Эта страшная и смешная игра Red Spetznaz
Шрифт:
Свободно заняв местечко между Глебом и Бориской (она ещё не была совсем уверена, что его нужно называть Борисом), официантка Аллочка с удивлением попеняла старшему из них.
– Вы ведёте ужасное существование! Лес, грязь, грубая пища.… В таком режиме жить нельзя! Вы же ведь на самом деле-то не такой?!
– Да, дитя мое! – вздохнул в ответ капитан Глеб. – Заметьте: никто, никто в мире не знает, что я – великий обманщик, и мне многие годы приходится хитрить, скрываться и всячески дурачить людей. А вы знаете, это нелегкое занятие – морочить головы людям. И, к несчастью, это всегда раскрывается. Вот вы разоблачили меня, и, по правде сказать, – Глеб Никитин вздохнул. – Я рад этому!
Борис сильно изумился.
– Спасибо за помощь, товарищ….
Протягивая руку за фотокамерой, Глеб совсем не ожидал, что Тиади заупрямится, даже спрячет её за спину.
– Чего тебе с незнакомой аппаратурой возиться, давай я и дальше буду всех вас вместе с тобой снимать?
Но капитану Глебу почему-то именно сейчас захотелось быть настойчивым. Он с усилием разжал пальцы Тиади на фотокамере.
– Ничего, скоро научусь.
– Ну, ясноглазый ты мой, давай в очередной раз прощаться. Желаю, чтобы всё, что задумаешь в жизни, реализовалось…
Глеб остановил Ингу поцелуем.
– Не так. Я не хочу, чтобы мои мечты «реализовывались». Пожелай лучше, чтобы они сбывались. И ещё – никогда не порти твою волшебную яичницу презренным мерзким кетчупом. Гораздо лучше с утра – холодная сметана с крупной солью.
Она молча согласилась. Посмотрела только на него жалкими мокрыми глазами, всхлипнула тихонько.
– …А какой подвиг у тебя запланирован на сегодня?
Через сорок минут после прощания с «Собакой Павлова» зануда Стивен Дьюар получил причитающиеся ему по игровому прейскуранту банные услуги.
….Рассмотреть подробно старые кирпичные стены снаружи никому из любопытных иностранцев так тогда и не удалось – темнота летнего вечера упала с деревьев вниз, на траву и кустарники, очень уж внезапно.
Дом лесника, как и было ему определено собственным жизненным жребием, спрятался от лукавых людских взглядов именно в лесу.
Огромные гранитные валуны составляли фундамент и могучий цоколь незаметной и не очень значительной, на первый взгляд, постройки. Позеленевшая за долгие годы черепичная крыша скрывала в сумраке своих неровных кромок крохотные деревянные окна. Крыльцо же дома, напротив, было массивным, составленным из серых тесаных камней.
– У тебя в бригаде кто-нибудь пожиже здоровьем имеется? Давай, в первую очередь их запустим, по слабому-то пару, а за ними уже и мы двинемся, отрегулируем себе баньку потом по характеру. Человек по семь как раз у меня там, на полках-то, зараз и уместится…
Лесник гудел в ухо капитану Глебу Никитину неторопливо, обстоятельно, по-доброму рассматривая разночинно галдящее под его хозяйскими ногами нашествие.
– Сейчас, отсортирую.
Открывать банную эпопею вызвалась команда отважных германских экстремалов во главе со шведским профессором. Со счастливой суетой перемещаясь среди толпы, толстенький краснощёкий Бадди возбуждённо сиял большой лысиной и размахивал двойником знаменитого розового полотенца.
– Какая экзотика! Какие нам сейчас предстоят впечатления!
– Ага, помоемся…
Примкнул к группе первопроходцев и честно сомневающийся в своих парно-банных способностях Стивен. С керосиновой лампой провожать их до места пошёл лесник.
– Покажу иноземцам где и как.… Это чтобы ненароком себе ничего там не ошпарили с непривычки-то. Тебе, командир, конечно, придётся подождать, но ничего, они там недолго, шебаршиться-то несильно будут, выскочат через четверть часика.
Лесникова жена снабдила немцев дубовыми вениками прошлогоднего урожая.
Из любопытства, а также с целью контроля ситуации, с первой группой, длинно растянувшейся в своём пути меж огородных картофельных грядок, пошагал к баньке и капитан Глеб.
Он-то успел подробно обойти окрестности лесничества ещё до наступления полной темноты. Тогда ещё и усмехнулся – покосившаяся до совершенного неприличия банька была очень похожа на все известные книжные изображения избушек на курьих ножках. Показалось даже, что пожилое бревенчатое создание от старушечьей усталости подобрало под себя жилистые когтистые лапы и отдыхает на травянистом обрывчике, прикрыв ставнями жалкие слепые глаза.
В лучшие времена, в дни своей молодости, угадавшей прийтись на самый расцвет крепостного права, банька наверняка тоже числилась солидным и основательным строением, ровесницей, а, может быть, и погодком основного хозяйского дома. Она явно была выстрогана в минуты досуга какими-то былинными лесными добрынями из почти метровых в поперечнике сосновых брёвен.
– Ладно, не потей тут зазря-то, вечера на улице сейчас холодные. Не переживай за своих клиентов, я же с ними бережно управляться буду, никого веником не перешибу….
Ростом примерно с Николаса и такой могучий же в плечах, пожилой лесник озорно подмигнул Глебу из густых, никак не разделённых с бородой, бровастых зарослей.
– Иди, иди в дом…. Не беспокойся. Что я, не понимаю, что ли, важности момента? Не впервой же мне супостатов по задницам-то хлестать!
Ожидающие банной очереди посвятили себя самостоятельной экскурсии по внутренностям просторного лесного здания.
На стенах сумрачных комнат были развешаны многочисленные охотничьи трофеи, давнишние, слепые от времени, фотографии, кинжалы, карабины и почётные грамоты. В другом помещении, оклеенном до потолка старинными обоями с колечками Олимпиады-80, размещалась вся рыболовная гордость лесника. Челюсти огромных щук и судаков торчали из стен, приколоченные на коричневые, накрепко отлакированные в прошлом ещё веке, фанерки. Коридор-гостиная пугал прохожих лохматой кабаньей шкурой на полу и чучелом совы, угрожающе нависшим над головами гостей при входе в спальный отсек.
Шикарные оленьи рога примерили на себя, фотографируясь, все посетители. Кроме суеверного Крейцера. Очевидно, в их далёком Бремене народ сильно верил в нехорошие бытовые приметы….
Торопливо перебирая по ступенькам маленькими войлочными башмачками, мимо них не в первый уже раз прошустрила из кухни в погреб по каким-то своим продовольственным делам лесникова жена. Улыбнулась на ходу Глебу, заметив, как внимательно слушают его пояснения иностранцы. Капитан Глеб галантно отвлёкся.