Эта покорная тварь – женщина
Шрифт:
Эти случаи не так уж редки. Чего в них больше — любви, похоти или желания подправить Природу — трудно судить, не зная субъекта, но одно можно сказать с уверенностью: изначальным побудительным мотивом во всех случаях было гипертрофированное материнское чувство.
Но, как говорится, от любви до ненависти один шаг, и жизненная практика знает не меньше (если не больше) случаев прямо противоположного отношения матерей к своим произведениям…
ФАКТЫ:
(Из статьи Б.С.Маньковского «Детоубийство», изданной в сборнике материалов Московского губернского суда. 1926 г.)
«Вопрос о детоубийстве в судебной практике становится весьма актуальным.
Среди осужденных женщин самая большая группа — это крестьянки (64,7 %). Но если учесть то обстоятельство, что все домашние работницы по своему социальному происхождению являются крестьянками, то тогда общий процент среди осужденных женщин- крестьянок будет равен 81,1 % всех осужденных.
Первое, что бросается в глаза при анализе образовательного уровня осужденных, это огромный процент малограмотных (64,7 %), а также весьма значительный процент неграмотных (29,5 %) — Со средним образованием — весьма незначительный процент, а высшее отсутствует вовсе. Осужденные за детоубийство выделяются своей культурной отсталостью из общей массы осужденных за другие виды убийства.
Способы совершения детоубийств самые разнообразные, но в основном они представляются в следующем виде:
Способ детоубийства %
Удушение 67,7
Утопление 12,6
Оставление без пищи 5,5
Отравление 4,8
Прочие 9,4
Итого 100,0
Обращаясь к конкретным случаям детоубийств, мы должны констатировать разнообразие способов их совершения: отравления совершаются при помощи уксусной эссенции, керосина, соды и т.п. Удушение производится, главным образом, руками, подушкой, зачастую одеялом, шубой и другими предметами. Нередки случаи, когда зарывают живым ребенка в избе под пол, во дворе в навозную кучу, в сарае, в снегу. Утопление совершается в колодце, речке, уборной. При оставлении ребенка без пищи относят его в овраг, погреб, под крыльцо дома. Убийство ребенка производится, также и ударом по голове тяжелым предметом. Очень редко правонарушители прибегают к ножу как орудию убийства. В группе «прочих» способов детоубийства, имеются случаи, когда смерть
Детоубийства в большинстве случаев совершаются сейчас же после родов. Что же касается места последних, то они обычно происходят не в больнице, а дома. В деревне, судя по нашему материалу, они чаще всего совершаются в сарае, саду и т. п. Осужденными женщинами указываются следующие мотивы совершения ими детоубийств: материальная нужда, стыд перед окружающими за внебрачную беременность и др.
Остановимся на осужденных крестьянках. Большинство крестьянок указывает на стыд перед окружающими за внебрачную беременность, как на основной мотив совершения детоубийств.
В качестве иллюстрации таких дел можно было бы привести следующие случаи из практики Мосгубсуда.
1. Доб., ранее не судимая, девица, 19 лет, грамотная, из крестьян. Сообщает, что задушила ребенка не столько из-за нужды, сколько из боязни огласки и стыда перед окружающими, а также невозможности в дальнейшем выйти замуж.
2. Д., 21 год, неграмотная, незамужняя, не судимая, из крестьян. Сообщает, что совершила правонарушение вследствие боязни и стыда, как перед родными, так и перед односельчанами. При этом указала, что ей хорошо было известно, что с отца ребенка можно по суду взыскать на содержание ребенка, так что умерщвление ребенка причинами материального характера, по-видимому, не вызывалось.
3. Е., крестьянка, неграмотная, вдова, имеет 2-х детей. Осуждена за лишение жизни новорожденного ребенка. Материальные условия, в которых жила гр-ка Е., были чрезвычайно тяжелы. Она еле могла воспитывать оставшихся после мужа двух своих детей. Поэтому прокормить третьего ребенка ей было очень трудно; это обстоятельство и побудило ее совершить правонарушение.
