорошим, а хорошее – плохим.
Она проводит пальцем по моей шее, и от этого неожиданного прикосновения я вздрагиваю. Лейк поднимает палец, словно оправдываясь, и показывает мне, что просто стерла с шеи каплю пены для бритья. Я беру ее за руку и вытираю пену о собственную рубашку.
А вот это – большая ошибка.
Стоит мне коснуться ее, как все мои рациональные мысли испаряются, подобно капле пены для бритья. Моя рука лежит на ее ладони, и Лейк расслабляет пальцы, поглаживая мою грудь.
У моей силы воли тоже есть пределы. Пульс просто зашкаливает, кажется, что сердце вот-вот выскочит из груди. Я не могу отпустить ее руку, не могу перестать смотреть ей в глаза. С одной стороны, не происходит ничего, а с другой – творится такое… Пока я молча смотрю ей в глаза и держу ее за руку, все мои усилия и решимость последних дней идут насмарку. Вся энергия, которую я вложил в то, чтобы совершить верный поступок, потрачена напрасно.
– Уилл, – шепчет она, не сводя с меня глаз. Мое имя так легко срывается с ее губ, что сердце гулко ухает. Она медленно проводит рукой по моей груди, возможно даже не замечая этого, а я чувствую ее прикосновение всем телом. – Я буду ждать тебя… буду ждать, пока закончу школу…
Как только эти слова слетают с ее губ, я вздыхаю и прикрываю глаза. Ну вот, она сказала то, что я мечтал от нее услышать весь этот месяц.
– Это очень долго, Лейк, – поглаживая ее по руке, с тяжелым вздохом произношу я. – За год многое может измениться.
Она придвигается ближе, убирает руку с груди и кончиками пальцев легонько касается моего подбородка, заставляя меня посмотреть ей в глаза. Я не хочу делать это. Я точно знаю: стоит мне взглянуть ей в глаза, и поцелуй неизбежен! Я беру ее за руку, намереваясь убрать ее с моего лица, но вместо этого глажу по запястью и предплечью. Надо остановиться! Мне надо остановиться! Но разум и сердце вступили в непримиримое противостояние, и я ничего не могу с этим поделать.
Убрав ноги с журнального столика, я надеюсь, что Лейк оттолкнет меня, – ведь мы оба знаем, что именно так и нужно поступить. Однако она этого не делает, и я вдруг медленно привлекаю ее к себе. Господи, как мне хочется обнять ее! Обнять так, как я обнимал ее, когда мы вышли из клуба «ДЕВ9ТЬ». Пока наша жизнь не полетела под откос. Пока наши отношения не превратились в бог знает что…
Я не успеваю остановиться или хотя бы подумать о том, что делаю, и вот мои губы уже целуют ее шею, а внутри начинается сущий ад! Она обнимает меня и делает такой глубокий вдох, что, кажется, дышит за двоих. Вкус и запах ее кожи совсем лишают меня остатков здравого смысла.
Да и к черту здравый смысл!
Я целую ее в ключицу, в шею, в щеку, а потом долго смотрю ей в глаза. Мне нужно понять, что она чувствует. Нужно понять, хочет ли она этого так же сильно, как и я. Нужно ли ей это так же отчаянно, как и мне.
Печаль, на протяжении трех недель сквозившая в ее взгляде, исчезает без следа – теперь в ее глазах светится надежда. Больше всего на свете я хочу, чтобы так было всегда! Я наклоняюсь к ней и прижимаюсь губами к ее рту. Этот поцелуй одновременно и убивает меня, и возвращает к жизни. Она тихо ахает, а потом слегка приоткрывает губы, хватаясь за мою рубашку, и нежно притягивая меня к себе.
Я целую ее.
Я целую ее, как будто в первый раз.
Я целую ее, как будто в последний раз.