Эта девушка
Шрифт:
В трубке тишина. Гевин молчит, но я слышу какой-то шум на заднем плане и понимаю, что трубку он не повесил.
– Гевин?
– У ее мамы рак? – откашлявшись, спрашивает он. – Ты уверен?
– Да, уверен! А Лейк вам не рассказала, почему плачет, когда села в машину? Джулия не понимает, как она узнала. Думает, что догадалась.
Гевин снова молчит, а потом тяжело вздыхает.
– Уилл, Лейкен решила, что у ее мамы появился новый мужчина, – тихо говорит он. – Она понятия не имеет, что у нее рак.
Рухнув на диван, я
– Уилл? – доносится из трубки голос Гевина.
– Да-да. Слушай, Гевин, отвезите ее домой. Им с мамой надо поговорить.
– Да. Сейчас приедем.
Следующие несколько минут я пытаюсь решить, стоит ли сходить к Джулии и объяснить ей, что Лейкен все неправильно поняла. К сожалению, когда я наконец принимаю решение, к их дому подъезжает машина Эдди. Лейк выходит из машины и идет к дому. Я выключаю свет и задергиваю занавески. Больше всего на свете мне сейчас хочется быть с ней рядом и по мере сил поддержать. Я знаю, какую боль ей предстоит испытать. А я буду находиться в паре сотен метров от нее и не смогу ничего сделать. Ничего!
Захожу в комнату к Колдеру проверить, как там мальчики. Оба уже спят, поэтому я выключаю телевизор, закрываю дверь и иду к себе. Ночь предстоит бессонная, это точно. Представляю себе, как Лейк будет рыдать, пока не заснет. Господи, да я бы все на свете отдал, лишь бы быть сейчас рядом и обнять ее. Если бы я мог взять на себя ее боль, то сделал бы это не раздумывая.
Подложив руки под голову, я смотрю в потолок пустым взглядом. По виску скатывается слезинка, и я машинально смахиваю ее. Меня поглощает душераздирающая печаль и сочувствие к этой девушке.
Через полчаса кто-то стучит снаружи. Выпрыгнув из постели, я бегу в гостиную, распахиваю дверь и вижу перед собой Лейк. По ее щекам текут черные дорожки туши. Вытирая глаза рукавом, она беспомощно смотрит на меня. Все мои проявления силы воли и ответственные решения словно ветром уносит, когда я вижу ее полные горя глаза. Обняв, я завожу ее в дом и прикрываю за нами дверь. Я не сомневаюсь, что Джулия все ей рассказала, но на всякий случай осторожно спрашиваю:
– Лейк, что произошло?
Она пытается сдержать рыдания и отдышаться. Я чувствую, что она едва держится на ногах, и подхватываю ее как раз в тот момент, когда она начинает опускаться на пол. Сажусь рядом с ней и глажу ее по голове и позволяю выплакаться. Так проходит несколько минут. Отодвинув воротник ее рубашки, я утыкаюсь лицом в ямочку на шее и наконец осознаю, что она пришла ко мне. Ей нужен был кто-то, и она пришла ко мне!
– Расскажешь, что случилось? – шепотом спрашиваю я.
Она снова начинает рыдать, поэтому я обнимаю ее покрепче. Переводя дыхание между всхлипами, она произносит, возможно, самые страшные слова в ее жизни:
– Она умирает, Уилл! У нее рак!
Я по себе знаю, что утешения тут не помогут. Обняв ее, я делаю единственное, что сейчас уместно: молча принимаю все как есть. Потом беру ее на руки, несу к себе в комнату, кладу на постель и укрываю одеялом. Тут раздается звонок в дверь. Я наклоняюсь, целую Лейк в лоб и выхожу в гостиную.
Я заранее знаю, кого увижу на пороге. Судя по лицу, Джулия не в лучшем состоянии, чем Лейк.
– Она здесь? – сквозь слезы спрашивает она.
– Отдыхает, – киваю я в сторону своей комнаты.
– Можешь привести ее? Ей нужно вернуться домой, чтобы мы обо всем поговорили.
Взглянув в сторону коридора, я вздыхаю. Не хочу отпускать ее. Знаю, что ей нужно время, чтобы прийти в себя.
– Пусть останется у меня, Джулия, – прошу я, хотя понимаю, что рискую как никогда в жизни. – Сейчас я ей нужен.
Джулия отвечает не сразу. Судя по всему, она не ожидала, что я осмелюсь с ней спорить.
– Не могу, Уилл, – качает она головой. – Я не могу позволить ей остаться здесь ночевать.
– Я знаю, каково ей сейчас. Поверьте, ей нужно время, чтобы переварить все это. Просто дайте ей одну ночь, пусть хоть немного успокоится.
Плечи Джулии опускаются. Не в силах взглянуть мне в глаза, она смотрит в пол. Не понимаю, то ли она злится на меня из-за того, что я настаиваю на своем, то ли грустит, признавая мою правоту. Джулия кивает и идет в сторону дома. У нее такое несчастное выражение лица, что мне кажется, будто я ей сердце разбил. Она, наверное, думает, что теряет Лейк, что теперь Лейк будет моей… Увы, это далеко не так.
– Джулия, постойте! – окликаю ее я.
Она замирает и оборачивается. Взглянув мне в глаза, она тут же снова опускает взгляд и упирается руками в бедра. Я подхожу к ней, но она все равно не смотрит на меня. Что же ей сказать? Откашлявшись, я пытаюсь собраться с мыслями…
– Послушайте, Джулия… – наконец начинаю я. – Понимаю, как важно для вас провести с Лейк как можно больше времени. Поверьте, отлично понимаю. И хочу, чтобы она была с вами. Но сейчас ей нужно побыть со мной. Однако это ничего не значит. Ей просто нужно прийти в себя, вот и все. Вы не потеряете ее.
Она проводит руками по лицу, стирая вновь навернувшиеся на глаза слезы, пинает какой-то камень, а потом наконец поднимает голову и смотрит мне в глаза:
– Ты ее любишь, да?
Я молчу.
«Люблю ли я ее?»
Вздохнув, я сцепляю руки на затылке.
– Изо всех сил стараюсь не влюбиться, – тихо произношу я, впервые признаваясь в этом самому себе.
Услышав мое признание, Джулия снова встречается со мной взглядом, и я вижу в ее глазах твердость и мужество.
– Значит, старайся лучше, Уилл. Она нужна мне. Не могу допустить, чтобы сейчас ее свела с ума ваша запретная любовь. Это нам сейчас нужно меньше всего. – Джулия качает головой и отводит взгляд.