Иногда в таких случаях наряду с материальной нуждой, как основным мотивом, сплетаются и другие мотивы, как, например, стыл перед окружающими.
4. Б., крестьянка, 22 лет, грамотная, разведенная, живет совместно со своими родителями. Будучи беременной, тщательно скрывала от последних это обстоятельство. В момент родов ушла в сад, причем взяла с собой нож, как сообщает, для того чтобы перерезать пуповину.
На помощь никого не приглашала. Родив ребенка, тут же перерезала ему горло и, взяв лопату, зарыла его в саду. Затем сейчас же вернулась домой и поехала в поле за снопами. Лишила жизни ребенка из-за страха перед родителями, как бы они не выгнали ее из дому, а также из-за стыда перед окружающими. В последнем случае мы видим, как наряду с материальной нуждой, играл определенную роль и стыд перед окружающими.
Что же касается детоубийств, совершаемых в городе, то здесь, в большинстве случаев встречаются домашние работницы. Обстановка, в которой совершаются их правонарушения, характеризуется следующим случаем.
5. Ш., 25 лет, из крестьян, неграмотная, незамужняя, домашняя работница.
Узнав о том, что хозяева ни в коем случае не будут держать ее у себя с ребенком, она, дождавшись положенного срока, родила, а затем утопила новорожденного в колодце, чтобы не лишиться работы.
Существуют и другие мотивы детоубийств. Так, например, есть несколько случаев детоубийства, совершенного с целью скрыть беременность от мужа. В других случаях женщины шли на это преступление потому, что зачатие имело место вследствие изнасилования. Интересен в бытовом отношении случай покушения па детоубийство, совершенного вдовой 44-х лег, имеющей шесть детей, крестьянкой, которая жила на иждивении двух своих дочерей. Здесь мотивом служило тяжелое материальное положение и нарекания дочерей».
СЛУЧАИ ИЗ СУДЕБНОЙ ПРАКТИКИ
* 1923 год. Москва.
Г., 20 лет, домашняя прислуга.
Обвиняется в том, что родив нормального ребенка, разрезала его на куски и спустила их по трубам канализации.
Преступление было обнаружено через несколько дней, когда начали прочищать засоренные трубы и извлекли оттуда части детского трупика.
В Москву Г. приехала на деревни за 6 месяцев до своего преступления.
Она рано лишилась отца. Семья жила очень бедно. В школе Г. училась всего одну зиму, а затем стала помогать матери по хозяйству. В семье, кроме нее, еще трое детей.
Менструации начались в 16 лет.
В возрасте 19-ти лет познакомилась с крестьянином из соседнего села. Он был женат и гораздо старше ее по возрасту. Вскоре Г. вступила с ним в половую связь и забеременела. Чтобы «скрыть грех», уехала в Москву, где нанялась в домашние прислуга. Беременность протекала тяжело, с частыми приступами рвоты.
В незнакомой ей городской обстановке Г. ориентировалась слабо. Из дому на улицу выходить боялась. Ее пугали суета большого города и движение транспорта.
Особый ужас вызывали у нее трамваи.
Свою беременность скрывала до последнего момента.
Родила она ночью, в комнате, где обычно спала. Поднявшись в забытьи и взяв ребенка на руки, некоторое время стояла, раздумывая, что делать дальше. Потом она прошла на кухню. Ей на глаза попался лежащий возле хлебницы нож…
Она разрезала ребенка на пять частей, отделив сперва голову от туловища. Затем спустила части трупика в отверстие унитаза.
После этого Г. направилась в свою комнату и уснула. Утром она, как ни в чем не бывало, принялась за обычную работу.
На допросе сказала, что не знала, куда девать ребенка. Она боялась из-за него потерять работу и крышу над головой.
