Эта книга полна пауков
Шрифт:
— Я думаю, что мы должны все поехать вместе, - сказала Анна.
Джон уже направлялся на лестницу. Я вздохнул, приготовился дать отпор, и ступил в лифт с Анной. Я притронулся пальцем к кнопке «B2» и досчитал до ста, приготовившись к звуку выстрелов из ружья, крикам или чему-то в таком стиле.
Ничего такого.
Я нажал кнопку.
Дверь закрылась.
Анна неподвижно стояла слева от меня, вся в нетерпении, как и любой человек, едущий в лифте. Лифт медленно, с грохотом спускался ниже и ниже. Крошечная, мягкая, теплая рука ухватила мою. Я посмотрел вниз на Анну, и она мне улыбнулась.
Лифт
Свет пропал.
Маленькие пальчики, сжали мою руку. Я ударил по двери и закричал: «ДЖОН! ЭЙ!»
Тишина. Рука Анны сжала мою еще сильнее. Очень сильно. Слишком сильно.
Я ударил кулаком по панели с кнопками. Ничего. Я пнул дверь и попытался вырвать свою руку у Анны, но не мог.
Пальцы изменились. Я чувствовал, что они таяли под моей хваткой, соединяясь, становясь чем-то похожим на змею или щупальце...
Мигнув, свет включился. Я взглянул на Анну, она вновь была просто маленькой девочкой с небольшими детскими ладошками.
Она сказала: «Со светом иногда такое происходит."
Я одарил ее тяжелым взглядом. Ее глаза излучали невинность. Двери открылась, и за ними появился Джон, направивший ружье прямо мне в лицо.
Я сказал: «Не стреляй. Свет... мм... погас. Тут все чисто?»
— Ага.
Анна вышла из лифта и направилась вперед, остановившись, чтобы подобрать игрушечного мишку, купленного и проданного, похоже, на трех различных гаражных распродажах в течении двадцати с чем-то лет. Она прижала его к себе и пошла вниз по очередному залу.
Я оглядел коридор, сложенные напротив тронутые ржавчиной стальные двери, ощутил запах испражнений и последовал за Анной. Джон шел за мной, держа дробовик у уха так, что его ствол был направлен в потолок, пытаясь смотреть во все стороны одновременно.
Мы завернули за угол, пройдя еще несколько дверей и достигли конца зала и изрешеченной пулями двери обслуживания, забаррикадированой с этой стороны: полосы металла крест-накрест со следами свежей сварки. Еще тут были пустые мешки из-под цемента и инструменты для кладки, валяющиеся по всему залу, и я задался вопросом, окажется ли, что по ту сторону двери паровой туннель заделан свежей кирпичной кладкой.
Анна повернула налево, в другой зал. Потом она прошла через дверь с надписью ПРИСТРОЙКА, за которой открылся настолько длинный коридор, что казалось что он просто невозможен для этого здания. Мы направились вниз, наши шаги отзывались эхом бесконечно в обоих направлениях. Стены были покрыты поблекшими фресками, изображающими огромные улыбающиеся лица, возможно клоунов или мимов. Местами время и влага разъели краску так, что огромные куски красочного пейзажа исчезли, а их жители продолжали улыбаться, не осознавая, что сама ткань их реальности рушится. Граффитчики изрисовали все тэгами, знаками анархии и рисунками членов. Вдоль стены слева огромными буквами было написано:
ПИЗДЕЦ НЕ РЯДОМ
ОН УЖЕ ЗДЕСЬ
НО НАС ЭТО НЕ ВОЛНУЕТ
Анна оглянулась на меня и улыбнулась. Невидимые муравьи пронеслись по моей спине.
Я оглянулся на Джона и на его лице прочел, что он уже понял, что если нас и ждет что-то в конце пути, то чем бы это ни было, это однозначно не Эми. То что мы там найдем однозначно будет плохой новостью, и остается только один вопрос: что мы будем с этим делать. Мы не контролировали ситуацию. Мы ее никогда не контролировали. Последняя из рабочих аварийных ламп освещала только половину нашего пути по коридору - свет исчезнет задолго до того, как мы достигнем его конца. Наше эхо следовало за нами вниз, и вниз, в темноту. Анна замедлилась, и я еще раз почувствовал крошечную, руку, согревающую мою. Мы шли вместе, и в конце темного зала я мог увидеть закрытую дверь с небольшой лужей перед ней. Именно так люди описывают клиническую смерть - длинный туннель с освещенной дверью в конце.
— Эми - там, - прошептала Анна. В тот момент, я решил, что хотя и не в буквальном смысле, вероятно, это была правда. Что бы ни ждало нас за этой дверью, оно очень быстро поможет мне увидеть Эми. Ну или по крайней мере, быть к ней, если там где мы окажемся не будет такой штуки как зрение.
Мы подошли к двери. Анна отпустила мою руку и сказала: «Она заперта. Только Эми может ее открыть. Позовите ее.»
Я произнес, «Эми?», но подумал, что сделал это слишком тихо для даже того чтобы меня услышала Анна. Я откашлялся и повторил громче.
В этот момент я понял, что почувствовал запах чего-то полностью неуместного в этом гнилом позабытом здании. Запах, который я ощущал сто раз до этого, запах, который пробуждал воспоминания, вызывающие волну печали.
Я услышал как замок, запирающий дверь, повернули.
70 минут до воздушной бомбардировки
Запах попкорна для микроволновки.
Дверь открылась, за ней была Эми, ее левая без кисти рука обнимала пакет с попкорном. Ее глаза за очками расширились, а затем она обняла меня и пакет с попкорном хрустнул где-то между нами. Эми зарыдала и прижалась лицом к моей груди так сильно, что ее очки перекосились на ее лице. Я прижал ее к себе, зарылся рукой в ее волосы и прошептал ей, что все будет хорошо. Все будет хорошо.
Я понятия не имею, сколько времени мы так стояли, или сколько Джону и Анне пришлось стоять рядом и ждать. Все о чем я мог думать - насколько сильно я хочу, чтобы этот момент, второй такой момент в моей жизни, длился вечно.
— Извини, что это заняло так много времени. Мне надо было найти трамплин.
Эми отпустила меня, вытерла глаза и сказала, «О, Господи, ты не поверишь что я сделала. Я проголодалась и включила микроволновку, чтобы приготовить попкорн, а она вырубила предохранители, одну из фаз в электросети, работающей от генераторов, и если бы компьютеры работали от нее же, мы потеряли бы все.
Она взяла себя в руки и сказала Джону: "Я никогда в тебе не сомневалась".
— Да ладно тебе. Я тебя не виню.
— Черт, даже я все еще в нем сомневаюсь, - сказал я.
Эми посмотрела вниз на Анну и сказала: «Вы с Мистером Медведем отлично справились. Мы все здесь. Даже Молли здесь.
Молли действительно была тут - лежала под столом, свернувшись калачиком. Черт побери, эта собака повсюду.
— Как это она...
Эми уже развернулась ко мне спиной. Она пронеслась через всю комнату к столу, где она установила не меньше пяти мониторов и трех клавиатур. Там же стояла коробка пончиков и целый кофейник кофе. Было похоже что она работала тут уже неделю.