Эта книга полна пауков
Шрифт:
Когда я пришел в себя через пару секунд, меня вытащили через разбитое окно под крики людей. Я приземлился на траву рядом с Порше. Пара рук, затянутых в черные рукава пожарной куртки, сжали мою грудь, таща по лужайке. Что-то было зажато в одной рук, красное с белым, формой напоминающее подкову.
Мое зрение сфокусировалось достаточно, чтобы понять, что это была человеческая челюсть с полным комплектом зубов. В одном из коренных была серебряная пломба.
С каждым пройденным футом становилось все жарче и все дымнее, что мой звенящий мозг наконец-то интерпретировал как то, что меня
Пожарный, здоровенный дюжий детина, лишился нижней части лица. Там, где должна была быть и скорее раньше всю жизнь до последних нескольких минут и была его нижняя челюсть, была пасть и дюжина черных подергивающихся ног моего паука. Он выглядел местами обгоревшим.
Пожарный Пол-лица скинул свою пожарную куртку. Он поднял правую руку, и два тонких, острых белых выступа показались из его запястья, как когти Росомахи, с той разницей, что когда Росомаха выдвигал свои, его кисть не отваливалась в тот же миг, как это произошло сейчас. Два белых выступа выросли из руки и заострились. Затем красный разрыв разделил предплечье надвое, пойдя до локтя. С мокрым рвущимся сзвуом, предплечье разошлось на две продольные части, кости предплечья разошлись, словно половинки ножниц.
Пожарный Пол-лица Руки-ножницы занес своё новое приспособление и наклонился.
Его голова взорвалась.
Выстрелы прогремели в воздухе. Повсюду раздавались крики. Пол-лица Кровавоголовый дернулся назад.
Это был Фальконер, приближавшийся, выставив вперед свой громадный хромированный пистолет. Он стрелял снова и снова, выстрелы оставляли окровавленные дыр в форменной пожарной футболке. Но человек не падал.
Я был уже на ногах и бежал, теряя равновесие, болтая скованным за спиной руками. Услышав, как Фальконер издал разочарованный рычащий крик, я развернулся, и увидел, что Пол-лица схватил его за основание черепа. Он пригнул голову Фальконера на уровень пояса, а потом отвернулся от него. Удерживая лицо Фальконера на уроне своих ягодиц, Пол-лица пернул. Фальконер замертво повалился на листву.
Еще один выстрел шлепнул Пол-лица в плечо. Устав от этого, он поднял свою руку-ножницы. Две заостренных кости начали поворачиваться в локтевом суставе. Сначала медленно, а потом все быстрее и быстрее, пока они не завертелись в локте, словно капельмейстерский жезл, жужжа и разбрасывая куски частицы плоти и крови.
Пожарный Пол-лица Руки-ножницы Кровавоголовый Костевращатель целенаправленно двинулся к горящему дому, прямо к окну моей спальни, где к небу устремлялся огненный столп, заставляя водосток над ним плавится и изгибаться, словно соленую ириску.
Начав от фундамента, он погрузил свой вращающийся придаток в стену, проделывая в сайдинге и утеплителе под ним дыру со звуком отбойного молотка. Он проделал вертикальную прореху где-то до уровня груди, ведущую к нижнему левому углу разбитого окна.
Копы вокруг меня выкрикивали команды. Один тормошил Фальконера, еще один вызывал подмогу.
Пол-лица закончил разрез и принялся за второй в нескольких футах от предыдущего, снова заканчивающийся у окна. Он превращал окно в дверь.
— Эй, Дэйв!
Это был Джон. Его пластиковые наручники были перерезаны, но оставались на руках, словно пара дешевых браслетов. Манч шел за ним с паническим выражением на лице. Он нес громадный болторез.
— Повернись!
Пол-лица выбил остатки стекла уцелевшим кулаком. Затем он суну руку в окно и потянул.
Горящий кусок стены вывалился к его ногам. За ним виднелись обугленные плавящиеся пружины и рама, бывшие некогда моей кроватью. Пламя заревело, получив новую порцию кислорода.
Джон взял болторез у Манча и принялся за мои наручники.
— Беги! – крикнул он Манчу, - Возьми Бронко Дэйва! Ключи внутри. Не останавливайся до тех пор, пока не приедешь куда-нибудь, где никто не говорит по-английски!
Мои были свободны. В нескольких футах раздался взрыв: коп обработал Пол-лица из дробовика. Монстр повалился на колени. Я видел, как выстрел проделал дыру в его шее, и голова скатилась с плеч, повиснув на сухожилии.
Это была победа, ровно на три последующие секунды, а потом…
Полицейский закричал.
Еще один рядом с ним закричал.
Соседний пожарный закричал.
Они царапали, скребли и хлопали себя, пытаясь стряхнуть кусавших их крошечных невидимых чудовищ. Я перевел взгляд на свой дом и понял.
Я только что уничтожил мир.
Черные виляющие силуэты веером разбегались из дыры в стене, волнами перекатываясь через валяющиеся на лужайке обломки досок и пластика, исчезая в траве.
Подбежал пожарный с рупором, поднял его и заорал:
— ВНИМАНИЕ! ЗДЕСЬ ТОКСИЧНЫЕ ИСПАРЕНИЯ! ВСЕМ – АБСОЛЮТНО ВСЕМ – НЕМЕДЛЕННО ПОКИНУТЬ ЭТО МЕСТО ЕСЛИ ВЫ НЕ ВДЫХАЛИ ААААА!!!
Паук поедал его глазное яблоко.
На руке прохожего, снимающего все происходящее на телефон, сидел маленький паук, еще один был в его волосах.
Я не мог вздохнуть. Это все не на самом деле. Этого просто не могло произойти.
Рука, схватившая за локоть, потянула меня. Джон говорил что-то, что я не мог разобрать. Звуки исчезли. Мой разум застыл. Люди бежали.
Все выглядело очень знакомо.
Джон все тащил меня. Я поймал взгляд детектива очнувшегося Фальконера, который без особого успеха пытался помочь полной девушке стряхнуть паука с шеи. В его взгляде отчетливо читалось:
«Запомни все хорошенько, отброс общества. Ты сделал это»
И он был прав. До пожара все паразиты были заперты в доме. Федералы могли оградить его и опечатать, удерживая всех зевак на безопасном расстоянии. Они могли не спеша выяснить, как нейтрализовать угрозу. Мы могли рассказать им все, что знали, сказали бы не подходить на сотню ярдов без защиты для рта и похоронить дом под горой бетона. Вместо этого пожар привлек толпу. Сначала пожарные без защиты, а потом зеваки, толпящиеся вокруг были словно чертов шведский стол для паразитов. Они все умрут. Может быть, вообще все умрут. Может быть, паразиты захватят нашу планету. И во всем этом буду полностью виноват я. Ситуация с наклейками на DVD снова повторялась.