Сути совершенного преступления не осознает. Стыдится лишь своей внебрачной связи и нелегальной беременности.
Интересы крайне ограничены. Реакции замедлены. Психически вполне нормальна.
* 1924 год. Москва.
А., 23 года, переписчица.
Со стороны наследственности отмечаются: по отцовской линии — мягкость, общительность, отсутствие сильной воли; по материнской — хозяйственность, упорство, скупость.
А. до 10 лет жила с родителями, затем у бабушки.
Она росла общительной и жизнерадостной. Училась в принципе хорошо, только с трудом давалась ей математика.
С увлечением постигала Закон Божий, охотно посещала церковные службы.
В 17 лет оканчивает школу и поступает работать переписчицей. Работа была для нее скучной и утомительной,
Выполняя волю родителей, А. в возрасте 20 лет выходит замуж за санитара Даниловского госпиталя. Семейные отношения не сложились, и через полгода этот брак был расторгнут.
Чтобы избежать домогательств бывшего мужа, А. уезжает в Ростов- Ярославский, где поступает в женский монастырь.
Жизнь в монастыре далеко не соответствовала ее идеальным представлениям, и она вскоре оставляет обитель.
В деревне неподалеку от Ростова она нанимается в поденные работницы, но и эта стезя претит ей.
В сентябре 1921 года она, переодевшись в мужское платье, уходит в Сергиев Посад. Раздобыв документы на мужское имя, А. поступает послушником в монастырь, где прожила семь месяцев, пока окружающие на догадались о ее истинной половой принадлежности.
В апреле 1922 года А. перебирается в другой мужской монастырь, где живет больше года. Опасаясь нового разоблачения, она направляется в следующий монастырь, где обращается к игумену В. с просьбой принять ее и дать работу.
В. назначает ее келейником при себе. Уже на третий день ее тайна была раскрыта. А. просит игумена определить ее в женский монастырь, но он предлагает ей остаться при нем.
Между ними устанавливаются прочные сексуальные отношения. По желанию партнера они происходили и в извращенных формах. В ноябре 1923 года А. забеременела.
Как-то игумен взял ее с собой в поездку к патриарху Тихону, а на обратном пути сказал, что «святейший не позволяет ему впредь держать ее при себе» и предложил отправиться в какой-нибудь женский монастырь, но поспособствовать этому отказался.
15 февраля 1924 года А. была задержана милицией с подложным паспортом, но вскоре отпущена.
8 апреля она родила. После раздумий о том, что в одиночку не сможет воспитать ребенка и что помощи ждать неоткуда, А. дала новорожденному чайную ложку керосина, и через два дня он умер. При аресте она назвала отца ребенка.
Патологических отклонений психики не наблюдается.
* 1994 год. Могилев.
Полина Дорощук, 50 лет.
Осуждена на 15 лет за убийство сына.
ИЗ ПРОТОКОЛА ДОПРОСА:
Дорощук: После рождения сына муж четыре месяца не разговаривал со мной… Не желал его появления. Мол мы уже в возрасте, какие еще дети? Мне было под сорок, муж — на три года меня старше. Немолодые…
Следователь: Но ведь у вас уже было двое детей.
