Эта прекрасная Арктика
Шрифт:
Самолет Михаленко улетел, и на льду СП-13, возле чудом уцелевшего еще ледяного аэродрома, остались последние зимовщики. Они проводили глазами самолет, дождались, пока он растворился в необыкновенно высоком, дымном, по цвету жарком небе, и, попрощавшись с РП, двинулись на свой "обломок".
Как же проводили последние часы на изломанной льдине оставшиеся зимовщики?
Последние часы ничем или почти ничем не отличались от всех тех, что
Свободные от вахты собрались в кают-компании, теперь из-за разводьев уже явно обреченной на гибель в океане. Ее никак не перетащить к аэродрому, а льдину неутомимо, со скоростью 560 метров в час несет все дальше в западное полушарие, в теплые воды Гренландского моря.
Когда я начал передавать по радио точный отчет о происходящем на огрызке льдины, начальник СП-13 Василий Сидоров сказал:
– Только, знаете, без драматических ноток. Передайте лучше, что, мол, положение стабилизировалось и вообще все хорошо.
А положение-то не стабилизировалось, лед расходился все больше, и новая трещина прошила его в двух метрах от домика самого Василия Сидорова. Он же в это время продолжал заниматься утренней гимнастикой с гантелями; в кают-компании зимовщики уселись на чисто вымытый фанерный пол спинами к батареям, чтобы немного отогреться с мороза, и главный врач Арктического и Антарктического научно-исследовательского института А.Л.Матусов проводил социологический опрос на тему: "Каким может и должен быть полярник и каким, с вашей точки зрения, он не может быть?".
Поскрипывал лед, а спор по поводу того, может быть полярник честолюбивым или не может, шел вовсю. И если вдуматься, это даже был не спор, а последняя научная работа на льдине, которую пожирало изнутри еще еле заметное, но с каждым часом все более ощутимое теплое течение Гренландского моря...
Пришел Василий Сидоров и сказал, что нашу льдину совсем оторвало от аэродрома - трещина метров в тридцать.
– Должен ли полярник быть трудолюбивым?
– посмеялся кто-то.
– Сейчас веслами намаемся!
И все поспешили из кают-компании - перетаскивать в лодочку оставшиеся грузы.
Осознанное мужество - вот еще один "вирус" арктической "болезни".
...Зайдите на любую полярную станцию, на зимовку, в летную гостиницу, послушайте разговоры пилотов и ученых. Дискутируются многие проблемы, но особенно яростно - местные, арктические. Смотрят рисунки Рокуэла Кента, его гренландские циклы и сразу же обращаются мыслью к своему: далека от совершенства эстетика нашего полярного строительства! Если тепло и уютно в домиках, то давайте же позаботимся, чтобы и внешне Арктика выглядела красиво и чтобы разноцветные, приятных форм сооружения вписывались в великолепие здешнего пейзажа. А может быть, они привередничают, эти полярные старожилы? Может, достаточно и того, что там, где замерзал Седов, теперь на камбузе смонтирована специальная электропекарня, выдающая мягкий поджаристый хлеб с помощью электронного зеленоглазого устройства? Может, достаточно и того, что там, где десять лет назад еще пользовались собачьей упряжкой, сейчас разъезжают на гусеничном вездеходе? АН нет! Если проблема эстетики строительства так остро поставлена на Большой земле, то отчего же она должна миновать Арктику?
Остро дискутируется проблема "малой авиации", которая делает здесь большие дела.
Не гонять же в скором будущем на зимовку, отстоящую от аэродрома на триста километров - там добывают голубого песца или ценную рыбу, турбинный самолет, чтобы подвезти охотникам и рыбакам батарейки для приемников, соль, порох и спички?! Спорят страстно и горячо, и порой кажется, будто речь идет о своем, сугубо личном. И это тоже великолепный "вирус" Высокой Болезни: чувство патриотической, хозяйской ответственности за все происходящее на земле, на льду и в небе.
...Метет, метет пурга. А на СП-15 ждут самолетов с Большой земли. Александр Данилович Горбачев ставит свой карабин у входа в черную палатку, задумчиво колет финкой лед для чайника, а потом залезает в тепло арктического обиталища.
– Спать, спать, ребятки. Отдыхать пора!
Говорит Данилыч по-украински, мягко, и слова его, как колыбельная, убаюкивают, и люди засыпают, потому что и сам Данилыч уже залез в спальный мешок, позевывает сладко, но только вы не верьте ему. Когда все уснут, он вылезет из мешка, снова возьмет карабин и пойдет вдоль ледовой полосы аэродрома. И будет глубокая ночь, и маленькое рыжее солнце чуть-чуть отклонится к западу, но вот-вот оно вернется в зенит, где и надлежит быть весной светилу, а Данилыч будет бодрствовать всю эту арктическую ночь, наблюдая за льдом, потому что главным законом полюса является обнаженное чувство любви к своим товарищам, а это и делает Арктику такой прекрасной, удивительно прекрасной!