Эта книга полна пауков
Шрифт:
— Шшшшшшшю.
— Анна, мы…
— Пожалуйста.
Мы лежали безмолвно, вися в темноте, словно пара безглазых пещерных рыб.
— Кажется, он ушел, - сказала наконец Анна.
— Человек-тень?
— Да.
— Опиши мне его.
— Он как тень с глазами.
— Где ты его видела?
— Там.
— Я не вижу, куда ты показываешь.
— Там в углу.
— Когда? В смысле, когда ты его видела до этого.
— У меня же нет часов, -
— Что… эм, что он делал?
— Просто стоял там. Я испугалась. Мистер Медведь зарычал его, и в конце концов он ушел.
Я где-то читал, что можно выбраться из наручников, сломав себе кость у основания большого пальца. Или просто вывихнув? В любом случае, мне предстояло выяснить, достаточно ли мои ноги сильны для этого. Проблема заключалась в том, чтобы открыть потом предположительно закрытую дверь одной рукой. Может быть, Анна сможет помочь.
— Ладно, - сказал я, - Нужно выбираться отсюда.
— Они сказали, что мы не можем уйти.
— Анна, вскоре тебе предстоит узнать, что взрослые не всегда правы. Мы… Скажем так, лучше, если нас тут не будет, когда это существо вернется. Но если не получится, я хочу, чтобы ты не волновалась. Думаю, оно тут не ради тебя. Думаю, это за мной.
— Да, он так и сказал.
— Он говорил с тобой?
— Вроде того, - поколебавшись, ответила она, - Я могу его слышать, но не думаю, что у него есть рот. Как у HELLO KITTY.
— И… Что он сказал.
— Не хочу повторять, но не думаю, что вы ему нравитесь.
Я ничего не сказал.
— Хотите подержать мистера Медведя? – спросила Анна.
— Нет, спасибо.
Я вытянул руку так далеко, как только позволяли мне наручники – не очень, в общем-то. Я чувствовал, как их остановила маленькая костяная шишечка двумя дюймами ниже большего пальца. Если я дерну достаточно сильно, она сместится, а кровь послужит смазкой. Важно не потерять сознание от боли. И не слишком трусить.
Металлический скрежет. Я хотел было спросить Анну, что она делать, когда услышал его…
СРАНЬ ГОСПОДНЯ, ДВЕРЬ, ДВЕРЬ ОТКРЫТА!
Я сел, откинув одеяло. Комната была залита светом двух мощных фонариков, светивших через проем, словно глаза гигантского робота, просунувшего голову в дверь. Свет на миг ослепил меня, но прищурившись и глядя в угол, я заорал:
— Анна! Давай…
Слова замерли у меня на языке. В комнате, где я находился, теперь полностью освещенной фонарями, был маленький прикроватный столик, туалет, грязная раковина и одна кровать. Моя
Я был здесь совершенно один.
На полу валялся потрепанный грязный плюшевый медвежонок.
Руки в перчатках схватили меня и прижали к кровати. Это были два чувака в костюмах химзащиты, но не белых, а чертных, с пластинами на руках и торсе, придававшими им вид брони. Стекла их шлемов были затемнены, так чтобы не было видно лица.
Наручник вокруг поручня был открыт и защелкнулся на другой моей руке. На ноги одели кандалы. Меня вытащили из постели и потащили по длинному коридору, по обеим сторонам которого выстроились ржавые железные двери, такие же как та, через которую меня вытащили.
Там были другие люди, побужденные к жизни звуками, когда мы проходили мимо их камер. Я слышал, как старик кричал, безответно зовя свою жену или дочь (КЭТИ!!! КЭЭЭЭТИ! ТЫ МЕНЯ СЛЫШИШЬ?!) Я слышал скребущие звуки за другой дверью, будто кто-то пытался вырваться наружу. Я слышал мольбы о еде и болеутоляющих.
Когда я проходил мимо очередной двери, мужской голос по другую сторону произнес:
— Эй, приятель! Эй! Открой дверь. Пожалуйста. Тут моя жена, она истекает кровью. Я умоляю.
Я замер.
— Я здесь. Что…
Руки в перчатках снова ухватили меня, толкая вперед.
— Эй! Вы собираетесь помочь этому парню? Эй!
Охранники не отвечали. За моей спиной отчаянный голос выл и всхлипывал.
Коридор изогнулся вправо и уходил вдаль, но меня остановили перед экраном телевизора, висящего на стене. Под ним был динамик с кнопкой связи. Моргнув, экран ожил, явив человека в другом костюме химзащиты, на этот раз нормальном, дружелюбного белого цвета, который можно ожидать от правительственного агентства. Его лицо, прикрытое прозрачным плексигласовым щитком, было мне знакомо, как и его аккуратно постриженные серебристые волосы и поблекшие веснушки.
— Доброе утро, мистер Вонг. Как вы себя сегодня чувствуете?
— Доктор Теннет? Какого дьявола вы тут делаете?
Мне что, это снится?
— Если мы будем просто отвечать вопросами на вопросы, этот разговор никуда не продвинется, правда?
— Чувствую я себя дерьмово. Почему вы здесь?
— Вы не помните?
— Очевидно, нет.
— А что вы помните?
— Парни в скафандрах стреляют в людей на парковке ББ. Я весь в чьих-то кишках. Затем я оказался прикованным к кровати в этой тюрьме. А еще здесь почему-то мой психиатр.
— Тюрьме? Вы считаете, что вы в тюрьме?
— Крошечные запирающиеся комнатушки, наручники, и уйти нельзя. Называйте как хотите. Как давно я тут?
— Вы и правда не помните? Вообще ничего?
— Нет.
— Вы позабыли все с вашего прибытия и до этого момента? Прошу вас, подумайте хорошенько.
— Да ничего я не помню, черт подери.
— Я полностью понимаю ваше возбуждение. Но я должен попросит вас о терпении еще немного. Я состою в группе, посланной, чтобы наблюдать за вами и остальными. Мы стараемся вам помочь.