Дорощук: Сын и дочь. Старший женился, отошел от нас. А дочь… Врачи объявили, что она больна неизлечимо. Что возможен и самый страшный исход. С мужем мы к тому времени уже не ладили. Он изменял мне. Не считал нужным даже скрывать. И я с ужасом поняла, что к старости останусь совершенно одна. Никому не нужная. Наперекор судьбе, думаю, рожу. Хоть будет кому воды подать…
ИЗ ПОКАЗАНИЙ СЕСТРЫ ДОРОЩУК:
— Мы выросли в большой семье. У родителей нас было шестеро. Тяжело жили, часто голодали. Еще в школе у Полины обнаружили болезнь по-женски… Она страшно переживала. А в 20 лет познакомилась с парнем, вышла замуж. Вскоре забеременела. Врачи обследовали: рожать нельзя. Говорят, умрешь сама. И ребенок тоже. Только аборт. Ну, а муж ни в какую. Рожай! Как только ни просила его, в ногах валялась. Боялась рожать. Боялась смерти. Мы, родственники, собрались, уговорили, пошла она к врачу. Сделала аборт. Так муж ее потом чуть не убил. С ножом бросался… Чего только не было. Слава Богу, развелись. Нелегко ей все это далось. Днями, бывало, сидит, плачет. Взяла в голову, что никому не нужна, что никогда не будет детей. И тут подвернулся ей нынешний, второй муж. Родился сын, потом — дочь. Полина успокоилась. На тебе — Коля загулял. Бездушный мужик. Он и Полину ни капельки не жалел. Сколько абортов ей пришлось сделать из-за него. Откуда здоровье будет. Вдобавок Дочь заболела. И пошло, поехало по-новому. «Меня никто на любит, я никому не нужна». Ночами не спит, похудела. Потом загорелась: заведу ребеночка. Николай был категорически против. Не признал сына, не обращал на него внимания. Мальчик подрос и сразу почувствовал неприязнь отца, замкнулся в себе. Полина старалась быть с сыном ласковей. Кажется, уже в 6 лет он спросил у матери: «Почему меня папа не любит?» Сережа всех дичился, стал вспыльчивый, упрямый. Да что толковать, при живом отце — сирота. Если не хуже. Полина разошлась с Николаем. Поздновато спохватилась. Но как-то ожила, повеселела. Тем более, что и насчет дочери доктора ошиблись. Девочка пошла на поправку. Полина через службу знакомств сошлась с мужчиной. Самостоятельный такой, уважительный. Полина ему нравилась. Однако не зря говорят, что пришла беда — отворяй ворота. Старший сын Полины стал плохо жить, заговорил о разводе. У дочери дела не клеились, но главная боль — мальчик, младший сын Сережа…
ИЗ ПОКАЗАНИЙ ДОЧЕРИ ДОРОЩУК:
— Маму Сережа не слушался. Совсем. Грозился, что убежит из дома. Несколько раз хватался за нож и кричал на маму: «Я убью тебя!» И с такой злостью, даже ненавистью. Уговоры на него не действовали. Школу пропускал постоянно. Любил показать себя взрослым. Он трепал нервы матери с утра до вечера. Мама, бывало, сядет и говорит: «Света, мне так плохо, наверное, я скоро умру. Я не вынесу больше такой жизни. Что-нибудь сделаю с собой».
Дорощук не раз обращалась в соответствующие инстанции с просьбой о помещении сына в интернат, но ей в этом было отказано.
А Сережа распоясывался все больше. В школу он не ходил уже несколько недель, домашний террор достиг апогея…
И мать, не
ИЗ ПОКАЗАНИЙ ДОРОЩУК:
— Тот день выдался солнечным, теплым… Я сказала Сереже, что надо съездить в больницу. Он жаловался на горло. Мы поехали на автобусе, вышли на конечной остановке, у областной больницы. Рядом — лес. Говорю, пойдем погуляем вначале, подышим воздухом, послушаем птиц. Он обрадовался. Зашли в лес. В самую глубь. Отыскали поляну. Вижу, посреди нее большая и глубокая лужа с талой водой. Ну, думаю, тут я тебя, сынок, и утоплю. Села на бережку, а у самой руки трясутся. Боюсь, что не одолею его. Вымакал ростом чуть не с меня. Крепкий. Часа два сидела, не могла сообразить, как к нему подступиться. А он разжег костер, гонялся за птицами, собирал хворост. И вдруг подходит и говорит: «Мама, у меня голова разболелась. Пошли отсюда». Я вспомнила, что у меня таблетки с собой. Снотворные. Вытащила сразу три таблетки. На, говорю, выпей все, голова пройдет. Он проглотил их. Я рассчитывала, что он уснет, и я его спящего утоплю… Где-то через полчаса таблетки подействовали. Сережа стал сонливым, шатался, когда шел, но не засыпал. Говорю, выпей еще таблеток. Не хочет. Вялый такой, все падал. Говорю, сынок, иди помой руки в луже, вода чистая, покушаем и поедем. Он подошел к луже, наклонился, я подошла следом и толкнула его в спину. Он упал лицом в лужу. Пытался опереться на руки, подняться. Но я прижала его голову, и, несмотря на то что от холодной воды сводило руки, держала его, пока не перестал дергаться…
Потом вышла к посту ГАИ, сказала, что убила сына.
* 1994 год. Юнион (Южная Каролина, США)
Сюзен Смит. 23 года.
Осуждена на пожизненное заключение за умышленное убийство двух собственных детей.
В ходе следствия и суда выяснилось, что отец Сюзен покончил жизнь самоубийством, когда ей было 6 лет. Вскоре мать вступила в брак с неким любвеобильным джентльменом, который, дождавшись, когда падчерица более или менее оформится как женщина, совратил ее в 12-летнем возрасте.
Юнион — городок маленький, с патриархальными традициями, и поэтому мать Сюзен запретила ей жаловаться кому-либо на преступное поведение отчима. Видимо, патологическая идея сохранения семьи во что бы то ни стало владеет умами значительного числа женщин на всех континентах… О драме в семье Сюзен знала и ее школьная учительница, но предпочла сохранить нейтралитет во имя всеобщего показного благоденствия.
Сюзен окончила школу с титулом «Самая дружелюбная ученица», однако этот титул едва ли избавил ее от депрессии, судя по тому, что девушка предпринимала попытку отравиться.
А затем она смирилась, приняла общие правила игры и стала самой заурядной шлюхой. Она начинает менять множество любовников, а поступив на работу в один из магазинов, живет одновременно и с менеджером, и с его заместителем.
Тем не менее, ей удается выйти замуж за вполне положительного парня, который искренне полюбил се и стал отцом се двух сыновей — Майкла и Алекса.
Но натура есть натура, и ей нипочем ни акты гражданского состояния, пи акты о рождении детей. Сюзен устраивается в компанию «Консо продактс» на должность секретаря, и, конечно же, становится любовницей владельца компании миллионера Кэри Финдли, а вскоре — и его сына Тома. Муж и этот дуплетный роман не мешали Сюзен заводить мимолетные связи с мужьями и приятелями ее подруг, а то и просто с залетными молодцами.
Но при этом ею прочно завладела идея-фикс: выйти замуж за Тома, сына владельца компании. Том, — но крайней мере, по его словам, — тоже был не прочь сделать эту падшую Золушку женой миллионера, но кое-что его не устраивало в предложенной кандидатуре. Этим «кое-что» были ее дети…
И Сюзен, недолго думая, устраняет это препятствие на пути к ее заветной мечте — она, как внеплановых новорожденных котят, топит своих малышей, прячет трупики в надежное место, а их исчезновение приписывает «какому-то чернокожему человеку», что породило в тихом и дружном городке межрасовые конфликты. Когда все тайное стало явным, суд присяжных, несмотря на решительные требования жителей городка и ожидания всей Америки, заменил положенный Сюзен электрический стул на пожизненное заключение, которое при хорошем поведении может стать всего лишь 30-летним. Скорее всего, здесь сыграла свою роль патриархальность мышления присяжных, благоговеющих перед таким понятием как «женщина-мать».
КСТАТИ:
«Лицемер мне напоминает человека, который убил родителей и просит суд о снисхождении на том основании, что он сирота».
* 1995 год. Донецк.
Наталья Малинкина.
Осуждена за убийство своих трех детей.
Со своим мужем, Геннадием, познакомилась на одном из якутских заводов, где она в то время работала лаборанткой, а он — слесарем. Оба жили в заводском общежитии, там же и начали супружескую жизнь. Через год после свадьбы родилась дочь, Леночка, а еще через год — сын, Витя.
По просьбе матери Натальи они переехали в Чимкент, где она жила одна в трехкомнатной квартире. Элементарного места под крышей всем хватало, жили мирно и дружно. Геннадий, к глубокому удовлетворению тещи, сделал в квартире тщательный и квалифицированный ремонт, был заботливым отцом и Примерным семьянином. Идиллия нарушилась тем, что мать увлекла Наталью идеей вступить в секту «Свидетели Иеговы», где она состояла в числе самых активных ее членов. Несмотря на возражения Геннадия, его жена вступает в секту и начинает регулярно — по утрам и вечерам — посещать ее собрания.
Начались скандалы. Жизнь в доме тещи стала невыносимой, и супруги с двумя детьми, по настоянию Геннадия, переезжают в Донецк, к его матери.
В поезде Наталья сообщила мужу, что у них будет третий ребенок. Геннадий на радостях устраивает пышный банкет, истратив на него все наличные деньги.
Трещина, наметившаяся в их отношениях к концу пребывания в Чимкенте, продолжает расширяться в Донецке. Если раньше Наталья снисходительно относилась к нечастым случаям нетрезвости мужа, то теперь эти случаи стали предметом яростных разборок. Во время одной из таких разборок благоразумный, но доведенный до стрессового состояния Геннадий впервые за всю их совместную жизнь прибегает к рукоприкладству, скорее символическому, но все же определенный рубеж уже пройден…
Наталья, взяв на руки самого младшего, Сережу, зловещим голосом предупреждает мужа о том, что он «горько пожалеет»…
Случай физического воздействия больше не повторялся, однако под хмельком Геннадий нет-нет, да и приходил. Наталья предъявила ультиматум, которому Геннадий не придал должного значения.
И вот, безо всяких на то причин стрессового характера, Наталья однажды утром, когда муж ушел на работу, поднимает детей и направляется к загородному пруду. Младших она несет на руках, старшая, Леночка, идет рядом, держась за материн подол…
Выбрав безлюдное место, Наталья одного за другим топит своих детей, затем складывает трупики на берегу, направляется к проходной металлургического завода и оттуда звонит в милицию: «Приезжайте, я утопила троих своих детей».
На допросе она сказала: «Я хотела отомстить мужу. Он меня не послушался…»
Естественно, ее подвергли психиатрической экспертизе, и не одной. Выводы врачей полностью совпадали и сводились к следующему: «Вменяема. Психика устойчивая и крепкая».
Когда я увидела, что сотворила, хотела сама утопиться, — заметила она на суде.
И что же помешало? — спросил судья.
Страшно стало… Они так жутко барахтались…
Во время суда в городе происходили массовые волнения. Горожане требовали публичной казни. Во время следственных экспериментов на месте преступления Малинкину охраняло отделение автоматчиков.
Все адвокаты-женщины категорически отказались защищать подсудимую.
После чрезвычайно долгого совещания суд приговорил Малинкину к 15 годам заключения.
КОММЕНТАРИИ:
В случае с домашней прислугой Г.нельзя не отметить крайне низкое интеллектуальное развитие этой девушки, которое всегда извращает ценностные ориентации.
Духовная бедность здесь сочетается с «натуральным» образом жизни в деревне, когда у слаборазвитой личности неизбежно формируется установка на примитивное восприятие человеческих отношений и человеческого тела отчасти из-за постоянного контакта с домашними животными.
Фактически Г. — забитое, тупое животное с поразительно слабой способностью адекватно оценить и приспособиться к явлениям окружающей действительности. («Особый ужас вызывали у нее трамваи»). Мало того, она даже не осознает сути совершенного преступления, которое ей кажется столь же естественным поступком, как зарезать хромую курицу.
Как внешний фактор, здесь, конечно, играли побудительную роль сельские нравы, не допускавшие внебрачных связей и тем более беременности, однако большинство девушек, в то время оказавшихся в подобном положении, тем не менее, не резали на куски своих новорожденных детей.
А., переписчица.Натура неустойчивая, подверженная подсознательным влечениям, бездеятельная и авантюристичная.
Не способная стойко переносить жизненные невзгоды, она при первом же серьезном испытании, связанном с рождением внебрачного ребенка, идет на преступление, вытекающее как неизбежное следствие из несоответствия между вселенской благодатью, к которой она стремилась, и жизненными реалиями, от которых она постоянно бежала.
И еще одна существенная черта. Жизнь в женском монастыре «не соответствовала ее идеальным представлениям», а вот в мужском она чувствовала себя вполне комфортно, хотя и мужской едва ли мог соответствовать «идеальным представлениям». Видимо, все-таки его преимущество состояло именно в том, что он мужской. Так что едва ли А. может вписываться в категорию «жертвы неблагоприятных обстоятельств».
Полина Дорощук.Вот уж где наблюдается атавистическое стремление к возрождению матриархата, расчет исключительно на кровные связи. Имея двух взрослых детей, наперекор всему, наперекор перспективе остаться матерью-одиночкой так стремиться к рождению третьего ребенка, тем более в довольно зрелые годы, — здесь явно присутствовала идея-фикс. Ну, а если бы и этот, Сережа, вырос и пошел своей дорогой, так что, нужно было еще одного рожать, и так до бесконечности?
И вот когда эта матриархальная идея-фикс проявила свою полную несостоятельность в лице малолетнего мучителя, то с разрушением идеи она разрушила и ее последнее воплощение…
Сюзен Смит.Думается, она стала шлюхой, авантюристкой и холодной, безжалостной убийцей, а также провокатором расовых беспорядков вовсе не по причине совращения ее отчимом в подростковом возрасте. Все эти качества были в ней заложены изначально, а совращение… совращение послужило, может быть, лишь катализатором их столь могучего, проявления, как у Лолиты, героини одноименного романа Владимира Набокова, где весьма проблематично определить, кто же жертва — сорокалетии и развратник или его двенадцатилетняя нимфетка-падчерица.
Наталья Малинкина. Это, пожалуй, самый страшный и омерзительный образ, и можно понять жителей Донецка, которые жаждали ее разорвать на куски. Журналисты называли это преступление «необъяснимым», хотя его мотив не так уж загадочен, как кажется на первый взгляд. Просто если Полину Дорощук подтолкнуло к детоубийству крушение основной идеи, а Сюзен Смит — беспощадная алчность и беспринципность, то Малинкину — столь же беспощадное желание настоять на своем видении мира и отомстить мужу, своим поведением разрушающему стереотип этого желаемого мира.
Здесь, конечно, сыграла свою роль тяга к секте, с ее слепой верой и однозначным осуждением всего, что она считает греховным. Одно дело — совесть Бога в душе каждого из нас, и совсем другое — нерассуждающая вера в догму. Она попросту превращает человека в зомби.
КСТАТИ:
«Вера несовместима с мудростью. Очевидно поэтому дураки столь угодны Богу».
Конечно, не все в жизни так мрачно, и есть множество матерей, вполне соответствующих тому прекрасному стереотипу, который ассоциируется со словом «мать» и о котором написано столько трогательных песен.
Поэтому тем читателям, которые хотят сохранить в своих душах этот стереотип во всей его незамутненной чистоте, искренне советую избегать посещений судебных заседаний по делам об изнасилованиях, убийствах или хулиганстве, чтобы не видеть, с какой ненавистью матери справедливо обвиняемых негодяев смотрят на потерпевших, и не слышать того, что они при этом выкрикивают…